поиск по сайту
Автор: 
И. А. Алексеев (Рязань)
КРЕМЛЬ – САКРАЛЬНЫЙ ЦЕНТР ГОРОДА РЯЗАНИ
 
В последние годы в культурологии появилось новое направление, получившее название «иеротопия». Этот термин предложил в 2001 г. А. М. Лидов – известный историк и теоретик искусства, византолог, основатель и директор Научного Центра восточнохристианской культуры. «Сам термин построен по принципу сочетания греческих слов „иерос” (священный) и „топос” (место, пространство, понятие)... Иеротопия – это создание сакральных пространств, рассмотренное как особый вид творчества, а также как специальная область исторических исследований, в которой выявляются и анализируются конкретные примеры данного творчества»1. До недавнего времени иеро­топия как самостоятельное и целостное явление человеческого творчества не было научно увидено и осмыслено.
Появление этого направления знаменует обращение ученых к исследованию духовной парадигмы народной культуры. Было выяснено, что «иеротопия как тип деятельности глубоко укоренена в природе человека, который в процессе осознания себя духовным существом вначале стихийно, а потом осмысленно формирует конкретную среду своего общения с высшим миром»2. В принципе создание сакральных пространств можно отнести к высшей и ведущей сфере человеческой деятельности.
Современному исследователю важно понять особенности мышления человека в прошлом. А. М. Лидов отмечает кардинальное отличие ментальности нашего времени, которую он называет «предметно-центричной», от мышления людей эпохи, например, средневековья, для которых пространство по отношению к предмету было более важным и первичным. Поэтому средневековая картина мира «пространственно-центрична». Иеротопия призвана реконструировать духовное видение человека, создающего сакральные пространства в разных областях жизнедеятельности.
Сфера иеротопического исследования обширна: она включает в себя изучение сакральных пространств природных ландшафтов, городов, монастырей, храмов, жилых строений, также малые формы искусства и даже письменные тексты.
В данной работе мы попытаемся показать, как создавалось сакральное пространство древнего центра города Рязани – кремля. Именно здесь в 1095 году был заложен небольшой город-крепость Переяславль Рязанский. В XIV в. сюда рязанские князья переносят столицу Рязанского княжества из разрушенной татаро-монголами Рязани (старой). Тогда же здесь между реками Лыбедь и Трубеж строится мощная крепость на площади около 30 га. Когда в следующие века возникли и стали разрастаться посады – Нижний и Верхний, то именно территория кремля долгое время именовалась «городом»3.
Город с крепостными стенами в представлении средневекового человека был знаком обособ­ленного, защищенного, освоенного пространства. А городская стена являлась гранью между миром города и внешним миром, выражая антитезу «свое – чужое»4. «Свой» мир при этом был не только особым образом организован, имея свой центр и периферию, но, что особенно важно, сакрализован.
Один из методов сакрализации заключался в следовании традиции, например, в топонимах и гидронимах. «Град» Переяславль был основан и назван, скорее всего, выходцами с юга Киевской Руси в честь Переяслявля Русского. Реки, на берегах которых была построена крепость, были названы – Лыбедью и Трубежом – именами рек, протекающих в тех же южных районах Руси.
Основной путь сакрализации заключался в приобщении того, что создавал человек, к священному. Известен, например, древний обычай: при строительстве жилого дома плотники вкапывали внутрь сруба живое деревце, которое воспринималось как символ древа жизни, почитавшееся у всех народов мира осью мироздания, – так изба становилась частью сакрального мирового порядка, т. е. космоса. В результате христианизации это деревце стали заменять крестом. Крест как главный символ в христианстве получил основополагающее значение в сакрализации пространства, в том числе и города. В православной Руси ­освящались специальными молитвами и изображением креста на стенах храмы, жилые помещения, а также крепости.
Освящении города происходило при самом его основании. В «Кормчей книге» существовал так называемый «Чин и последование основания града», по которому он размерялся и закладывался в строгом порядке5. Перед закладкой города совершался молебен и кропление святой водой мест, предназначенных для собора и городской крепости с ее башнями и стенами. Сохранились сведения о том, что в 1208 г. рязанский епископ Арсений «град Переяславль заложил у озера»6. Историки считают, что это относится к освящению новой крепости после разорения города в результате конфликта с Владимиро-Суздальским княжеством. Несомненно, когда в XIV в. строится новая, более мощная крепость в связи с переносом в Переяславль столицы Рязанского княжества, крепостные сооружения освящаются заново. Освящение происходит и при каждой реконструкции городских стен.
С. Аверинцев писал: «Всякий христианский город есть „икона” рая, небесного Иерусалима, устроенной Богом вселенной – ойкумены и всего мироздания»7. В Откровении Иоанна Богослова описывается град Небесный Иерусалим, стена которого имеет форму квадрата, двенадцать ворот и двенадцать оснований (Откр. 21, 14).
Известный рязанский историк Д. Д. Солодовников, описывая укрепления крепости Переяславля, называет двенадцать башен8. Форма кремля – неправильный четырехугольник. Четыре угловые глухие башни имели посвящения Спасителю, Богородице, Святому Духу и всем святым (Спасская башня с иконой «Нерукотворный образ Иисуса Христа» находилась в западном углу крепости; Духовская башня – в северном углу; Все­святская башня – в восточном углу; Введенская башня – в южном углу). Еще четыре крепостные башни имели свои названия: Глебовская башня находилась в юго-западной стене, Тайницкая – в северно-западной стене (в башне имелся тайный ход к реке Трубеж), Ипацкая башня – в северо­восточной стене, Рязанская башня – в юго-восточной стене. Это были проездные башни, и располагались они крестообразно. Остальные четыре башни были меньше размерами, глухими и без названий.
Глебовская башня была одним из важных сакральных пунктов кремля. Находясь в самой уязвимой, западной части крепости, откуда чаще всего нападали враги, башня была посвящена святому Глебу – одному из первых русских святых. Рязанские князья почитали св. Глеба как своего патрона, «сродника» и покровителя, так как был поставлен Глеб своим отцом князем Владимиром княжить в Муроме, и, таким образом, Глеб является предшественником муромо-рязанских князей. Стоит обратить внимание на то, что Глебовская башня была единственная каменная среди Переяславских крепостных сооружений. Вряд ли это можно объяснить только функциональным значением башни как важнейшего пункта обороны города.
Приобщение к священной истории – такую задачу ставили перед собой создатели сакральных пространств русских городов. Это хорошо показали в своих исследованиях М. П. Кудрявцев и Г. Я. Мокеев9. По их мнению, каждый русский город строился по образу не только Небесного Иерусалима, но также по образу Иерусалима земного и Царьграда (как называли на Руси Константинополь – столицу Византийской империи).
Чтобы уподобить Киев великим христианским городам, князь Ярослав возводит Золотые ворота, прообразом которых были Золотые ворота в Константинополе и Иерусалиме. Врата в Иерусалиме были освящены именем Иисуса Христа. Согласно церковному преданию, которое воспроизводит игумен Даниил в своем «Хождении», «теми враты вшел есть Христос в Иерусалим»10, чтобы быть распятым на Кресте.
Когда в XII в. возвысился город Владимир, в нем также сооружаются Золотые ворота. Поэтому мы можем рассматривать возведение единственной каменной башни в Переяславле Рязанском как продолжение священной традиции строительства Золотых ворот, призванной освятить и защитить город небесной благодатью.
Д. Д. Солодовников в своей работе о Пере­яславле Рязанском отмечал, что  «над  Глебовскими воротами была каменная часовня, а в ней образ Пресвятыя Богородицы Одигитрия. Образ этот чудотворный»11. Таким образом, сама Богородица освящала Глебовскую башню и осеняла своим покровом главные городские ворота.
Центрами сакрального пространства русских городов являлись храмы.
Запись XVI в. в Следованной Псалтыри12 о дате основания Переяславля Рязанского («В лета 6603 заложен бысть град Переславль Резаньской окола церкви святого Николы Старого») указывает на один из древнейших и почитаемых храмов в кремле, посвященный святому Николаю Чудотворцу. Святой Николай получил особое почитание в Рязанской земле после перенесения иконы с его образом из города Корсунь в Рязанское княжество в 1225 г. «Сказание о перенесении Николина образа из Корсуня в Рязань» повествует о том, как святой Николай явился в видениях священнику Евстафию из Корсуня с просьбой отнести в Рязанскую землю икону с его образом, ибо сказал святой: «Там хочу пребывать, и чудеса творить, и место то прославить»13. Само именование церкви святого Николая «старой» говорит о ее древности. Рязанцы помнили слова святого о его желании прославить Рязанскую землю, и, в свою очередь, прославили святого, ­построив храм, посвященный его имени. Несомненно, эта церковь несла главную сакральную функцию в кремле с XIII века (в 1611 г. церковь сгорела).
С конца XIV в. на территории кремля начинается строительство каменных храмов. Успенский собор (в 1753 г. переименован в Христорождественский) был выстроен из белокаменных блоков в стиле раннемосковских храмов. В продолжение столетий собор часто перестраивался, а в XIX в. был перестоен в русско-византийском стиле. Архитекторы Е. В. Михайловский и И. В. Ильенко пришли к выводу, что первоначальный вид собора был близок московскому Успенскому собору (1326). Они пишут: «Московский Успенский собор того времени тоже имел, как известно, по шесть сажен в длину и ширину. Можно с достаточным основанием считать, что этот собор, как и его московский собрат, был четырехстолпным, крестовокупольным храмом, с тремя апсидами, возможно, с тремя притворами и, конечно, одноглавым»14. От древнего храма сохранились фрагменты белокаменной кладки в некоторых час­тях собора, главным образом, в алтарной апсиде.
Успенский собор служил княжеской усыпальницей, где были захоронены пять рязанских князей и три княгини. Захоронение в сакральном пространстве храма, скорее всего, толковалось жителями православной Руси как знак упокоения душ усопших во Царствии Небесном. Среди захороненных в Успенском соборе был великий князь рязанский Иван Васильевич Третной. В его княжение в 1487 г. была явлена близ села ­Федоть­е­­во чудотворная икона Богоматерь Одигитрия (по месту чудесного явления образ был назван «Феодотьевским»). Это была икона, которую, согласно преданию, еще в начале XIII в. (до 1225) принес с Афона в Рязанское княжество епископ Евфросин. «Одигитрия Рязанская» находилась в кафедральном Успенском соборе столицы Рязанского княжества – Рязани (старой). Сохранилось предание о том, что перед этим образом молился рязанский князь Юрий Ингваревич, оплакивая гибель сына своего Феодора и посланное с ним к Батыю посольство: «И поидоша в соборную и апостольскую церковь и плакаша пред образом милостиваго Вседержителя и Пречистой Его Матери Одигитрии, юже принесе Ефросин из Святыя горы и моля великого чудотворца Николу и сродник своих Бориса и Глеба»15. Иван Василье­вич Третной перенес вновь обретенную икону Богоматери «для ограждения и спасения» в Переяславль Рязанский в кафедральный Успенский собор кремля16. Таким образом, икона Богоматерь Одигитрия стала палладиумом Рязанской земли.
Успенский собор с 1522 года стал кафедральным. В 1609 г. в собор при архиепископе Феодорите были перенесены мощи святого Василия. Мощи святого – важнейший принцип сакрализации в христианстве. Сами христианские храмы освящаются положением мощей святого в алтарный престол. Василий Рязанский – самый почитаемый святой Рязанской земли. Он жил в XIII веке. Из Мурома святой Василий перенес епископскую кафедру в Переяславль Рязанский. Среди русских святых чудо, совершенное Василием Рязанским, уникально – из Мурома он плыл в Переяславль Рязанский по реке Оке против течения, стоя на епископской мантии. До сих пор мощи святителя Василия почивают под спудом на левом клиросе. В духовном смысле Василий Рязанский, являясь покровителем всей Рязанской земли, в особенности является покровителем Рязанского кремля.
Посвящение первого каменного храма в кремле Пресвятой Богородице не случайно. С самого начала христианства на Руси, когда князь Владимир построил в Киеве Десятинную церковь – первый каменный храм, посвященный Богородице, ее образ воспринимался русскими людьми как «Небесная Заступница», как «Нерушимая Стена». Дважды Божия Матерь спасала Константинополь от нападения русов: под 866 г. в «Повести временных лет» рассказывается о поражении под Константинополем русских дружин (император Михаил с патриархом Фотием погрузили ризу Богородицы в море, в результате чего поднялась буря и разбила суда русов); во время очередной осады русами в 910 г. Богородица явилась молящимся в храме и простерла над ними белый покров (омофор) (в честь этого события установлен православный праздник Покрова Пресвятой Богородицы). В этих поражениях русские люди, принявшие христианство, видели особую заботу Божией Матери о русском народе. Д. С. Лихачев объясняет это так: «Нужно принять во внимание средневековую идеологию и психологию. Наказание Божие, с точки зрения человека того времени, – это знак особой заботы Бога о наказываемом. Наказывались русские язычники, победа же над ними греков-христиан была победой правоверных над неверными»17. 
Почитание Богородицы выразилось в широком распространении Успенских соборов, которые, как правило, в русских городах являлись главными, кафедральными, так как именно они выполняли градозащитную функцию.
Несомненно, что такую же функцию выполнял и второй каменный храм, построенный рязанскими князьями в XV в., – Архангельский собор. Об этом говорит уже само посвящение храма архангелу Михаилу – архистратигу небесных сил и покровителю русских воинов. Несмотря на некоторые перестройки в верхней части, Архангельский собор сохранил образ древнерусского храма, который воплощает в себе идею храма-крепости. На это указывают мощные стены (их толщина ок. 1,5 м), а также щелевидные окна, напоминающие бойницы крепостных стен.
По предположению архитекторов Е. В. Михайловского и И. В. Ильенко, Архангельский собор внешне напоминал Троицкий собор Троице-Сергиевой лавры18. Возможно, так рязанские князья решили почтить память святого Сергия Радонежского, мощи которого покоились в Троиц­ком соборе. В 1385 г. Сергий Радонежский по просьбе московского князя Дмитрия Донского приходил в Переяславль Рязанский и беседовал с рязанским князем Олегом Ивановичем, прося его пойти на заключение мирного договора с Москвой. Эта встреча многое изменила в судьбе и Рязанского княжества, и самого рязанского князя: с Московским княжеством был заключен «вечный мир», а Олег Иванович тайно принял монашеский постриг.
Одним из элементов сакрализации пространства является строительство большого количества храмов в определенном месте. Храмовый ансамбль Рязанского кремля включает в себя восемь каменных храмов. Помимо старого Успенского (Христорождественского) и Архангельского соборов, в него входят построенные в XVII в. Духовская церковь (1642), Богоявленская церковь (1647), новый Успенский собор (1693-1699), в архиерейском доме строится домовая церковь рязанских архиереев во имя Усекновения головы Иоанна Предтечи; в 1702 г. в Спасском монастыре был построен Спасо-Преображенский собор; в начале XX в. в братском корпусе монастыря возводят церковь во имя евангелиста Иоанна Богослова и Иосифа Обручника. Завершающим элементом в формировании храмового ансамбля Рязанского кремля стала построенная в 1789-1840 гг. колокольня.
Храмовый ансамбль Рязанского кремля, созда­ваемый с XV по XIX века, уникален разно­образием архитектурных стилей. Архангельский собор – крестово-купольный храм – образец раннемосковского зодчества. Новый Успенский собор построен в стиле московского («нарышкинского») барокко, Христорождественский собор (старый Успенский) – в русско-византийском стиле, соборная колокольня – в стиле классицизма. В Рязанском кремле представлена довольно редкая форма двухшатрового храма в церкви Сошествия Святого Духа и традиционная форма приходских храмов XVII в. с пятью главами и шатровой колокольней в Богоявленской церкви. Уникален Спасо-Преображенский собор, в архитектуре которого соединились элементы древнерусского стиля и черты московского барокко.
Однако взгляд на церковную архитектуру современного человека в корне отличается от восприятия православного храма жителя Древней Руси. Для древнерусского зодчего архитектура была лишь средством воплощения религиозной картины мира. Храм – это каменная книга, которая рассказывает нам, о чем думал человек, к чему стремился, как видел мир в те давние времена. Более того, в храме выражена тайна народа, загадка его души, его сокровенные чаяния и устремления, – как писал о. Иоанн Журавский в книге «Тайна Царствия Божия»: «Искусство зодчества храмов не случайно: оно выражает собою внутреннюю тайну строящего народа – религиозного восприятия душой Бога»19.
Основная функция храма в сакрализации пространства заключается в том, что весь храм и каждая его деталь, его архитектурные формы являются священными символами Божественного Мира. По учению христианских богословов – таких, как Дионисий Ареопагит и Максим Исповедник, Бог излучает духовный свет, который достигает тварного мира тремя способами: непосредственно проникает в душу человека, например, во время молитвы, также через совершение церковных таинств и, главным образом, духовный свет становится доступен практически всем посредством разнообразных символов. Символ – особая реальность, она не уравнивается ни с земным, ни с небесным бытием, но является местом присутствия Божественного в мире земном. Как отмечал отечественный исследователь древнехристианской символики А. С. Уваров, указывая на глубокую связь символики с богословием, «христианство поручило художествам распространение веры: символика учит, проповедует, толкует веру; она глубоко закореняет в душах христианское учение, не одними отвлеченными толкованиями, но, придав им форму наглядную, запечатлевает в уме; символика есть особая мнемоника христианского учения»20.
В каждом храме Рязанского кремля можно выделить главную идею, нашедшую свое воплощение в архитектурных формах. Спасо-Преображенский собор – символ сотворенного Богом мира и символ рая. Христорождественский собор – символ корабля спасения. Архангельский собор – символ Богочеловека Иисуса Христа. Церковь Сошествия Святого Духа – символ двух пещер, связанных с рождением и воскресением Иисуса Христа, а также символ единства миров – небесного и земного. Успенский собор – символ нового неба и новой земли, мира преображенного, обоженного.
Русский зодчий воплощал мысль о творении Богом вселенной, уподобляя храм микрокосмосу: четыре стены храма символизируют четыре стороны света; купол храма и своды символизируют небосвод (в Спасо-Преображенском соборе свод единый, высокий, опирается лишь на мощные стены); крест с сияющими лучами, идущими от цент­ра креста, символизирует солнце; звезды на главе храма – это звезды небесные.
Зеленый цвет крыши храма символизирует покров Святого Духа, который «носился над водою» (Быт. 1, 2) при творении мира.
В первый день Бог сотворил свет, несомненно, символом чего является белый цвет православного храма, – например, в народной фразеологии выражение «белый свет» означает все сотворенное Богом пространство.
Во второй день «создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом» (Быт. 1, 6-8). В Спасо-Преображенском соборе символом «небесной тверди», помимо самого свода, с внешней стороны является пояс ложных закомар – кокошники. Поребрик (ряд кирпичей с треугольными выемками, расположенные в виде «елочки») под кокошниками изображает «воды под твердью», а поребрик над кокошниками – «воды над твердью».
Символом зелени, трав и деревьев, созданных Богом в третий день в Спасо-Преображенском соборе являются полихромные изразцы с изображением растительного орнамента. Эти полихромные изразцы, а также белый цвет храма, являются символами рая, который Бог «насадил... на востоке» (Быт. 2,8). В православном храме алтарь символически отождествляется с раем, так как находится на восточной стороне. Рай представлялся людям как цветущий, чудесный сад, – поэтому в архитектурной символике храма идея рая выражена, главным образом, в декоративном убранстве стен и иконостаса, где присутствует разно­образный растительный орнамент. Исследователи православной иконописи отмечают, что сюжеты, связанные с темой рая, изображаются, как правило, на белом фоне.
Уже с первых веков христианства храмы строились по образу Ноева ковчега – прямоугольными по форме. Христорождественский собор наиболее соответствует этой форме. Но и другие храмы Рязанского кремля тоже несут этот образ – образ корабля спасения. Например, в Архангельском соборе мы видим в верхней части храма образ окна ковчега как отверстие, которое продолжается барабаном и завершается куполом. Церковь, в представлении христиан, является духовным кораблем, который плывет из мира земного в мир небесный по направлению, которое указывают кресты. Кресты являются своего рода маяками для корабля-церкви. Одно из значений так называемого «полумесяца» на надглавных крестах выражает эту идею храма – духовного корабля.
Исследователи отмечают факт, характерный именно для архитектуры Руси, то, что русские храмы строились по образу человека: четверик храма – туловище, барабан – шея, глава храма – голова. Эта символическая антропоморфность устройства храма выражается и в названии его частей: в Древней Руси барабан называли «шея», верх над шеей помимо названия «глава» еще именовался «маковица» или «лоб», скаты кровли храмов  – «плечами», а так называемые паруса – «пазухами». Воплощение этой идеи можно видеть на примере Спасо-Преображенского и Архангельского соборов.
Русские зодчие переносили богословское понятие Церкви как мистического тела Иисуса Христа на само здание-храм. Храм воспринимался как тело Иисуса Христа, в котором соединились неслитно и нераздельно божественная и человеческая природы. Символом божественной природы в храме является его верх, а также алтарь; символом человеческой природы является четверик храма. Крест в данном понимании нужно рассматривать как символ соединения божественной природы и человеческой, символом преображения человека и всего мира.
Белый цвет и золото куполов храма должны напоминать людям о Преображении, – о том событии, когда Иисус Христос во время молитвы преобразился на горе Фавор перед Своими учениками: «И просияло лице Его как солнце, одежды же Его сделались белыми как свет» (Мф. 17, 2), – так он явил людям свою божественную природу, божественный свет. Высокий свод Спасо-Преображенского собора в данном случае можно рассматривать как образ горы Фавор. 
На храм как символ Иисуса Христа указывают кокошники – архитектурные детали, завершающие стены, своды, постаменты. Название «кокошник» созвучно женскому головному убору. В основе понятия – кокошь, – по ст.-слав. означает «курица». На отличительные черты характера курицы-наседки как нежной и попечительной матери к своим птенцам указывал сам Спаситель в словах, обращенных к Иерусалиму: «Иерусалим, Иерусалим... сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как, птица (кокошь – И. А.) собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели» (Мф. 23, 37). Кокошники, таким образом, символизируют любовь Христа к своей Церкви и ко всем людям, – покров Божий над миром.
Два шатра и кокошники церкви Святого Духа наглядно выражают эту идею, так как два шатра символизируют две природы Иисуса Христа – божественную и человеческую.
Особенностью Церкви Святого Духа являются две алтарные апсиды, так как храм имеет два посвящения – Сошествию Святого Духа на апостолов и святому Сергию Радонежскому.
В решениях Стоглавого собора (1551) дается такое истолкование алтаря: «Алтарь есть престол Божий и образ вифлеемского вертепа, идеже родися Христос. Паки: алтарь есть образ вертепа, идеже погребен бысть Христос»21.
Итак, алтарь есть символ пещеры, в которой родился Христос, и пещеры, в которой он был погребен и воскрес. Эти две пещеры как бы заключают всю жизнь Богочеловека Иисуса Христа на земле. Две апсиды церкви Святого Духа, возможно, также являются образами пещер христовых.
Этим видением пещер как прообразов христианских храмов, где рождается Бог на земле и где Христос воскресает, объясняется многое в архитектуре русских храмов. Они сами, а не только алтарная часть, становятся, т. е. строятся, похожими на пещеры – приземистые, с прочными стенами и узкими окнами, – словно освещать их должен не внешний солнечный свет, а внутренний свет присутствия Божия. Примером такого храма в Рязанском кремле, помимо церкви Святого Духа, является Архангельский собор.
Любой православный храм воплощает важнейшую христианскую идею: Иисус Христос, обожив человеческую природу, своим вознесением на небо восстановил единство мира земного и небесного. Основными формообразующими символами православного храма являются квад­рат, круг, треугольник и их пространственные модели – куб, сфера, пирамида. Квадрат и куб символизируют собой мир материальный, земной, временный; круг и сфера – мир духовный, божественный, вечный; треугольник и пирамида – это фигуры инверсии, связывающие два мира – материальный и духовный.
Два шатра церкви Святого Духа также воплощают идею единства земного мира и небесного. Эта идея раскрывается и геометрическим рельефным орнаментом, представленном на северной и южной стенах четверика церкви Святого Духа. Орнаментальные фигуры – ромб (символ земли) и круг (символ неба), расположенные в сводчатых нишах стен, вертикально чередуясь, воплощают идею о гармонии мира.
Библия заканчивается пророчеством Иоанна Богослова: «И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали» (Откр. 21, 1). Христиане верят, что второе пришествие Иисуса Христа означает полное преображение мира, а, точнее, его обожение, – что выражают слова апостола Павла: «Да будет Бог все во всем» (1 Кор. 15, 28). Благодать Божия проникнет в материю и заполнит полностью и небо, и землю, – и то, что сможет воспринять эту божественную энергию, преобразится и обожится. Об этом божественном огне говорил Иисус Христос: «Огонь пришел Я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Лк. 12, 49). 
В символике православного храма этот божественный огонь явлен в луковичных главах (например, позолоченные главки церкви Святого Духа и Богоявленской церкви), в островерхих кокошниках и закомарах, в наличниках окон и порталах (например, Архангельского собора), имеющих килевидное завершение. Такие храмы один из исследователей храмовой символики Г. Я. Мокеев назвал «огненными»22.
Кокошники и закомары являются символом ангелов, природа которых – «пламень огненный». На литургии поется о Боге как о «сидящем на херуви­мах». Христианская эсхатология ­утверждает, что во второе пришествие свое Иисус Христос придет в сопровождении ангельских чинов, – это событие изображено на иконе «Спас в силах»: Иисус как Царь мира восседает на престоле в окружении ангельских сил. Девятидольная крестово-купольная система сводов православного храма (например, Архангельского собора) имеет символическое значение – это девять ангельских чинов. «Таким образом, верх „огненного храма”, – пишет Г. Я. Мокеев, – символически представляет собой Небесный Престол из огненных сил, на котором восседает Сам Господь Бог»23. То есть верх православного храма дает символический образ второго пришествия Иисуса Христа и совершение им Страшного суда. Символом божественного огня является также красный цвет стен Успенского собора. Красный цвет – это цвет Пасхи, цвет воскресения, вечной жизни и обожения мира. Во время пасхального богослужения священники облачаются в одеяния красного цвета. В песнопениях церковных поется – «красная Пасха». На иконах красным цветом изображаются серафимы («серафим» на еврейском языке значит «огненный»), они ближе всех находятся к Богу, им открыта его любовь, – ею они пламенеют. Красный цвет Успенского собора и есть символ любви Божией, преображающей весь мир.
В заключение надо отметить, что весь храмовый ансамбль Рязанского кремля в целом воплощает идею «Иерусалима нового» (Откр. 21, 1). Прот. Л. Лебедев убедительно показал, что представление о Руси как образе Обетованной земли Царства Небесного берет свое начало еще со времени крещения в X в.24 Свою вершину и крис­таллизацию эта идея получила в церковно-богословском и народном сознании в XVII в. Наиболее наглядно это проявилось в строительстве Ново-Иерусалимского монастыря патриархом Никоном и Ростовского кремля митрополитом Ионой Сысоевичем. Несомненно, эта идея была важнейшей и в деятельности рязанских архиереев, строивших храмы в кремле.
Таким образом, не только храмы, но и все пространство Рязанского кремля является сакральной территорией. Многие паломники и туристы, посещающие Рязанский кремль, сравнивают весь кремлевский ансамбль с раем. Вспомним, как были восхищены русские послы, посланные князем Владимиром в Константинополь, войдя в собор Святой Софии: «Не знали мы – на небе или на земле: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой... знаем только, что пребывает там Бог с людьми»25. Так Бог просветил их души духовным светом через священную символику православного храма.
Мы должны быть благодарны тем зодчим, которые создали столь уникальный архитектурный ансамбль – Рязанский кремль. Каждый храм – жемчужина архитектурного искусства и в то же время реальный символ духовного мира. Взгляд духовный и взгляд эстетический, дополняя друг друга, создают целостную картину архитектурного шедевра. Задача современного поколения – не только сохранить ансамбль Рязанского кремля как объект материальной культуры, но раскрыть его духовную значимость.
 
1 Лидов А. М. Иеротопия. Создание сакральных пространств как вид творчества и предмет исторического исследования // Иеротопия. Создание сакральных пространств в Византии и Древней Руси. – М. – 2006. – С. 10.
2 Там же. – С. 11.
3 Солодовников Д. Д. Переяславль Рязанский. Прошлое Рязани в памятниках старины. – Рязань. – 1922. – С. 47.
4 Базарова Э. Л. «Свое-чужое» в образной структуре сакрального пространства // Культура «своя» и «чужая». Материалы международной Интернет-конференции. – М. – 2003. – С. 115.
5 Градостроительство Московского государства XVI-XVII веков. – М. – 1994. – С. 43.
6 Иероним, архимандрит. Рязанские достопамятности. – Рязань. – 1889. – С. 2, 10.
7 Аверинцев С. С. К уяснению смысла надписи над конхой центральной апсиды Софии Киевской // Из истории русской культуры.  М. – 2000. – Т. 1. – С. 550.
8 Солодовников Д. Д. Указ. соч. – С. 49.
9 Кудрявцев М. П. Москва – Третий Рим. – М. – 1994; Мокеев Г. Я. «Якоже горний Ерусалим» // Памятники Оте­чества. – 1991. – Вып. 2. – С. 104-113 и продолжение этой работы: Мир Божий. – 1996. – № 1. – С. 74-81; его же: Москва священная // Мир Божий. – 1998. – № 3 (1). – С. 6-16.
10 «Хождение» игумена Даниила // ПЛДР. XII в. – М., 1980. – С. 44.
11 Солодовников Д. Д. Указ. соч. – С. 49.
12 Следованная Псалтырь хранится в Рязанском историко-архитектурном музее-заповеднике.
13 Повесть о разорении Рязани Батыем // «Тишины в отчем доме ради...» (Книга для внекласного чтения). – Липецк., – 1994. – С. 17.
14 Михайловский Е. В., Ильенко И. В. Рязань. Касимов. – М., 1969. – С. 65-67.
15 Иероним, архимандрит. Указ. соч. – С. 14.
16 Там же. – С. 34.
17 Лихачев Д. С. Градозащитная семантика Успенских храмов на Руси // Успенский собор Московского кремля. Материалы и исследования. – М., 1985. – С. 18.
18 Михайловский Е. В., Ильенко И. В. Указ. соч. – С. 71.
19 Журавский Иоанн, иерей. Тайна Царства Божия. – СПб., 1996. – С. 21.
20 Уваров А. С. Христианская символика. – М.-СПб., 2001. – С. 37.
21 Бусева-Давыдова И. Л. Толкования на литургию и представления о символике храма в Древней Руси // Византийский храм. Литургия и искусство. – СПб., 1994. – С. 199.
22 Мокеев Г. Я. Огни Москвы // Наука и религия. – 2000. – № 7. – С. 32-33.
23 Мокеев Г. Я. «Якоже горний Ерусалим» // Памятники Отечества. – М. – 1991. – Вып. 2. – С. 104-113.
24 Лебедев Л., прот. Богословие земли русской // Москва патриаршая. – М., 1995. – С. 287.
25 Повесть временных лет // Библиотека литературы Древней Руси. – СПб., 2000. – С. 155.
 
Публикуется без иллюстраций
дата обновления: 11-02-2016