Древнерусский Мстиславль: история изучения и полевые исследования 2013 года

Городище Мстиславль расположено в болотистой низине на правобережье реки Гза, около оврага Волот. Площадка округлой формы, размерами 190х145 м окружена по периметру валом высотой 5 м и рвом глубиной 3 м. Культурные напластования имеют мощность 0,3-0,6 м и содержат материалы мерянского, древнерусского и нового (XVIII-XXI вв.) времени1.

Свидетельства письменных источников

Единственное упоминание о городе Мсти­славле находится в Новгородской первой летописи (далее – НПЛ) в статье с названием «А се имена всѢм градом рускым, далним и ближним»2. В перечне городов «ЗалѢских» Мстиславль упоминается между Юрьев Польским и Суздалем («Суждалем», если следовать летописному обозначению). Динамика критики данного источника и его разночтения исчерпывающе рассмотрены в работе М. Н. Тихомирова3. Однако М. Н. Тихомиров отмечал очевидную трудность локализации летописного Мстиславля, т. к. в настоящее время не сохранилось ни одного созвучного топонима в данной местности. «В бывшей Симской и Сарагожиной дворцовых областях и надо искать Мстиславле городище, но более точно указать его местоположение пока затруднительно»4. Работа Е. П. Наумова с известной долей вероятности сужает хронологические рамки создания «Списка...» и датирует его началом XV века, возможно, даже временным промежутком 1409-1412 гг.5 Впрочем, другие авторы придерживаются традиционной даты – 80-90 годы XIV столетия6.

П. А. Раппопорт выделил еще несколько упоминаний о Мстиславле в духовных грамотах русских царей (в частности, Ивана IV), однако там Мстиславль упоминается уже как село: «Да благословляю жену свою Анну, даю ей город Ростов, с волостьми, и с путми, и с селы, и со всеми пошлинами, да под Москвою село Алешня, село Болтино, село Астанково, и с приписными деревнями, что приписано от черных станов и поместных, да в Ярославле вотчина Суцких князей, село Сутки, село Щулепово, село Болонино, село Мартемьяново, село Борниское, село Новое, село Кривцово, и с деревнями, и с починки, что было княгини Аграфены Суцкого, да вь Юрьеве Польском село Городище Мстиславле (выделено нами. – Т. Г., С. С.), село Флолищево, село Сенмское, село Елохово, с деревнями и со всеми угодьи, да тремя третьми Заозерских Пенковых вотчиною со всеми деревнями и угодьи»7. На Планах Генерального Межевания 1780-90 гг. Мстиславль указан как село, но под своим названием (Рис. 1.1). А уже на двухверстовом атласе Владимирской губернии 1850 года Мстиславль указан как село Городищи (Рис. 1.2). На плане указаны и древние валы со рвами. В третьей части «Историко-статистического описания Владимирской епархии»8 данный населенный пункт назван «Числовские Городища». В «Описании...» отмечается, что до 1671 года данное село находилось в государевом дворцовом имении, а с указного года перешло в вотчину стольнику Сергею Абрамовичу Лопухину. В основном в описании представлены данные о церквях городища и вкладах в них. Упомянутая церковь Николая Чудотворца, существовавшая с XVII века как деревянная, а в 1804 года отстроенная в камне вместе с колокольней, в настоящее время находится в крайне плачевном состоянии. Население села на конец XIX века составляло 160 дворов, в которых жило «душъ мужескаго пола 695, а женскага пола 750 душъ»9. Сегодня с. Городищи – небольшой населенный пункт в Юрьев-Польском районе Владимирской области (Рис. 1.3).

История археологического изучения

Первым исследователем городища Мсти­славль следует назвать графа А. С. Уварова. Однако задачей первого русского археолога не стояло определение места летописного Мстиславля. Преж­де всего, работы были направлены на выяснение места Липицкой битвы (как 1177, так и 1216 гг.), а также исследование древнерусских курганов Юрьевского уезда10. Тем не менее, А. С. Уваров составил первый план городища Мстиславль, однако интерпретировав его как специальный земляной лагерь, где в случае поражения должны были укрыться войска Всеволодовичей, совершенно не соотнеся его с древнерусским городом: «На середине лощины сохранилось временное укрепление или твердь, состоящая из круглопродолговатого места, обнесенного валом. Со стороны юга или Юрьевой горы вал идет вдоль самого ручейка Тунега, и даже воспользовались маленьким озером, образуемым этим ручейком для укрепления южной стороны тверди. С северной стороны, обращенной к Авдовой горе, оставлен между валами довольно обширный вход. Сами валы имеют от 4 до 5 аршин высоты (285-355 см. – Т. Г., С. С.). Эта твердь в лощине, „в дебрях”, описывается подробно в летописи... Вероятно, эта твердь была устроена по приказу Ярослава Всеволодовича, потому что, как видно из летописей, в эту же войну, тот же самый князь устроил другую твердь, следовательно, такая мера была ему обычная. Разрытие самого вала показало ясно, как приступали к таким постройкам. По снятии дерна нашли на глубине 4 аршин (284,45 см. – Т. Г., С. С.) толстые бревна, положенные поперек вала, над ними в одном месте сохранились еще следы сруба в три бревна, сложенные в длину один над другим. Каждые три сажени толстые бревна, расположенные поперек или внутрь вала, служили точкой опоры для сруба. Кроме того, все эти бревна сплетены были крепко между собою; но гнилое состояние самих бревен объясняет нам отсутствие этой плетении, о которой говорят летописи»11. Столь обширное цитирование допущено нами для того, чтобы показать значимость исследований А. С. Уварова. Несмотря на ошибочную интерпретацию памятника, он четко смог определить структуру клетей вала и его устройство. 

Следующим исследователем, обратившимся к летописному Мстиславлю, стал Павел Александрович Раппопорт. В ходе подготовки монографии «Очерки по истории русского военного зодчества Северо-Восточной и Северо-Западной Руси Х-XV вв.»12 им было обследовано большое количество городов и городищ Северо-Восточной Руси, в том числе и летописный Мстиславль. П. А. Раппопорт достоверно связал городище у села Городищи с летописным Мстиславлем, установил толщину культурных напластований, пришел к выводу о создании вала на древней дневной поверхности. Однако в то же время он отмечал в заполнении валов фрагменты лепной керамики мерянского облика и даже фрагментов лепной керамики эпохи бронзы13. Последнее, впрочем, неочевидно, так как исследователь делает лишь предположение: «Найдено несколько черепков, относящихся, по-видимому, к эпохе бронзы»14. Фотографий в отчете не представлено, и местоположение данной керамики неизвестно. Исследователь акцентировал внимание на круглой форме городища, отмечая, что «широкое распространение круглых в плане укреплений в XII в. объясняется тем, что крепость такого типа наиболее точно отвечала тактическим требованиям своего времени. Действительно, расположение укреп­лений на плоской и ровной местности разрешало вести наблюдение за всей округой и тем самым затрудняло неожиданный захват крепости. Кроме того, это позволяло устраивать внутри укрепления колодцы, что было крайне важно в условиях господства тактики пассивной длительной осады. Таким образом, отказываясь от защитных свойств холмистого рельефа и крутых склонов, строители укреплений в XII в. использовали другие свойства местности, дававшие не меньшую, а быть может, даже большую выгоду. И наконец, важнейшим достоинством круглых крепостей было удобство вести фронтальную стрельбу с городских стен во всех направлениях, не опасаясь, что конфигурация рельефа может создать где-либо „мертвые”, не простреливаемые участки»15. П. А. Раппопорт также установил время существования Мстиславля, связав его с именами Владимиро-Суздальских князей: Мстислава Юрьевича (сына Юрия Долгорукого), Мстислава Ростиславовича (сына Ростислава Юрьевича), Мстислава Андреевича (сына Андрея Юрьевича) и Мстислава Юрьевича (сына Юрия Всеволодовича, погибшего при осаде Владимира-на-Клязьме в феврале 1238 года). Таким образом, пришел к выводу П. А. Раппопорт, название города может быть связно с первыми тремя Мстиславами, а время его основания – середина – вторая половина XII века. Это еще раз делает невозможным предположение А. С. Уварова о временном строительстве данного укрепления в 1216 году. 

П. А. Раппопорт также заложил на городище два разведочных шурфа для выяснения стратиграфии памятника и мощности культурных напластований. За исключением нескольких фрагментов древнерусской керамики и уже упоминавшихся неочевидных фрагментов «эпохи бронзы» шурфы оказались малоинформативными. 

В 1991 году к исследованию городища ­обратилась владимирский археолог М. Е. Родина. В июне 1991 года был заложен раскоп площадью 40 м2. Разборка культурных напластований велась пластами по 10 см. Всего было зафиксировано 7 пластов. По большей части они оказались перемешанными, содержащими наряду с древнерусской керамикой и находками керамику XVIII-XIX века. 

На площади раскопа было зафиксировано 10 материковых углублений. Ямы 1-7 имеют однородное заполнение, в них встречены фрагменты лепной и правленой на гончарном круге керамики. Ямы 2б, 8, 9, 10 находок и керамики не содержали16. Индивидуальные находки равномерно размещены по пластам (Таблица 1).

Таблица 1. Распределение находок по пластам

№ пласта Кол-во 

находок Датировка (вв.)

0 7 XII-XVIII

1 2 XII-XVIII

2 3 XII-XVIII

3 5 XII-XVI

4 1 XII-XIII

5 8 XII-XIII

6 7 XII-XIII

7 3 XII-XIII

 

 

Начиная с 4-го пласта, встречается в основном древнерусская керамика, керамика более поздних периодов зафиксирована только в ямах-перекопах17. В 6-м пласте встречается большое количество лепной керамики: 149 фрагменитовтов, из них 10 с подлощением и 1 – с отпечатками ткани (очевидно, фрагмент «текстильной» керамики). В 7 пласте численно преобладает лепная керамика – 155 фрагментов. Однако индивидуальные находки 7-го пласта  нож с уступом и клейменое донце горшка – характерны для второй половины XII – первой половины XIII века18. Причем, как отмечает Е. К. Кадиева, подобные клейма на донце горшков в виде трехсторонней розетки зафиксированы лишь на территории Владимиро-Суздальской Руси; около 70 % известных находок обнаружено во Владимире. Также они известны в культурном слое Суздаля, Ярополча Залесского, а также в погребальных древностях суздальской округи. В курганах у села Троица-Берег 5 (село Погост-Быково) среди реконструируемых сосудов три содержат трехлепестковые розетки, причем, данные сосуды не имеют следов нагара и могут быть интерпретированы как элементы погребального обряда19. Данные знаки не выходят за пределы второй четверти XIII века и могут надежно датировать слой XII – второй четвертью XIII столетия.

Исследования 2013 года

Работы 2013 года на территории села Городище Юрьев-Польского района Владимирской области можно разделить на два этапа. В рамках первого этапа на территории древнерусского городища было заложено 6 небольших раскопов (шурфов), площадь их варьировалась от 4-х до 6-ти квад­ратных метров (Рис. 2.1). Особенностью работ было то, что шурфы были разбросаны по территории всего городища. Практически во всех шурфах были зафиксированы культурные напластования, относящиеся к XII-XIII векам, исключение здесь составил шурф 2, который полностью попал в перекоп XX века и никакой информации не дал. Наибольший интерес представляют шурфы 1 и 3, в которых были зафиксированы материковые углуб­ления, хронологически относящиеся к догородскому периоду. В ходе разборки заполнения этих углублений была собрана коллекция керамического материала. Проведенный анализ позволяет датировать эту керамику X-XI веками. Керамика лепная, подправленная на гончарном круге. Всего было найдено 308 фрагментов лепной, 147 древнерусской керамики в 5-ти шурфах. Более поздняя керамика в данной работе не учитывается. 

Проект газификации жилых домов в пределах оборонительных валов древнего Мстиславля предполагает прокладку газовых коммуникаций методом наклонного бурения. Открытый способ предусматривается лишь непосредственно при прокладке траншей под цокольный ввод к жилым домам. В этой связи на территории древнего городища было заложено 6 небольших раскопов, каждый из которых не превышал площадь в 8 м2. Раскопы пронумерованы в порядке их вскрытия. Материковые углубления в каждом из раскопов имели собственную нумерацию.

Раскоп 1

Раскоп 1 был заложен в центральной части городища, в том месте, где газовые коммуникации будут разделяться на три ветки. Размеры раскопа составляли 2х2 метра. Мощность культурных напластований в раскопе составила 82-95 см. Верхняя часть культурных отложений сформирована переотложенным слоем коричневого суглинка с включениями строительного и бытового мусора, а также битого кирпича. Мощность переотложенного слоя, сформировавшегося в XX веке, достигала 50 см. В верхнем горизонте культурных напластований также зафиксирована труба водопровода, вероятнее всего использовавшегося исключительно в летнее время, так как глубина его залегания не превышала 10-15 см от уровня современной дневной поверхности. 

Ниже, под переотложенным слоем коричневого суглинка, залегал слой темно-коричневой супеси с включениями угля и обожженной глины. Его мощность составила 10-26 см. Предварительный анализ массового керамического материала позволяет сделать вывод, что этот слой сформировался не ранее XII и не позже XIII века. Под ним на всей площади раскопа зафиксирована прослойка пожара. Мощность этой прослойки достигает 10 см в северной части раскопа, что свидетельствует о достаточно серьезном возгорании. Слой пожара сформирован из угля, золы и обожженной глины. По всей вероятности, это следы серьезного пожара, произошедшего на этом участке в XII-XIII веках. Стоит также подчеркнуть, что пожар этот не имел глобального характера, так как эта прослойка локализуется только в одном из шести заложенных раскопов.

Под следами пожара залегал слой темно-серого сильно гумусированного суглинка, мощностью до 22 см. Массового материала в этом слое зафиксировано крайне мало. Подобное заполнение характерно для предматерикового слоя в плодородном Ополье, на котором и располагается городище. Стоит также отметить, что предварительный анализ керамического материала позволил идентифицировать фрагменты лепной керамической посуды, хронологические рамки бытования которой ограничены X-XI веками.

Материк, светло-серый суглинок, был зафиксирован на отметке –82/–95 см от уровня дневной поверхности.

На материке зафиксировано несколько пятен углублений. Одно из них не представляло научного интереса, так как было впущено в культурный слой с уровня современной дневной поверхности, а заполнение его было представлено переотложенным материковым суглинком, перемешанным с темно-серой супесью, бытовым и строительным мусором. Вероятнее всего, эта траншея от существовавшего ранее на территории городища цент­рального отопления. Ныне котельная разрушена, а коммуникации не действуют.

В восточной части раскопа зафиксировано пятно канавки. Заполнение канавки образовано перемешанным слоем темно-коричневого суглинка и желто-бурого суглинка. В ее заполнении встречались также угли и обожженная глина. Канавка была впущена в заполнении культурного слоя. Первые ее выходы фиксировались еще на глубине 52 см от уровня современной дневной поверхности. Предварительный анализ керамического материала позволяет ограничить хронологические рамки ее бытования второй половиной XII – началом XIII веков. Конструктивное назначение канавки – основа для частокольной ограды. Следует также отметить, что канавка была выкопана позже локализованного нами пожара, так как ее заполнение прорезало прослойки угля, золы и обожженной глины.

Еще одним материковым углублением, зафиксированным в раскопе, являлась хозяйственная яма в северо-восточной части. Яма была заполнена слоем темно-серого сильно гумусированного суглинка (предматериковый слой). Глубина ее от материка не превышала 10 см. В заполнении ямы встречено всего 3 фрагмента керамической посуды, однако вся она представлена лепной керамикой, рамки бытования которой не выходят за пределы X-XI веков.

Таким образом, в раскопе 1 было прослежено три хронологических горизонта освоения участка.

Горизонт 1. Его хронологические рамки не выходят за пределы XX века. Этот горизонт представлен слоем коричневого суглинка, перемешанного со строительным и бытовым мусором, а также битым кирпичом. К этому же хронологическому горизонту относятся и коммуникации: водопровод и теплотрасса.

Горизонт 2 сформировался в пределах XII-XIII веков. Этот горизонт представлен слоем темно-коричневой супеси с включениями угля и обожженной глины. К этому же времени можно отнести бытование частокольной ограды, канавка от основания которой зафиксирована в раскопе.

Горизонт 3 характеризуется временными рамками X-XI веков. К этому горизонту относится бытование хозяйственной ямы, зафиксированной в северо-восточной части раскопа.

В шурфе 1 были встречены следующие индивидуальные находки: железный нож (Рис. 3.1) и фрагмент пряслица (Рис. 3.2), зафиксированные в слое темно-серого суглинка с вкраплениями угля. Нож с прямой спинкой, по классификации А. Е. Леонтьева, принадлежит к отделу I, тип 1, вид 2, длина 10 см, спинка прямая, чуть плавно приспущенная к острию20. 

Раскоп 2

Раскоп 2 заложен в северо-восточной части городища. Размеры раскопа составили 2х2 мет­ра. Мощность культурных напластований в раскопе составила 65-70 см. Дневная поверхность раскопа задернована. Под слоем дерна, которой залегал на глубину до 5 см, зафиксирована мощная подсыпка щебня, которая, по всей видимости, использовалась как основание проезжей части в XX веке. Толщина прослойки щебня составила до 10-12 см. Ниже, на глубину до 75 см, прослежен слой переотложенного материкового суглинка, перемешанного с темно-серым суглинком. В этом слое фиксировался строительный и бытовой мусор XX века. Лишь в северо-западной части раскопа на незначительной площади был зафиксирован слой темно-серого гумусированного суглинка, насыщенного разновременным керамическим материалом. Этот слой, по всей видимости, сформировался в ходе длительного сельскохозяйственного использования участка.

Материк, розовый суглинок, зафиксирован на глубине 75 см от уровня дневной поверхности лишь на незначительной части раскопа (2х30 см) в северо-западной части. На всей остальной площади зафиксировано пятно материкового углуб­ления XX века, впущенного в культурный слой непосредственно из-под слоя щебня.

Ввиду того, что данное материковое углубление не представляло научного интереса, оно было заглублено на 20 см и ниже не исследовалось.

Раскоп 3

Раскоп 3 заложен в южной части городища, в том месте, где газовые коммуникации будут подходить к дому № 14 по улице Школьная. Размеры раскопа составили 1,5х5 метров. Раскоп вытянут по оси запад-восток.

Мощность культурных напластований в раскопе составила 65-70 см. На всю глубину культурный слой образован однородным темно-серым гумусированным суглинком, в заполнении которого присутствует разновременной керамический материал. Вероятнее всего, этот слой сформировался в ходе длительного использования участка под сельскохозяйственные нужды. В заполнении культурного слоя зафиксировано несколько впущенных ям. В частности, в западной части раскопа прослежена траншея, а по материку и короб от теплотрассы, функционировавшей в XX веке. В южной части раскопа зафиксирована яма округ­лой формы, по всей вероятности, хозяйственного назначения. Предварительный анализ керамического материала позволяет датировать эту яму XIX веком. Также в северной части раскопа была зафиксирована столбовая яма, впущенная в культурный слой с уровня современной дневной поверхности. Хронологические рамки этого углуб­ления не выходят за пределы XX века.

Наибольший интерес представило материковое углубление, зафиксированное в северо-восточной части раскопа. Пятно ямы округлой формы было заполнено слоем темно-серого гумусированного суглинка с включениями комков желто-бурого суглинка. При разборке заполнения ямы было встречено 59 фрагментов лепной керамической посуды (Рис. 4). Анализ этого материала поз­волил датировать это углубление X-XI вв. Яма имела хозяйственное назначение. Над ямой также зафиксирован культурный слой толщиной до 5 см, также хронологически относящийся к этому времени. Керамика имеет аналогии в лепной керамике селища Болшево 3 в Подмосковье21 и в раннегородских слоях Изборска22, где также датируется авторами в пределах X-XI столетий. 

Этот факт позволяет с уверенностью говорить о том, что территория будущего Мстиславля уже в этот период подвергалась хозяйственному освоению.

Материк, желто-бурый суглинок, зафиксирован на глубине 65-70 см от уровня дневной поверхности.

В данном шурфе в слое темно-серого суглинка с включениями угля зафиксированы следующие индивидуальные находки: фрагмент стеклянного крученого браслета зеленого цвета на глубине 25 см (Рис. 3.3), точильный камень, зафиксированный на глубине 30 см (Рис. 3.4), и железная пряжка, зафиксированная на глубине 32 см (Рис. 3.5), развал лазурной бусины (не сохранилась) на глубине 37 см, медный нательный крест на глубине 37 см (Рис. 3.6), а также шиферное пряслице на глубине 40 см (Рис. 3.7). Крест датируется XVI-XVII веками и относится к типу V по Э. П. Винокуровой23, аналогии широко распространены на территории Московской Руси как на сельских поселениях (Минино VI24), так и в городах. Стоит отметить, что часто подобные кресты связывают со старообрядческой средой, с чем не согласны некоторые исследователи25.

Раскоп 4

Раскоп 4 заложен около дома № 10 по улице Школьной, в том месте, где газовые коммуникации будут подходить к нему. Площадь раскопа составила 8 м2. Раскоп вытянут по оси север-юг.

Мощность культурных напластований в раскопе составила 60-78 см. Верхняя часть раскопа была задернована, ниже на глубину до 20 см залегал слой серой супеси с прослойками желтого песка и включениями кирпича и бетонной крошки. Этот слой хронологически датируется XX веком. Под ним на всю глубину до материка прослежен темно-серый гумусированный суглинок, насыщенный разновременным керамическим материалом. Этот слой, вероятнее всего, сформировался в ходе длительного использования участка под сельскохозяйственные нужды. Мощность его достигала 50 см. Непосредственно под слоем темно-серого гумусированного суглинка зафиксирован материк – розовый суглинок. Материк прослежен на отметке 60-78 см от уровня дневной поверхности.

В заполнении культурного слоя отмечено несколько углублений. С северо-запада на юго-восток раскоп пересекала траншея от теплотрассы, использовавшейся в XX веке. На материке прослежен бетонный короб от нее. С запада на восток раскоп пересекала еще одна траншея коммуникаций, использовавшихся в XX веке.

Собственно на материке зафиксировано одно пятно – пятно канавки, заполненное слоем темно-серого гумусированного суглинка. Канавка была ориентирована по направлению юго-восток – северо-запад, а в центральной части поворачивала на юго-запад. Глубина канавки не превышала 10 см. В ее заполнении было найдено более десятка фрагментов гончарной керамической посуды, хронологические рамки бытования которой не выходят за вторую половину XII-XIII века.

Раскоп 5

Раскоп 5 заложен в северо-западной части городища в том месте, где коммуникации будут подходить к дому № 15 по улице Школьной. Размеры шурфа составили 1,5х5 метров. Раскоп вытянут по оси запад-восток.

Мощность культурных напластований в раскопе составила 38-80 см. Верхняя часть культурных напластований была частично образована дерном, а частично – современным строительным мусором. Ниже, вплоть до материка, залегал слой темно-серого гумусированного суглинка. В заполнении этого слоя встречалась разновременная керамика, а также современный строительный и бытовой мусор. Материк, розовый суглинок, зафиксирован на глубине 38-80 см от уровня современной дневной поверхности. В заполнении культурного слоя было отмечено несколько впущенных ям. Все они бытовали не ранее XX века, некоторые из них читались и на современной дневной поверхности.

На материке отмечено пятно канавки, ориентированной по направлению север-юг. Заполнение канавки было сформировано слоем темно-серого гумусированного суглинка с включением комков переотложенного материкового суглинка. В заполнении канавки было встречено несколько фрагментов гончарной древнерусской посуды. Предварительный анализ материала позволил датировать эту канавку второй половиной XII-XIII веком.

Раскоп 6

Раскоп 6 заложен в северной части городища, в том месте, где газовые коммуникации будут вплотную подходить к дому № 12. Размеры раскопа составили 1,5х5 метров. Раскоп вытянут по оси север-юг.

Мощность культурных напластований, зафиксированных в раскопе, составила 65-95 см. Дневная поверхность раскопа была задернована на глубину 1-3 см. Под слоем дерна залегал слой однородного темно-коричневого гумусированного суглинка, образованный в ходе длительного использования участка под сельскохозяйственные нужды. Этот слой прослежен вплоть до материка. Исключение здесь составил лишь южный участок раскопа, где под дерном был зафиксирован слой рыхлой серой супеси, перекрывавший собой асфальт. Вероятно, в XX веке здесь существовал асфальтированный подъезд к жилым домам. Под слоем асфальта зафиксировано несколько прослоек подсыпок из щебня и песка.

Материк, желто-бурый суглинок, зафиксирован на глубине –65/–95 см от уровня современной дневной поверхности. 

На материке отмечено несколько пятен углуб­лений. Все они, за исключением одного, имели аморфную форму. Глубина углублений не превышала 15 см. При разборке заполнения этих ям было встречено несколько фрагментов керамической гончарной посуды, предварительный анализ которой позволил хронологически отнести время их бытования ко второй половине XII-XIII векам.

В ходе сбора подъемного материала (Рис. 2.2) были зафиксированы фрагмент сланцевого оселка (Рис. 3.8) и фрагмент керамического сосуда неясного происхождения (Рис. 3.9), первоначально определенный как амфора. Однако следы от спайки лент и от заглаживания поверхности пальцами показывают, что это сосуд, изготовленный на ручном гончарном круге. То есть не амфора, поскольку амфоры изготавливались вытягиванием. Однако высокое качество массы и высококачественный обжиг свидетельствуют о том, что это импорт. На продукцию Болгара это не очень похоже (хотя и отвергать такую атрибуцию нельзя). Это мог быть сосуд типа корчаги (большого плоскодонного горшковидного сосуда), местом изготовления которого могло быть Северное Причерноморье в самом широком географическом охвате, либо Волжская Болгария26.

Таким образом, археологические раскопки на территории древнерусского городища позволили определить несколько хронологических периодов освоения данного участка. В частности, материал, полученный в результате исследования в раскопах 1 и 3, позволил определить, что территория городища подвергалась хозяйственному освоению в период с X по XI века. Кроме того, были прослежены следы жизнедеятельности в древнерусский период XII-XIII веков.

Стоит отметить, что находки керамического материала X-XI веков позволяют предположить, что место будущего Мстиславля было заселено уже в этот период и возведение укреплений города логично продолжило существование поселения более раннего времени (селища?).

 

1 Археологическая карта России. Владимирская область / Сост. М. П. Зимина, Ю. А. Краснов, А. Е. Леонтьев, Л. А. Михайлова, Н. Г. Самойлович, М. В. Седова. – М., 1995. – С. 287-288. 

2 Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. – М.- Л., 1950. – С. 475-477. 

3 Тихомиров М. Н. «Список русских городов дальних и ближних» // Исторические записки. – М., 1952. – Т. 40. – С. 214-259.

4 Там же.

5 Наумов Е. П. К истории летописного «Списка русских городов ближних и дальних» // Летописи и хроники. – М., 1974. – С. 150-163.

6 Подосинов А. В. О принципах построения и месте создания «Списка русских городов дальних и ближних» // Восточная Европа в древности и средневековье. – М., 1978. – С. 40-48.

7 Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. – М.-Л., 1950. – С. 443.

8 Историко-статистическое описание Владимирской епархии. Выпуск третий. Суздальский и Юрьевский уезды. – М., 1896. – С. 452.

9 Там же. – С. 455.

10 Уваров А. С. Две битвы (1177 и 1216 по летописям и археологическим изысканиям) // Труды московского археологического общества. – М., 1870. – Т. II. – С. 120-131.

11 Там же. 

12 Раппопорт П. А. Очерки по истории русского военного зодчества Северо-Восточной и Северо-Западной Руси Х-XV вв. МИА № 105. – М.-Л., 1961.

13 Раппопорт П. А. Круглые и полукруглые городища Северо- Восточной Руси // СА – 1959. – № 1.– С. 115-117.

14 Раппопорт П. А. Работы Юрьев-Польского отряда // Воронин Н. Н. Отчет о работе Владимирского отряда Среднерусской экспедиции ИИМК и Владимирского краеведческого музея в мае 1955 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 1104.

15 Раппопорт П. А. Древние русские крепости.– М., 1965. – С. 20-22. 

16 Родина М. Е. Отчет о произведении археологических исследований в с. Городищи Юрьев-Польского района Владимирской области в 1991 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 16316.

17 Там же.

18 Кадиева Е. К. Клейма на круговой посуде центра Северо-Восточной Руси: хронология и распространение // Археология Подмосковья. – М., 2007. – Вып. 3. – С. 178.

19 Макаров Н. А., Красникова А. М., Карпухин А. А. Курганные могильники Суздальской округи // Великий Новгород и Средневековая Русь. – М., 2009. – С. 432-454. – Рис. 2: 9-11.

20 Леонтьев А. Е. Классификация ножей Сарского городища // СА. – 1976. – № 2. – С. 34.

21 Чернов С. З., Волков И. В. Болшево 3 и особенности древнерусской колонизации севера Московского края в XI в. // Великий Новгород и Средневековая Русь. – С. 559. – Рис. 12.

22 Седов В. В. Изборск в раннем Средневековье. – М., 2007. – С. 77-83.

23 Винокурова Э. П. Металлические кресты-тельники XVII в. // Культура средневековой Москвы. XVII век. –М., 1999. – С. 340-342.

24 Зайцева И. Е. Изделия из цветных металлов и серебра // Археология севернорусской деревни X-XIII веков. Средневековые поселения и могильники на Кубенском озере. Материальная культура и хронология.– М., 2008. – Т. 2. – С. 63-64, рис. 42.9.

25 Самигулов Г. Х. Еще раз о литых крестах-тельниках XVII – середины XIX века (к вопросу о старообрядческих крестах) // Культура русских в археологических исследованиях. – Омск, 2008. – С. 166-174.

26 Благодарим за консультацию по данному вопросу к. и. н., н. с. отдела славяно-русской археологии ИА РАН В. Ю. Коваля.