Муромская княжна Мария Ярославовна

 

Летописные источники сохранили немного сведений о муромских Рюриковичах, по этой причине сложно определяется степень родства тех, кто княжил в Муроме с конца XII до первой половины XIII вв. А затем и вовсе целое столетие сведения о муромских князьях в летописях отсутствуют.

Последний муромский князь, упоминаемый под 1248 г. – Ярослав. Кто был отцом Ярослава, летописи не сообщают. Под 1220 г. упоминаются два муромских князя – братья Давыд и Юрий, пославшие своих сыновей в поход на волжских булгар вместе с дружинами братьев и племянников в. к. Георгия Всеволодовича: «А Давыд Муромский посла сына Святослава Давыдича, а брат его Юрий сына Олга Юриевича»1. Яро­слав, не принимавший участия в походе, очевидно был совсем юным. Это подтверждается сообщением о его женитьбе в 1226 г. Ярослава выбрал в мужья для своей свояченицы Ярослав Всеволодович, на попечение которого оставил семью ушедший в «Русь» Мстислав Удалой. Сам Яро­слав Всеволодович был женат на дочери Мсти­слава – Феодосии, а ее сестру просватал за муромского князя. Свадьба состоялась в Переяславле Залесском в 1226 г. Ярослав «начать отдавати свесть свою за Ярослава, Муромского князя»2. Известно только об одном ребенке, родившемся в семье, – это дочь Мария. 

Мария Ярославна единственная представительница муромского княжеского дома, судьба которой прослеживается от рождения до смерти. Связано это с тем, что она вышла замуж в Ростов, где велось летописание, и если не прямые, то косвенные сообщения позволяют проследить жизнь муромской княжны.

Мария Ярославна родилась ок. 1233-35 гг., поскольку в 1248 г. была выдана замуж за семнадцатилетнего ростовского князя Бориса: «Женился Борис Василькович у Ярослава, Муромского князя»3. Венчался Борис с Марией в святой Богородице в Ростове «и бысть радость велика»4. Свекровью Марии стала Мария Михайловна, дочь Михаила Черниговского. Известно, что она была очень образована, обладала литературными способностями и, несомненно, оказала большое влияние на свою юную невестку.

В 1250 г. Борис Василькович «иде в Орду», куда ходил затем не раз, участвовал в других важных событиях и был близок с Александром Ярославичем Невским, приходившемся Борису двоюродным дядей по отцовской линии.

По материнской линии Александр был двою­родным братом Марии Ярославны, что также способствовало близости Александра и Бориса. Известно, что в 1259 г., возвращаясь из Новгорода во Владимир, Александр с большими дарами заехал в Ростов5.

Известны три сына Марии и Бориса. Первенец Дмитрий родился 11 сентября 1253 г.6, 30 июля 1255 г. родился Константин7, и 16 апреля 1268 г. родился Василий8. О Василии после его рождения сведений нет, возможно, он умер в младенчестве. Марии Ярославне довелось пережить почти всех своих близких. В 1271 г. умерла ее свекровь, с которой вместе прожили они 23 года. «Преставися княгини Марья Василкова, декаб­ря 9, в Зачатье, в день обедню поют, ту сущу сыну ея Борису с княгинею и з детьми»9. 

В 1276 г. Мария и Борис женят старшего сына Дмитрия. И вскоре Мария с мужем и детьми идет в Орду. Что послужило причиной такой дальней поездки княгини? Может быть, уже в Ростове Борис Василькович чувствовал себя нездоровым, и Мария посчитала своим долгом сопровождать мужа. 16 сентября 1277 г. Борис Василькович умер в Орде10. Почти два месяца длилось печальное возвращение домой с далекого Кавказа. Вместе с сыном Дмитрием Мария Яро­славна привезла мужа в Ростов, где 13 ноября он был похоронен в соборной церкви «святыя Богородица на левои стороне»11.

После смерти Бориса Васильковича непросто складывались отношения между ее сыновьями Дмитрием и Константином. Приходилось Марии Ярославне видеть их вражду из-за отцовского наследства. Но еще более тяжелым событием была смерть сына Дмитрия в 1294 г.12 У Дмитрия остался восьмилетний сын и две дочери – Анна и Василиса. Еще одна дочь в 1292 г. уже была выдана замуж в Переяславль13. Анна и Василиса выходят замуж почти сразу же после смерти отца, Василиса за в. к. Андрея Александровича, а Анна за Михаила Ярославовича Тверского14. Анна и Михаил венчались 8 ноября в тверском храме св. Спаса, венчал их епископ Андрей15. Возможно, что Мария Ярославна позаботилась о судьбе внучек, оставшихся без отцовского покровительства, и постаралась как можно быстрее устроить их жизнь. Сама она прожила после этих событий недолго. Под 1297 г. в летописи по Академическому списку находим сообщение о том, что «того же лета преставися княгини Борисова Василковича»16.

Мария Ярославна относится к небольшому числу женщин-княгинь, чья жизнь отражена в летописных источниках. Известна и трагическая судьба ее внучки Анны, которая почитается как святая Анна Кашинская. Выйдя замуж в Тверь за кн. Михаила Ярославича, Анна Дмитриевна стала снохой бывшей новгородской боярышни Ксении Юрьевны и прожила рядом с ней почти девятнадцать лет. Это родство обращает на себя внимание в связи с двумя известнейшими древнерусскими повестями: «Повестью о Петре и Февронии Муромских» и «Повестью об отроке тверского князя» (или «Повесть о Тверском Отрочь монастыре»). Несмотря на то, что в «Повес­ти о Петре и Февронии» «отмечают присутствие многочисленных эпизодов, как бы цитирующих русскую волшебную сказку»17, и то, что повесть «очень тонко сопрягает дохристианскую мифологию наших предков с христианскими воззрениями»18, «тем не менее, в научной литературе неоднократно предпринимались попытки обнаружить исторические корни легенды и связать имена Петра и Февронии с достоверно известными историческими персонажами»19. Родственные связи бывшей муромской княжны Марии, ставшей рос­товской княгиней, не позволяют установить, кто скрывается за именами Петра и Февронии, но позволяют сделать предположение, что она имеет как прямое отношение к распостранению истории о Петре и Февронии Муромских, так и косвенное к появлению истории об отношениях в. к. Ярослава и новгородской боярышни Ксении.

Мария Ярославна приехала в Ростов вскоре после гибели в Орде деда своего мужа – Михаила Черниговского. Марии довелось видеть, как ее свекровью создавалось в Ростове сказание об убиении кн. Михаила, велось летописание. Прикосновение к литературным трудам кн. Марии Михайловны могло способствовать тому, что муромская княжна, знавшая необычную историю отношений Петра и Февронии, случившуюся за несколько десятилетий до ее рождения, также стремилась сохранить память о своих родственниках. Неизвестно, в каком виде сохранялась легенда на протяжении столетий до появления в XVI веке знаменитого произведения Ермолая-Еразма. Но то, что история Петра и Февронии была известна в XIII в., подтверждает тверская повесть, рассказывающая о реальных исторических лицах – в. к. Ярославе Ярославиче и его второй супруге Ксении Юрьевне. Об исторической связи между этими преданиями можно утверждать, поскольку Мария Ярославна приходилась двоюродной сестрой мужу Ксении Юрьевны – Ярославу, а ее внучка Анна стала снохой тверской княгини. Историю о Петре и Февронии Ксения Юрьевна могла услышать как от Анны, так и от самой Марии Ярославны. Близкое родство Марии и Ксении предполагает их тесное общение, хотя бы в процессе сватовства детей. Мария могла присутствовать и на венчании Анны, быть некоторое время в гостях в Твери.

Вряд ли можно считать случайным совпадением родство муромской княгини с тверским княжеским домом и появлением на тверской земле истории, сюжет которой в XVII в. лег в основу «Повести об отроке тверского князя», где, как и в истории о Петре и Февронии, главной темой является неравный брак, а героиня Ксения, как и Феврония, – «мудрая дева». Тема неравного брака взволновала тверскую княгиню. После смерти мужа недоброжелатели могли упрекнуть ее в не княжеском происхождении. 

Впоследствии отношения ее сына Михаила с новгородцами не сложились и по этой причине. Именно Ксения Юрьевна была заинтересована в том, чтоб и на тверской земле появилось красивое предание, объясняющее неслучайный выбор жены тверским князем. Это предание должно было утверждать мысль о том, что выбрана Ксения князем не только за необыкновенную красоту, ум и многие добродетели, но и о том, что брак их был предопределен судьбой. Эта мысль отражена и в повести XVII в., где Ксения говорит князю Ярославу, горюющему о любимом отроке: «Аще бы не божиим повелением, како бы было мощно тебе, великому князю, к нашей нищете приехати и пояти мя за себя».

Незамеченное сообщение 1226 года о женитьбе муромского князя Ярослава на дочери Мстислава Удалого в какой-то степени определило то, что две известные повести сопоставлялись только как литературные произведения, имеющие в качестве героинь «мудрых дев», вступивших в неравный брак, но не устанавливалась между ними связь историческая, существование которой вряд ли можно отрицать.

В результате тщательного исследования летописных списков для выявления сведений, касающихся судьбы Марии Ярославны, в составе Пискаревского летописца автором обнаружено «Сказание о Отроче монастыре, еже есть во Твери». Поскольку Пискаревский летописец составлен в первой половине XVII в., то «Сказание» старше широко известного произведения, появившегося во второй половине XVII в. Текст «Сказания» достаточно краток и имеет ряд исторических неточностей, т. к. речь в нем идет о тверском князе Михаиле, а не о его отце Ярославе Ярославиче. С большой долей вероятности можно предположить, что имя князя было изменено при переписке текста, чему способствовали предшествующие сообщения под 6779 г., где говорится о смерти князя Ярослава и о рождении его сына Михаила. 

Текст «Сказания» требует отдельного тщательного исследования, поэтому автор лишь ставит задачу ввести его в научный оборот, поскольку все новые данные, касающиеся тверского предания, ведут к разгадке истории Петра и Февронии Муромских.

«Сказание о Отроче Монастыре, еже есть во Твери. При великом князе Михаиле тверском некий боярин у него именем Федор, а у него сын млад, а взяша его въ Дмитров отроком, образом красен и смыслен. И любяше его князь великий и вси людие. И хотяше его князь велики оженити от своего царьскаго племяни. И не хотяше отроку оженитися. И не в кое время поеха отрок на ловы звериные для потехи, и прииде дождь, и заеха не в кую весь. И по суду божию полюбися ему у гостинника дочь, зело красна и смысленна. И приходяше ко отцу и к матери многажды унылым лицем и хотяше поведати, и стыдяся отча лица. И узнашя отец и мать, и начат его вопрошати многижды, и не могошя поведати срама ради. И не в кое время сказаша о сем отцу и матери. И запретиша ему отец и мать пояти ея, как тако ю от простых людей понять вельможину сыну. И отрок неуклонно со злезами глагола отцу и матери, и всему роду, и отцу духовному. И многа о сем стонаше отец и мать: как так створити. И се судьбами божиими послаше по нее отец имать на смотрение ея, и роивезоша ю, и дивишася красоте ее и разуму, и даша на его волю. И известиша о сем великому князю. И едва князь сотвориша волю их, и как прииде время браку, в той час приеха внезапу князь великий и поя себе ю въ жены, а царицу Марфу постриже въ Марфине монастыре для бездетства. И отрок от того часа пострижеся въ монастыре, и потому прозвася Отроч монастырь; а где постриже великую кнеиню Марфу, и тот монастырь прозвася Марфин. И как преставися князь Михаил тверский, и после его прислал ординской царь по кнеиню его, хотя взять за ся для красоты ея. И она не хотяша и дая послом многи дары. И Удамал един посол, чем избыти и глагола: „Не разъяри царя, поди, а сотвори тако: измыйся в мыльне в пару синею репою и после того не умывайся. Не полюбит тя царь”. И поеха великая княгиня со злезами къ царю, и сотвори повеленное послом. И видя ее царь и не полюби, и почти вельми, и отпусти во Тверь. И она многи дары даша послу»20. 

 

1 ПСРЛ. – М., 1965. – Т. 15. – С. 330.

2 Там же. – С. 345.

3 ПСРЛ. – М., 1962. – Т. 1. – С. 471.

4 Там же.

5 Там же. – С. 475.

6 Там же. – С. 473.

7 Присёлков М. Д. Троицкая летопись. – М.-Л., 1950. – 

С. 324.

8 ПСРЛ. – Т. 15. – С. 403.

9 ПСРЛ. – Т. 1. – С. 525.

10 Присёлков М. Д. Указ. соч. – С. 334.

11 Там же.

12 Там же; ПСРЛ. – Т. 1. – С. 525.

13 Там же.

14 Там же.

15 ПСРЛ. – Т. 15. – С. 407, 347.

16 ПСРЛ. – Т. 1. – С. 528.

17 Алексеева Л. М. Легенда о Петре и Февронии как возможный ключ к расшифровке древнейшей мифологии Европы // Уваровские чтения-V. – Муром, 2003.

18 Там же.

19 Самойлова Т. Е. К истории почитания Петра и Февронии Муромских // Уваровские чтения-V. – Муром, 2003.

20 ПСРЛ. – Т. 34. – М., 1978. – С. 98.