Муромский посад по материалам раскопа по ул. ­Воровского в 2009 году (заселение и планиграфия)

 

Город Муром, входящий в число старейших городов России, остается одним из наименее изученных в археологическом плане. Мы имеем лишь общие представления о формировании и развитии города в домонгольский период, ничего не знаем о его функционировании в период сложения Мос­ковского государства и можем лишь по редким писцовым книгам и описям судить о характере развития в период Нового времени. Как итог, мы даже не имеем четкого представления о границах городской территории Мурома до середины XVIII века. На основе немногочисленных раскопок в кремле города и на Николо-Набережном селище, можно констатировать, что в домонгольское время население Мурома было включено в круг древнерусской культуры. Что же касается посада города, то неизвестно, как он развивался, неизвестна интенсивность жизни на различных участках, неизвестны его границы. Исследования за пределами укреплений и Николо-Набережного селища начались лишь в 2004 году в связи с развитием охранной археологии. 

Очень затрудняет исследования города его перестройка по регулярному плану, производившемуся после пожаров 1792 и 1805 гг., в результате которой радиально-кольцевая застройка сменилась на квартальную. Сильно изменила лицо города и планировка 60-х годов XIX века, во время которой подвергались нивелировке обширные участки территории Мурома, в том числе и на месте бывшего кремля. В это же время производилась засыпка части оврагов и перенос приходских кладбищ на общий загородный некрополь. 

В октябре-декабре 2009 года сотрудниками археологического отдела Владимирского научно-производственного открытого акционерного общества «Владимирреставрация» проведены археологические раскопки на территории посада г. Мурома. Участок, отведенный под археологические изыскания, находится в западном углу квартала № 20 и выходит двумя сторонами на улицы Ленина и Воровского. Он расположен в 260 м к юго-западу от кремля, в центре территории, очерченной границами города по плану 1769 г.  (Рис. 1). 

При анализе планов Мурома 1769, ­1864-89 гг. и соотнесении их с современными планами, можно говорить, что исследуемый участок в середине XVIII века находился на пересечении кольцевой Парфеновой улицы, ведущей к Спасским воротам муромского кремля, и радиальной Бибиной улицы – ведущей к торговой площади города.

По писцовой книге г. Мурома 1566 г. мы узнаем, что в Парфеновой улице были дворы и белых, и тяглых людей. Сотная грамота на муромский посад 1574 г. упоминает также о дворах белых людей в Парфеновой улице, что запустели вследствие моровой язвы 1570-71 гг. 

Изучение планов участка 1929 и 1950 гг., а также современного состояния, позволило выделить территорию, перспективную для изучения, избежав перекопов от строений и коммуникаций конца XIX – начала XXI вв. В итоге раскоп был заложен на месте бывшего сада XIX века, который с середины XX века стал огородом и использовался в этом качестве до последнего времени. Все это позволяло надеяться на обнаружение следов застройки города по старому радиально-кольцевому плану.

Раскоп площадью 140 м представлял собой правильный прямоугольник, разделенный на три части поперечными бровками. Мощность культурных напластований в раскопе составляла 0,5-1,4 м, а в углубленных в материк сооружениях достигала 2,2 м. Культурный слой на участке раскопа залегал в двух основных строительных горизонтах. 

Как и предполагалось, верхний слой в раскопе представлен рассыпчатым рыхлым огородным темно-серым гумусом мощностью до 0,3 м с очень незначительными вкраплениями мусора (крошки красного кирпича), который залегал на всей площади. В этом горизонте был очень невелик процент содержания находок и массового материала, что связано с ежегодными многолетними перекопами слоя.

Так, в частности, были встречены следующие индивидуальные находки:

– монета медная, денга 1735 г. (Рис. 2, 1);

– монета 2 копейки 1946 г. (Рис. 2, 2);

– монета 5 копеек 1930 г. (Рис. 2, 3); 

– монета 20 копеек 1954 г. (Рис. 2, 4); 

– обломок железного ключа (Рис. 2, 6); 

– фрагмент броши белого металла (Рис. 2, 7); 

– кремень кресальный (Рис. 2, 8); 

– фишка игральная «домино» латунная (Рис. 2, 9); 

– 2 фрагмента банки косметической керамической с белой поливой XIX века1 (Рис. 2, 10); 

– 2 фрагмента изразцов с кобальтовой росписью 1 пол. XVIII – нач. XIX вв.2 (Рис 2, 11, 12); 

– фрагмент полихромного рельефного изразца конца XVII века3  (Рис. 2, 13); 

– также в этом слое была найдена поясная бронзовая бляшка. Подобного типа накладки отнесены к классу III, группе 1 Б по Мурашевой, являются атрибутом дружинной культуры (имеются аналогии в Гнездове) и отнесены исследователем ко второй половине X в.4 (Рис. 2, 5).

В грунте  слоя был обнаружен следующий массовый материал:

Также к этому горизонту относятся несколько ям и Погребение 1, датируемое примерно началом XX века. Все эти объекты исчерпали свое заполнение, не достигнув поверхности материка.

Итак, по характеру встреченного материала темно-серый слой можно отнести ко времени после перестройки города по регулярному плану, т. е. XIX-XXI вв., что полностью согласуется с результатами работ, проводившихся ранее. 

Горизонт конца XVI – конца ХVIII веков. Нижележащий слой был представлен серо-коричневым огородным гумусом мощностью до 0,9 м. В верхней своей части на всей площади раскопа этот слой имел незначительное включение – крошки красного кирпича и угольков  (Рис. 5).

В этом слое встречены следующие индивидуальные находки: 

– монета чешуйка серебряная плохой сохранности (Рис. 4, 1); 

– копейка времени правления Алексея Михайловича 1645-1676 гг.5 (Рис. 4, 2); 

– 3 фрагмента железного ножа (Рис. 4, 3); 

– часть лезвия железного ножа клиновидного сечения с прямой спинкой, переходящей уступами в черешок (Рис. 4, 4); 

– 2 фрагмента полихромных рельефных изразцов конца XVII века6 (Рис. 4, 6,7); 

– грузик свинцовый (Рис. 4, 9); 

– накладка поясная бронзовая (Рис. 4, 10), сделанная в технике басмы из тонкой фольги и распавшаяся при расчистке на 4 части. Подобного типа накладки отнесены к классу VII, группе 1 по Мурашевой, являются атрибутом дружинной культуры (имеются аналогии в Гнездове, Шестовице) и отнесены исследователем ко второй половине X в.7  

Также в нижней части серо-коричневого слоя в квадрате А2 был найден фрагмент медного налобного венчика (Рис. 5). Он состоит из спиральных пронизок, внутри которых зафиксированы остатки льняной нити. При расчистке находки, пронизки были сгруппированы в 5 линий, при снятии они распались, образовав 26 фрагментов длиной от 2 до 57 мм. Проволока, из которой изготовлены пронизки, круглая в сечении, диаметром 0,5 мм. Диаметр пронизок – 3 мм. Мельчайшие фрагменты венчика также были рассеяны по всей площади квадрата А2. В непосредственной близости от находки расчищено небольшое скопление мелких кальцинированных костей. Еще пять фрагментов кальцинированных костей были встречены в северной части раскопа (там, где сохранилась погребенная почва) в нижней части описываемого слоя.

Из массового материала в слое встречены фрагменты красной гладкой, периода XVI-XVIII вв.; красной ангобированной, периода XVI-XVIII вв.; белой гладкой, периода конца XVI-XIX вв.; мореной, периода XVIII-XIX вв.; а также чернолощеной, периода конца XVI – середины XVIII вв. керамической посуды (Рис. 6). Наблюдения за массовым материалом выявили большой процент белоглиняных керамических форм конца XVI-XVII вв. В самой нижней части серо-коричневого слоя на границе с серым подзолистым погребенным гумусом в северной части раскопа встречено 45 фрагментов лепной керамической посуды (Рис. 6, 14,15).  К описываемому горизонту также относятся 2 сооружения, 4 частокольных канавки, а также 32 ямы. 

В результате разборки этого слоя удалось зафиксировать остатки части усадьбы, все объекты которой ориентированы по старой радиально-кольцевой застройке. Время функционирования выявленных объектов относится к концу XVI – рубежу XVIII-XIX веков. 

Аккуратная разборка слоя с фиксированием уровня врезки объектов, в том числе тех, которые не дошли до материка, анализ стратиграфической и планиграфической ситуации, а также массового материала, позволили с достаточной долей вероятности выделить несколько строительных периодов во время функционирования усадьбы. 

Первый период связан с изначальным освоением участка и установлением его визуальных границ, отобразившихся в виде канавок, впущенных практически с границы серо-коричневого и погребенных слоев, с многочисленными пятнышками древесного тлена, оставшимися от плетневых (?) конструкций. Внутри канавок встречен лишь один фрагмент белой гладкой керамической посуды (видимо, это связано с еще малой насыщенностью слоя артефактами. Вероятно, этот период относится ко второй половине XVI – началу XVII вв.(Рис. 7).

Второй период связан с расширением участка (может, купили выморочные земли?) и установлением его границ, отобразившихся на плане 1769 г. В этот период появляется Сооружение 2 и ряд столбовых Ям 17-1, 29, 32, впущенных с нижней части серо-коричневого слоя и поэтому не имеющих в составе заполнения кирпичной крошки, характеризующихся примерно одними размерами и глубиной от уровня фиксации. Примерная датировка этого периода – вторая половина XVII века (Рис. 8).

Третий период в строительстве усадьбы связан с продолжением бытования Сооружения 2 и синхронным переносом основных (Ямы 17, 20, 23, 28) столбовых опор, бытовавших ранее, вероятно, вследствие ветхости последних. Они имеют схожие размеры с ямами, бытовавшими ранее, но меньшую глубину, что, видимо, связано с нарастанием культурных отложений. Также эти объекты имеют в своем заполнении крошку красного кирпича и единичные фрагменты стекла, что вероятно датирует этот строительный период первой половиной XVIII века. Как видим, в это время сохраняется принцип застройки, наблюдаемый ранее (Рис. 9).

Четвертый период связан с продолжением бытования Сооружения 2, появлением Сооружения 1, являющимся ямой для бытовых отходов, и очередным переносом основных столбовых конструкций, существовавших ранее (Ямы 18, 19, 24, 27). Все эти объекты прорезают существовавшие ранее, имеют в составе своего заполнения гораздо больше массового материала, в том числе большое количество оконного стекла, более поздние формы белой гладкой керамики, а также новую керамическую группу – белую поливную посуду, появляющуюся с середины XVIII века. Таким образом, вероятно датировать данный строительный период временем, относящимся ко второй половине XVIII века (Рис. 10).

Пятый период выделен достаточно условно. К объектам, существовавшим в предыдущий период, также отнесены ямы, зафиксированные в толще слоя и читавшиеся с самого верха серо-коричневого огородного гумуса. Это Яма 16, являющаяся бытовой, квадратная в плане и доходящая до поверхности материка, серия абсолютно идентичных по содержанию, диаметру и глубине Ям 13, 14, 15, 25, образующих предполагаемый контур какого-то сооружения легкой столбовой конструкции (вероятно, навеса), Ямы 11, 12, 22, также абсолютно идентичных между собой, но не содержащих следов деревянного тлена, а также Ямы 8, 9 и 31 (Рис. 11).

Сооружение 1 представляет собой подпрямоугольную хозяйственную яму размером около 2,5 на 1,5 м и глубиной от уровня фиксации до 0,9 м с заполнением, состоящим, кроме основного грунта, из кирпичного боя, древесного тлена, извести, переотложенного материкового суглинка.

Сооружение 2 представляет собой подквад­ратную в плане яму от наземного сооружения, не вошедшую целиком в пределы раскопа, размером до 2,3 на 2,6 м и глубиной до 1,65 м от уровня фиксации, с заполнением, состоящим, кроме основного грунта, из переотложенного материкового суглинка, серо-желтоватого вязкого суглинка, включений древесного тлена, обожженого суглинка, кирпичного боя. Судя по разрезам сооружения, его заполнение носит единовременный характер.

Керамический материал этих сооружений представлен в подавляющем большинстве фрагментами белой гладкой, мореной, чернолощеной керамической посуды, а также единичными фрагментами серой грубой, красной гладкой, белой поливной керамической посуды. Исчезающее малое количество последних упомянутых керамических групп при полном отсутствии красной поливной керамики позволяет датировать засыпку объектов временем, относящимся ко второй половине – концу XVIII века. 

 

Примечания:

Картографические источники:

1. План дорегулярной застройки Мурома 1769 г. (архив Муромского музея, М-12225);

2. «План уездного города Мурома Владимирской губернии 1864-89 гг.» (архив Муромского музея, М-12226);

3. План квартала № 20 г. Мурома. Съемка 1929 г. (архив Муромского музея);

4. Выкопировка плана участка по адресу: ул. Воровского, д. 24 по состоянию на 1950 г. (архив МУП округа Муром «Архитектура и землеустройство»);

5. План центральной части г. Мурома с нанесением схемы дорегулярной застройки (1769 г.).

 

Архивные документы:

1. Паспорт на объект культурного наследия «Культурный слой г. Мурома, X-XIX вв.» // 2006 // Архив Госцентра.

2. Выпись из писцовых книг г. Мурома писцов Д. А. Бутурлина с товарищами // Архив ЛОИИ.  – Собр. Н. П. Лихачева. – № 370. – Л.  231-242об. 

3. Сотная на Муромский посад // Акты юридические или Собрание форм старинного делопроизводства. – СПб. – 1838.

 

1 Полюлях А. А. Фаянсовые изделия заводов Я. Т. и С. Т. Фартальных  // Археология Подмосковья: Материалы научного семинара.– М., 2008 – Вып. 4. – С. 301.

2 Щербаков В. В. Расписные изразцы Троице-Сергиевой Лавры XVIII века (по материалам раскопок 2000-2002 годов) // Археология Подмосковья: Материалы научного семинара. – М., 2008. – Вып 4. – С. 288-298.

3 Щербаков В. В. Изразцы царского путевого дворца в Слотино // Археология Подмосковья: Материалы научного семинара. – М., 2007. – Вып. 3. – С. 363.

4 Мурашева В. В. Древнерусские ременные наборные украшения (X-XIII вв.). – М., 2000. – С. 29.

5 Гарост С. А. Справочное пособие русских монет с 1462 по 1717 гг. – Минск, 2003.

6 Щербаков В. В. Изразцы царского путевого дворца в Слотино // Археология Подмосковья: Материалы научного семинара. – М., 2007. – Вып. 3. – С. 363.

7  Мурашева В. В. Указ. соч. – С. 33.