поиск по сайту

Е.А. Сорокоумова (Москва)

 

СЕМЬЯ КНЯЗЕЙ ЗВЕНИГОРОДСКИХ

 Знание биографии предков составляет одну из главных сторон самосознания.

И кто не дорожит памятью их, тот сам забудется своими потомками.

«Русский архив», 1871.

 

Род князей Звенигородских начинается от святого благоверного князя Михаила Черниговского1. В роду Звенигородских князь Иван Александрович - воевода, избранный в 1436 г. в наместники Пскова «самими псковичами»; боярин и воевода князь Иван Иванович - один из главных начальников войск против царя казанского Ибрагима, в 1467 г.; князь Данило Васильевич служил военоначальником в разных походах, потом принял иноческий сан в Волоколамском монастыре; князь Григорий Васильевич, который был наместником при царе Федоре I «сперва в Рославле, затем в Брянске и потом в Чернигове», и много других славных предков, служивших царю и отечеству2.

Федор Иванович Звенигородский, отставной полковник лейб-гвардии гусарского полка, владел полутора тысячами душ крестьян в Ардатовском уезде Нижегородской губернии. Указом Павла I в 1797 г. «в вознаграждение усердной службы в вечное и потомственное владение» Ф. И. Звенигородскому было пожаловано имение Котовка. Здесь у Федора Ивановича и его жены Александры Алексеевны, урожденной Хомутовой, появляется на свет четыре сына и две дочери.

Дмитрий, 1811 года рождения, один из сыновей князя Федора Ивановича Звенигородского, поступает в привилегированный Московский кадетский корпус в августе 1822 г., из которого он был выпущен корнетом кирасирского принца Альберта Прусского полка. Ему вместе с полком довелось принять участие в подавлении польского восстания 1831 г. Незадолго до наступления 1837 г. штабс-ротмистр князь Д. Ф. Звенигородский за болезнью был уволен в отставку. Обосновавшись в родовом поместье, князь в 1840 г. выгодно женился на княжне Александре Ивановне Енгалычевой. Женитьба действительно была выгодной, поскольку князья Енгалычевы, владетельные князья Мордовские, принадлежали к древнейшему тамбовскому дворянству и находились в родстве с князьями Гагариновыми, Волконскими, Оболенскими3. Кроме того, Дмитрий Федорович получил хорошее приданое в виде имений в Тамбовской и Нижегородской губерниях. Спустя пять лет Дмитрий Федорович был внесен во вторую часть дворянской губернской родословной книги (военное дворянство), бумаги же с доказательствами на княжество пропали при странных обстоятельствах4.

Князь Д. Ф. Звенигородский в 1854 г. был избран ардатовским уездным предводителем дворянства; в конце 1858 его избрали ардатовским земским исправником, а через месяц – директором уездного попечительского комитета о тюрьмах, коим он оставался (с небольшими перерывами) вплоть до кончины в своем родовом поместье, селе Котовке, 17 января 1890 г. У Дмитрия Федоровича Звенигородского и его жены Александры Ивановны были четыре дочери и два сына – Владимир и Иван, вернувшие княжеское достоинство роду. В книге «Титулованные роды Российской империи» записано: «Род князей Звенигородских происходит – от князя Адриана Мстиславовича Звенигородского, потомка Великого князя Рюрика в тринадцатом поколении. Величайшее утверждение, 6 декабря 1899 года, мнением Государственного Совета признаны в княжеском Достоинстве князья Звенигородские, Владимир и Иван Дмитриевичи с нисходящим от них потомством»5.

Старший сын, князь Владимир Дмитриевич, также взял в жены девицу из княжеского рода Енгалычевых, княжну Анну Андреевну, свою троюродную сестру. Будучи председателем Ардатовской земской управы, князь Владимир Дмитриевич «превысил свои полномочия и уменьшил сборы в уезде на 24 копейки со ста рублей», и «в ноябре месяце 1879 года, по распоряжению Московского Генерал-губернатора был выслан административным порядком в Вятскую губернию, в город Слободское»6. Долгие шесть месяцев князь жил вдали от своей жены и детей. К этому времени в семье уже было трое детей: Александра Владимировна (Лисонька, как ласково называли ее родители, 1876 г. р.), Андрей Владимирович, наследник и продолжатель княжеского рода, родившийся 26 июня 1878 г., и Владимир Дмитриевич, который родился 6 января 1880 г. Это было тяжелое время для всей семьи. В Слободском Владимир Дмитриевич жил в доме своих родителей, которые «хлопотали» по его делу. В судьбе Дмитрия Владимировича принимал участие и его брат Иван Федорович, женатый на родной сестре генерал-майора Михаила Ивановича Кислинского, происходившего из старого дворянского рода, принадлежавшего к Тверской губернии7. Жена Дмитрия Федоровича, Анна Андреевна, едва оправившись от болезни, уложившей ее в постель (причиной которой стал внезапный арест мужа и его высылка), в феврале 1880 г. отправилась к московскому генерал-губернатору князю Владимиру Андреевичу Долгорукому с прошением разобраться в деле ее мужа. Потребовалось вмешательство государя Александра II, чтобы дело было прекращено. Дмитрий Федорович был оправдан и смог вернуться в Ардатов, семья воссоединилась и зажила обычной жизнью. Жизнь потекла своим чередом. В 1882 г. в семье появился третий сын - Николай, а в 1885 - Дмитрий. Последним ребенком в семье Звенигородских стала Татьяна Владимировна, родившаяся в 1893 г. Все дети внесены в родословную дворянскую книгу Нижегородской губернии, во вторую часть в 1888 г.

Анна Андреевна занимается хозяйством и воспитанием детей, а Дмитрий Федорович вновь избран земским Дворянским собранием на пост председателя Ардатовской земской управы.

Андрей Владимирович, последний князь из этого славного рода, получил достойное домашнее воспитание.

В начале прошлого столетия передовое и наиболее образованное сословие – дворянство - удовлетворяло потребность в образовании детей главным образом тремя путями: оно или помещало детей своих в специальные и сословные учебные заведения, или воспитывало их дома, или отдавало в частные пансионы, содержавшиеся в столицах и некоторых губернских городах преимущественно иностранцами.

Гимназиями того времени дворяне почти не пользовались, быть может, избегая соединения своих детей с детьми разночинцев, поскольку гимназии были всесословны. Но с тридцатых годов девятнадцатого века правительство, желая урегулировать дело просвещения юношества и привлечь дворянских детей к правительственной школе, предоставило дворянству право открывать при гимназиях благородные пансионы или даже учреждать особые дворянские учебные заведения под контролем правительства. И в 1837 г. при нижегородской гимназии был открыт благородный пансион. Однако вскоре дворянство признало учреждение благородного пансиона для своей цели недостаточным: «Учение в гимназии оканчивается только приготовлением юношества для поступления в университет или в учителя низших учебных заведений. Нижегородское же сословие дворянства желает посредством достаточных от себя пожертвований иметь высшее училище»8.

Таким образом возникает Нижегородский дворянский институт. Желание дать возможность воспитанникам института продолжить образование в университете заставило учредителей института принять для него программы тогдашних гимназий. Но вместе с тем они ввели в институт и преподавание таких предметов, которых не было в гимназиях, но которые считались учредителями института необходимыми для образования дворянина-помещика (законоведение, естественные науки и сельское хозяйство).

В возрасте десяти лет на основании прошения его отца Андрей Владимирович был допущен к вступительным экзаменам в Нижегородский дворянский институт императора Александра II. Вступительные экзамены – закон Божий, арифметика и русский язык - были сданы успешно, и юный князь становится учеником дворянского института, подготовительного класса.

Но учиться пришлось всего два года. В январе 1891 г. Андрей Владимирович выбыл из института по болезни: в возрасте двенадцати лет перенес несколько «ужасающих операций. Во время последней молился и пел молитвы. При передвижении несколько волочит ногу. Она неподвижный жестокий зигзаг, мешающий другой ноге. Хирурги в Москве удивлялись, кто мог так варварски срастить ногу почти в самом бедре»9. Повторно он был зачислен в институт в возрасте четырнадцати лет вместе со своим двенадцатилетним братом Владимиром во второй класс.

Большое внимание в учебных программах уделялось литературе, истории, рисованию, музыке. Талантливые институтские учителя прививали студентам вкус к классике (произведениям А. Пушкина, М. Лермонтова, Н. Гоголя, Я. Полонского, А. Фета), а также учили их литературному творчеству. Позднее, уже живя в Москве, на просьбу Е. Я. Архипова назвать шесть поэтов, о которых он можете сказать, что любит, Андрей Владимирович отвечает: «Пушкин, Лермонтов, Тютчев, А. К. Толстой, Случевский, Жуковский». А на вопрос о том, какие тома книг стихов и тома книг прозы вы оставили бы навсегда с собой, Е. Я. Архипов получает ответ: «Пушкина, Лермонтова, Фета, Тютчева, Полонского, А. К. Толстого, Случевского, Жуковского; Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Лескова, Тургенева, К. Леонтьева. Кроме того, Андрей Владимирович делает уточнение: «„Тарас Бульба” и „Вий” - мировые шедевры. Выше этих произведений ничего не знаю во всем мире. Весь склоняюсь перед Гоголем»10.

Один или два раза в год проходили в институте литературно-музыкально-вокальные вечера, подготовленные студентами при помощи заведующего местным отделением Императорского музыкального общества, свободного художника Василия Юльевича Виллуна, на которые приглашались попечители института, представители нижегородского дворянства и родственники воспитанников.

С четвертого по шестой класс А. В. Звенигородский получал стипендию имени капитан-лейтенанта И. Н. Сущова, которую тот учредил на проценты со своего капитала. Уже в институте обозначилась склонность будущего поэта к языкам, словесности, истории, и в «Нижегородских земских ведомостях» в 1896 г. были опубликованы его первые стихи11.

Однако постепенно, с введением реформы образования графа Д. А. Толстого, институт по учебному курсу перестал отличаться от классических гимназий. В связи с этим или по каким-либо другим причинам, пребывание юного князя Андрея в дворянском институте закончилось в 1897 г. Его отец пишет прошение на имя директора института: «Предполагая поместить сына, ученика седьмого класса Андрея Звенигородского, в другое учебное заведение, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство сделать распоряжение об увольнении его из числа учеников института и выдать мне документы вместе со свидетельством об успехах и поведении его. Август, 2 дня, 1897 года»12.

С сентября 1897 г. А. В. Звенигородский становится учеником Елатомской мужской гимназии Тамбовской губернии. Мужская гимназия в уездном городке Елатьме имела хорошую славу. Она была открыта 26 сентября 1873 г. в виде четырехклассной прогимназии и по высочайшему повелению преобразована в 1881 г. в гимназию. Первый выпуск семиклассная гимназия имела в 1883 г. Ученики изучали такие предметы, как закон Божий, русскую историю и русскую словесность, географию, математику, физику, латинский, немецкий и греческий языки. А с 1886 г. гимназия становится восьмиклассной. Добавляются новые предметы, среди которых французский язык. Показательны темы сочинений, которые писали учащиеся на переводных экзаменах: «Значение Петербурга в жизни России», «Терпение и труд все перетрут», «Делая добро, не думай о награде», «Береги честь смолоду» и другие, т. е. те, которые давали ученикам возможность задуматься о своем предназначении в жизни13. Кроме того, здесь, в Тамбовской губернии, были имения князя Андрея Николаевича Енгалычева, деда Андрея Вдалимировича со стороны матери.

Уже будучи воспитанником елатомской гимназии, Андрей Владимирович, будущий поэт и критик, издает свой первый сборник юношеских стихов «На память». Этот сборник выходит в Нижнем Новгороде в 1879 г. В него вошло всего восемь стихотворений, написанных юным поэтом в 1896, 1897, 1898 гг. Директор гимназии в гимназическом зале перед всеми учениками поздравил смущающегося юношу с выходом первого сборника14.

Накануне окончания гимназии в семье Звенигородских произошла трагедия. В сентябре 1900 г. в возрасте сорока девяти лет умирает Анна Андреевна, мать Андрея. Это было тяжелое потрясение для юноши двадцати двух лет лет.

Однако в 1901 г. выпускник елатомской мужской гимназии поступает в Московский университет на юридический факультет. Здесь он встречает своих бывших соучеников по Дворянскому институту – Б. А. Садовского и М. А. Цявловского, знакомится с Е. Я. Архиповым – студентами историко-филологического факультета, деканом которого был профессор А. А. Грушка. Дружба с этими людьми будет пронесена через всю жизнь и во многом определит судьбу поэта Звенигородского. Еще два страшных события оставили глубокий след в душе Андрея Звенигородского – смерть отца, Владимира Дмитриевича, который скончался в Ардатове в 1904 г., и революция 1905 г. Горечь утраты любимых людей не покинет князя Андрея всю жизнь. Единственным замечательным событием тех дней становится удивительная находка. «В 1905 в селе Куженяево Аадатовского уезда у священника Вилкова, мною найдены 26 писем П. Я. Чаадаева к его брату Михаилу. По ним впервые установлен заграничный маршрут П. Я. Чаадаева»15. С этого времени Андрей Владимирович начинает заниматься биографией Чаадаева16, декабристов17, публикует несколько статей о пребывании А. С. Пушкина в Нижегородской губернии18.

В год окончания университета (1906) в типографии В. И. Воронова на Моховой улице выходит сборник стихов А. В. Звенигородского «Delirium Tremens», вызвавший критику со стороны А. Блока и В. Брюсова19.

Московское студенчество в те годы увлекалось декадентской литературой. Читали альманахи «Скорпион», «Весы», «Гриф», журналы «Мир искусства», «Новый путь». На поэтическое творчество молодого поэта А. Звенигородского, как и многих других русских поэтов конца девятнадцатого века, несомненно, оказали влияние стихи К. Бальмонта, да и стихи самого В. Брюсова не оставляли юного поэта равнодушным. Позднее, в 1932 г., отвечая на вопросы Е. Я. Архипова по литературе, Андрей Владимирович напишет, что он отошел от Брюсова и от всей школы символистов20.

После смерти отца на двадцатишестилетнего Андрея ложится вся забота о семье и имении. Поэтому, по окончании университета в 1906 г., получив диплом второй степени21, Андрей Владимирович возвращается в Ардатов, где становится начальником сначала первого, а затем четвертого участка по Ардатовскому уезду. В то время предводителем уездного дворянства и председателем Земской управы был действительный статский советник князь Иван Дмитриевич Звенигородский, дядя Андрея Владимировича, который много помогал своим племянникам, заменив им отца. Деятельность И. Д. Звенигородского во многом способствовала развитию Ардатовского уезда. Он всемерно поощрял развитие мелкого производства, торговли, ремесел, много сделал для здравоохранения и образования22. При нем открылся картофельный завод в Осипово (крахмальный завод в Ардатове).

Чиновничья должность не мешает князю Андрею заниматься стихосложением. Он публикует стихи в нижегородских изданиях («Нижегородская Земская газета», «Нижегородские Губернские Ведомости») и изданиях Владикавказа: «Казбек» и «Терек». Во Владикавказе живет его университетский друг Е. Я. Архипов, с которым у А. В. Звенигородского установились прочные связи. В 1909 г. в Москве, выходит новый сборник «Sub Jove Frigido» (цитата из Горация: «Под холодным небом»), который автор посвящает его своему другу – Евгению Яковлевичу Архипову (25).

«А. В. Звенигородский как поэт представляет собой, бесспорно, крупную и яркую величину.

Уже два первых сборника его произведений „Delirium Tremens” (1906 г.), „Sub Jove Frigido” (1909 г.) обратили на себя сочувственное внимание литературных критиков, отметивших в авторе большое лирическое дарование. Ближе всего, подходя по направлению своей поэзии к Фету и Полонскому, А. В. Звенигородский обнаруживает однако все данные самостоятельного, оригинального художника слова, и чем дольше, тем заметнее выступают специфические особенности его творческой личности и манеры – яркий и разнообразный язык, меткие образы, сравнения. Эпитеты. Величайшая искренность настроения. Зоркая наблюдательность по отношению как к внешнему миру (в особенности – русской природе и крестьянскому быту), так и к личным, интимным переживаниям, умение концентрировать свою мысль в немногих словах, полное отсутствие натянутых выражений, искусственных рифм и каких бы то ни было „пустых мест”». Такой отзыв о первых двух сборниках стихов поэта дает А. А. Грушка23.

С 1910 г. А. В. Звенигородский избирается членом Нижегородской губернской управы от Ардатовского уезда. Когда 1912 г. в Поволжье случилась засуха, он принимает участие в совещании о мерах помощи пострадавшему от неурожая населению.

В 1914 г. в Нижнем Новгороде в типографии Г. Искольского князь Андрей на отдельных листках с завитками издает стихотворения А. И. Тютчева («Эти бедные селенья», «Два единства», «Славянам», «К Ганке»), А. С. Хомякова («Подвиг есть и в сраженье», «Киев»), стихотворение Н. А. Некрасова («Русь»). На открытках написано: «На помощь семьям защитников России и Славянства»24.

В 1915 г., когда уже второй год шла Первая мировая война, А. В. Звенигородский – член губернского местного комитета по организации помощи семьям призванных запасных нижних чинов и ратников ополчения и лечения раненых в пределах губернии25. Продолжается и литературная деятельность Андрея Владимировича. С 1912 г. он редактор литературного отдела «Нижегородской земской газеты», ведет рубрику «Отзывы о книгах». Так начинается формирование А. В. Звенигородского как литературного критика.

1917 г. становится переломным в судьбах всех русских людей. Немолодой, уже сложившийся человек, занимающий высокий административный пост, А. В. Звенигородский с радостью принял революцию, «написал и напечатал стихотворение на тему „Свобода лучезарна! ”», где сравнивал самодержавие с мертвою бабочкою. «Это как бы „родимчик” у кн. Андрея. Это по-детски, но это, конечно, преступно», - так рассказывал А. С. Глинка-Волжский в августе 1923 г. Дмитрию Усову, поэту, критику, другу А. В. Звенигородского26. Действительно, ликование оказалось преждевременным.

Царская служба окончилась. Андрей Владимирович возвращается в Ардатов. Сюда же весной 1918 г. приезжают из голодного Петербурга его братья - Владимир, Николай. Дмитрий привозит из Смольного института младшую сестру Татьяну. Вскоре, в 1919 г., из сожженного революционными крестьянами имения в селе Успенском приезжает старшая сестра Александра Владимировна, вышедшая замуж за Александра Дмитриевича Ильинского, с тринадцатью детьми, младшему из которых было всего два года.

Андрей Владимирович и его брат Дмитрий Владимирович (окончил Нижегородский дворянский институт, Московский университет, Йенский университет, защитил в Германии докторскую диссертацию и получил степень доктора философских наук, занимал в течение десяти лет должность инспектора народных училищ Царскосельского уезда), подают заявление в Коллегию Ардатовского уземотдела о предоставлении им права пользоваться землей ранее принадлежавшей им усадьбы при с. Котовке, площадью 1 ¾ десятины. Коллегия принимает решение: «Усадьба остается в их, Звенигородских, пользовании на одинаковых основаниях с прочими гражданами»27. Однако братьям предложили работу в Ардатове - Андрею Владимировичу преподавать русскую историю, а Дмитрию Владимировичу – русскую словесность и новые языки в местной школе. В 1919 г. они переезжают в Ардатов, а в Котовке окончательно обосновывается их любимая старшая сестра. Два раза в неделю Александра Владимировна приходила в Ардатов заботиться о белье братьев и помогать им по хозяйству. Младшая сестра, Татьяна Владимировна, уезжает в Нижний Новгород, где устраивается на работу в Нижегородский губисполком машинисткой. Кроме того, ей приходится подрабатывать, давая уроки французского языка.

Получив казенную службу, братья Звенигородские, которых очень хорошо знали и уважали в Ардатовском уезде, и при советской власти старались участвовать в новой жизни и даже ходили на пролетарские праздники. И Дмитрий Владимирович с иронией записывает у себя в дневнике: «9 января 1919 года участвовали вместе с представителями Отдела Народного образования в шествии по Ардатову. С красными знаменами и плакатами. На трибуне, около Собора, украшенного жидкими еловыми веточками, ораторы сказали три безграмотные речи. Не дождавшись конца шествия, пошли ко мне пить чай»28.

Однако вскоре многое изменилось, и перемены не оправдали надежды. Свое душевное состояние, свои переживания и надежды Андрей Владимирович выражает в стихотворениях. В 1923 г. Андрея Владимировича увольняют со службы в гимназии «за то, что он читал третьеклассникам курс русской истории, построенный на Соловьеве, Ключевском и Карамзине»29.

Несколько раз Андрей Владимирович выезжал в Москву, которая «показалась пустой и чужой»30, и пытался вести переговоры с румянцевской библиотекой о продаже дневников П. Я. Чаадаева. Обращался в Комиссию по улучшению быта ученых, чтобы получить паек. Ему помогали знакомые литераторы – Д. Усов, М. Гершензон, В. Чечихин-Ветренский, которые знали и ценили его творчество. Но попытки князя Андрея оказались неудачны. Помощь пришла от АРА – американской администрации помощи, которая откликнулась на призыв М. Горького помочь преодолеть голод в Поволжье. В это время Андрей Владимирович живет очень уединенно и подумывает поселиться в Кутузовском монастыре. Из тех стихов, которые он продолжает писать, складывается удивительный сборник «Чуть на крылах», который А. В. Звенигородский, начиная с 1924 г., несколько раз пытается издать. Однако в те годы, несмотря на потребность интеллигенции в литературе, издать книгу стихов было очень трудно, и сборник разошелся в нескольких десятках рукописных изданиях.

«Недавно появившийся сборник его стихотворений „Чуть на крылах” (1926 г.), заключающий в себе 20 номеров, обличает в авторе крупный, вполне созревший талант и дает ему право занять видное место среди представителей русской лирической поэзии»31.

Жить становится все труднее – нет денег, работы. Приходится продавать вещи и книги. Трагические события не оставляют семью Звенигородских. В 1924 г. в Петрограде, не выдержав «грубости и издевательств» бросается под поезд брат Николай, вынужденный работать в артели по продаже акцизных марок в питейных заведениях32.

В ноябре 1926 г. сестру Андрея Владимировича, Александру Владимировну с младшими детьми и новорожденным внуком Александром, выселили из Котовки. При переезде в Ардатов пропали ценные вещи семьи, оставшиеся от родителей, – старинные гравюры, книги и бронзовые канделябры, а еще переписка Андрея Владимировича с Е. Я. Архиповым за много лет, где они вели разговоры о литературе, писателях и поэтах33.

Младший брат Дмитрий уезжает в Кадницы, на Волгу (в тех местах находились имения их матери), а потом в селе Чернопенье, недалеко от Костромы, он находит место учителя немецкого языка и литературы в школе-семилетке. Андрей Владимирович в январе 1928 г. едет в Чернопенье к своему брату, где тот «снимает две большие комнаты у старухи»34, надеясь проведать брата, а, может быть, и найти в Костроме работу. Однако и этим намерениям не удалось сбыться. 18 июня 1928 г. от гнойного плеврита умирает брат Дмитрий Владимирович, оставив после себя несколько дневников и тетрадей со стихами, которыми так восторгался Андрей Владимирович35.

Дядя Андрея Владимировича, Иван Дмитриевич, заменивший ему и его сестрам и братьям отца, уже в преклонном возрасте был репрессирован. В феврале 1931 г. его имущество было описано и конфисковано, и в апреле 1931 г. в возрасте семидесяти лет он был выслан в Симбирск, где и скончался в мае36.

Невозможность определиться в новой жизни и понимание того, что нет поворота назад, заставляют задуматься даже о том, чтобы уехать из России. «Он постоянно находится в состоянии крайней депрессии»37. Однако чувство патриотизма и ответственность за своих сестер и племянников побеждает – он остается и с помощью верных московских друзей в начале тридцатых годов перебирается в Москву. Он участвует в работе пушкинской комиссии. Его работу направляет М. А. Цявловский, с которым Андрей Владимирович вместе учился в Дворянском и институте в Нижнем Новгороде, а затем в Московском университете. М. А. Цявловский привлек А. В. Звенигородского к изданию собрания сочинений Л. Н. Толстого. В московских сборниках «Недра», «Вокруг света» появляются его стихотворения из сборника «Чуть на крылах», который так стремился издать поэт.

Здесь, в Москве, его окружают друзья, которые понимают и принимают его как личность и как поэта: Е. Я. Архипов, П. П. Перцов, Д. С. Усов, А. А. Грушка, Л. Я. Гуревич, В. В. Шкловский. Благодаря своим друзьям, Андрей Владимирович сводит знакомство, которое перерастает в дружбу, с семьей Г. И. Челпанова, основателя и первого директора Московского психологического института. Вместе с Е. Я. Архиповым он бывает на даче у Б. Л. Пастернака в Переделкино. Анна Андреевна Ахматова пишет свои стихи в его альбом.

У поэта А. Саргаджана 21 июня 1932 г. знакомится с О. Мандельштамом. «Очень талантлив и с большой эрудицией поэт. Полюбил его как человека», - так отзывается Андрей Владимирович о выдающемся поэте38. Это знакомство оказалось поворотным моментом в судьбе князя Андрея. «Мандельштам почуял, старику живется очень туго, и бурно признал его. Затем он побежал ко всем, кто мог и не мог помочь бедняге, и заварил хлопоты о пенсии, а пока суд да дело, раздобыл ему пропуск в писательскую столовую»39.

В 1933 г. в Москву приезжают его сестры – Александра и Татьяна Владимировны; вместе с ними и десятилетний внучатый племянник Андрея Владимировича, Александр, оставшийся сиротой. Они поселились у Андрея Владимировича в маленькой полуподвальной квартире в 5-м Монетчиковском переулке.

Андрей Владимирович пишет стихи, дорабатывает уже написанные, и вновь пытается опубликовать сборник стихов «Чуть на крылах», дополненный новыми стихами. В. Б. Шкловский, пытаясь оказать содействие своему другу в издании этого сборника, пишет в издательство «Федерация» 13 декабря 1936 г.: «Книга „Чуть на крылах” - конец большого потока старо-русского стиха. Жива земля и солнце, а стихов таких не будет. Они настоящие живые, а потом тихие. Долг советской литературы издать книгу, книгу литературы предшествующей. Книга живая, здоровая, но ветер этой книги на излете»40.

Однако и на этот раз книга не была издана. Советская власть не верит в искренность бывшего князя, хотя и не подвергает прямым репрессиям, все-таки и не дает ему возможности достойно не только жить, но и выживать. Но ни в одном стихотворении А. В. Звенигородского, написанного даже в его «Заветной тетради», нет ни одной строчки против новой власти, как, впрочем, нет и стихов о новом строе.

Он много работал в издательстве «Московский Рабочий» и «Гослитиздате», где к нему «хорошо относятся»41. Он занимается литературоведческой работой, читает и перечитывает произведения любимых поэтов и писателей: «Читаю пристально (между строк) Белинского (4 тома издат. С. С. Мошкина, Москва, 1898 г.). Прочту все, что он успел написать за свои 37 лет (1811-1848). Во многом он ошибался, но его эстетическое чутье было почти безгранично, и он умел ценить должным образом все великое, высокое и вечное в нашей литературе (Пушкин, Лермонтов, Гоголь)»42.

В мае 1944 г. А. В. Звенигородский был принят в члены Союза Писателей СССР по рекомендации П. П. Перцова: «Его поэзия не подражает никому, а именно свое собственное выражение, свой „лик”, который нельзя смешать с другими. В ней сказалось подлинное чувство русской природы, подлинные ее переживания, которые давались былым ее обилием и яростью, и которые теперь уже не восстановимы. Поэтому его творчество тем более ценно для нас. Нужно отметить так же и форму его поэзии, в своем замечательном лаконизме, завершающую классическое течение русской поэзии. Поэтому не может быть вопроса о праве Звенигородского войти в ряды Союза Советских писателей. Он более, чем имеет на это право, и включение его в эти ряды, разумеется, само собою»43.

Андрею Владимировичу поручают рецензировать готовящиеся к изданию книги: «За эти дни рецензировал примечания к пятитомному изданию „Воспоминаний” Авдотьи Панаевой, составленные Корнеем Чуковским. Нашел в них несколько крупных и мелких ошибок. Примечания Чуковский, очевидно, составлял на скорую руку. Я старался их оживить новыми данными. 2 мая 1948 год»44; «Все эти дни писал рецензию на новое издание сочинений Тютчева. В это издание войдет 385 стихотворений (1 том) и 270 писем (2 том). К этим двум томам написаны обширные примечания, которые сделаны К. В. Пигаревым. Я дал благоприятный отзыв. 25 октября 1948 г. Москва»45.

После окончания Великой отечественной войны (1941-1945) Андрей Владимирович пишет стихи только в свою «Заветную тетрадь», начатую еще в 1932 г., а также постоянно дорабатывает старые стихи. На обложке этой тетради рукою Андрея Владимировича написано: «Потомство изучит мою поэзию, как особый мир, в котором ни один поэт не участвовал»46.

Андрей Владимирович Звенигородский дожил до глубокой старости. Он пережил многих своих друзей и врагов, похоронил родных и близких ему людей, безвинно репрессированных и реабилитированных после смерти. В 1947 г., в возрасте шестидесяти девяти лет он женился на Лидии Самойловне Крыжановской женщине из «хорошей семьи»47 и прожил с ней четырнадцать лет в Москве в доме 23 по улице Мытной48.

Андрей Владимирович скончался в 1961 г. в возрасте восьмидесяти трех лет в Москве. Он похоронен на Ваганьковском кладбище за одной оградой со старшей сестрой Александрой Владимировной Ильинской (Звенигородской), скончавшейся в 1957 г. в возрасте восьмидесяти одного года; младшей сестрой Татьяной Владимировной Звенигородской, скончавшейся в 1962 г. в возрасте семидесяти девяти лет. Там же захоронены и другие его родственники: племянники Дмитрий Александрович Ильинский, Елизавета Александровна Ометова (Ильинская), Мария Александровна Шестакова (Ильинская), а также внучатый племянник Александр Андреевич Ильинский49.

1 января 1961 г. звонили колокола, когда гроб с телом А. В. Звенигородского выносили из церкви, и какая-то женщина перекрестилась и сказала: «Умер последний князь Звенигородский!».

 

1 Мартынов Л. Н. Черты сходства. - М., 1982. - С. 103-107.

2 Нарцов А. Н. Известия Тамбовской ученой архивной комиссии. - Тамбов, 1904. - Т.1. – С. 261-269; Титулованные роды Российской империи. - СПб., 1910. - С. 13.

3 Нарцов А. Н. Указ. соч. - С. 245-260.

4 Титулованные роды Российской империи. ?????

5 Там же.

6 Автограф // Домашний архив Е. А. Сорокоумовой (Ильинской).

7 Нарцов А. Н. Указ. соч.

8 Михайлов А. А. Предисловие // Михайлов А. А. История Нижегородского Дворянского Института императора Александра II (1844-1904). - Н.Новгород, 1904.

9 Архипов Е. Я. Автограф // РГАЛИ. – Ф. 1458. – Оп. 1. – Ед. хр. 46.

10 Там же. – Ед. хр. 41.

11 Токарева Н. А. Кто хочет понять поэта… - Н. Новгород, 2007.

12 ГУ ЦАН. – Ф. 522. – Оп. 459. – Д. 647. – Л. 112.

13 Покровский М., сост. Отчеты Елатомской мужской гимназии за 1888-1890 гг. - Тамбов, 1890.

14 Архипов Е. Я. // РГАЛИ. – Ф. 1458. – Оп. ??????. - Ед. хр. 41.

15 Там же.

16 Сборник Нижегородской Губернской Архивной комиссии. - Н.Новгород, 1909. - Т. 8.

17 РС. – 1910. - Кн. 9.

18 Звенигородский А. В. О пребывании Пушкина в Нижегородской губернии // Московский пушкинист. – 1930. - № 2. - С. 62-67.

19 Звенигородский А. Delirium Tremens. – М., 1906.

20 Архипов Е. Я. Автограф // РГАЛИ. – Ф. 1458. – Оп. 1. – Ед. хр. 46.

21 Подлинник диплома хранится в домашнем архиве Е. А. Сорокоумовой (Ильинской).

22 Знаменитые люди Ардатовского края XVI-XXI веков (биографический словарь-справочник). - Ардатов-Арзамас, 2002. - С. 70-71; Материалы домашнего архива А. Казиной (Звенигородской).

23 Автограф // РГАЛИ. – Ф. 2849. – Оп. 1. – Ед. хр. 222.

24 Архипов Е. Я. Автограф // РГАЛИ. – Ф. 1458. – Оп. 1. – Ед. хр. 41.

25 Токарева Н. А. Указ. соч. - Н. Новгород, 2007.

26 Письмо Д. Усова Е. Я. Архипову // Личный архив М. Ю. Гоголина.

27 Автограф. Домашний архив Е. А. Сорокоумовой (Ильинской).

28 Автограф. Домашний архив Е. А. Сорокоумовой (Ильинской).

29 Письмо Д. Усова Е. Я. Архипову // Личный архив М. Ю. Гоголина.

30 Архипов Е. Я. // РГАЛИ. – Ф. 1458. – Оп. ??????. - Ед. хр. 41.

31 Автограф // РГАЛИ. – Ф. 2849. – Оп. 1. – Ед. хр. 222.

32 Там же.

33 Письмо Д. Усова Е. Я. Архипову // Личный архив М. Ю. Гоголина.

34 Архипов Е. Я. // РГАЛИ. – Ф. 1458. – Оп. ??????. - Ед. хр. 41.

35 Автограф. Домашний архив Е. А. Сорокоумовой (Ильинской).

36 Базаев А. В. Реабилитированы посмертно. - Ардатов-Арзамас, 2006. - С. 60-63.

37 Письмо Д. Усова Е. Я. Архипову // Личный архив М. Ю. Гоголина.

38 Архипов Е. Я. Автограф // РГАЛИ. – Ф. 1458. – Оп. 1. – Ед. хр. 46.

39 Мандельштам Н. Я. Вторая книга. - М., 2006. - С. 326 – 332.

40 Автограф // РГАЛИ. – Ф. 2849. – Оп. 1. – Ед. хр. 222.

41 Архипов Е. Я. Автограф // РГАЛИ. – Ф. 1458. – Оп. 1. – Ед. хр. 46.

42 Там же. – Ед. хр. 41, 46.

43 Там же. – Ф. 2550. – Оп. 2. – Ед. хр. 629.

44 Письмо Д. Усова Е. Я. Архипову // Личный архив М. Ю. Гоголина.

45 Там же.

46 Материалы домашнего архива А. И. Кругловой (Ногаткиной).

47 Мандельштам Н. Я. Указ. соч. - С. 326 – 332.

48 Автограф. Домашний архив Е. А. Сорокоумовой (Ильинской).

49 Там же; материалы домашнего архива А. И. Кругловой (Ногаткиной).

 
дата обновления: 20-02-2016