Семиотика купеческого костюма XIX столетия

Л. А. Лернер (Курск)

СЕМИОТИКА КУПЕЧЕСКОГО КОСТЮМА XIX столетия1

Одежда является важным элементом быта, она указывает на национальную и сословную принадлежность человека, его имущественное положение. Целью нашего исследования является характеристика одежды купечества XIX в. - периода начавшейся модернизации общества - на примере Курской губернии.

Информация об одежде купечества содержится в различных источниках. Прежде всего, это фонды сиротских судов Государственного архива Курской области и Государственного архива Белгородской области. Особую ценность здесь представляют «Дела об оценке имущества» купцов, которые включают подробное описание движимой и недвижимой собственности, а также носильной одежды и драгоценностей гильдейцев. Специфическую группу источников составляют купеческие портреты и фотографии, сохранившиеся в фондах Курской картинной галереи им. А. А. Дейнеки и Курского государственного областного краеведческого музея, а также предметы быта, хранящиеся в фондах Белгородского краеведческого музея и экспонировавшиеся на выставке «Курск купеческий» в Курском государственном областном краеведческом музее. Их анализ позволяет полнее и детальнее представить специфику одежды и особенности внешнего облика провинциального купечества. Ценными источниками являются также местная периодическая печать и источники личного происхождения.

В литературе можно встретить указание на существование какой-то специфической купеческой одежды. Так, английский путешественник У. Маккензи отмечал, что «русский купец никогда не высказывал желание быть не тем, чем он есть. Он обыкновенно носит платье, указывающее на его социальное положение»1. Однако в действительности предметы одежды купечества, особенно повседневной, были в основном те же, что у крестьян и мещан, только богаче и лучше по качеству и больше по количеству.

К сожалению, представление о «носильной одежде» купечества, полученное нами из источников, далеко неполное, т. к. описи содержат в основном перечень уличной и верхней домашней одежды, не числятся головные уборы, нет описаний обуви. Картину позволяют дополнить семь купеческих портретов, хранящихся в фондах Курской картинной галереи им. А. Дейнеки и Курского областного краеведческого музея. Абсолютное большинство этих портретов анонимны. Исключение составляют портреты купцов Филипцова, автором которого является В. И. Шмидт, и Пусачева, автор – В. Ф. Щепетов. Все полотна датируются первой половиной XIX в.

После 1860-х гг. купеческий портрет практически исчезает. Облик пореформенного купца, как и представителей других сословий, фиксирует фотография. Наклеенные на картон, фотографии хорошо сохранились до наших дней. На их обороте – в красивом, вычурном оформлении фамилия фотографа, адрес мастерской и, как правило, текст «Негативы сохраняются». Некоторые купеческие фамилии имели целые семейные альбомы.

Анализ сохранившихся материалов показывает, что своеобразие купеческого костюма заключалось главным образом не в том, что купцы носили какие-то особые вещи, которых, кроме них, не носил никто, а в сочетании вещей. Некоторые из них были заимствованы у «господ», другие имели крестьянское происхождение, но, конечно, рознились от своих народных образцов качеством и дороговизной.

В начале XIX в. основная масса купечества одевалась в русское национальное платье. Иногда к нему, при сохранении традиционного покроя, добавлялись незначительные детали модного костюма. Среди основной массы купеческого населения одеваться по моде было не принято. «Мода у купеческого населения Замоскворечья, – по словам А. Н. Островского, – постоянный, неистощимый предмет насмешек. Солидные люди при виде человека, одетого в современный костюм, покачивали головою с улыбкою сожаления. Это значит человек потерянный. Будь лучше пьяница, да не одевайся по моде»2. Например, мода на женские «греческие» платья эпохи сентиментализма (из легкой воздушной материи, с открытыми руками, шеей и грудью, подчеркивающее особенности фигуры), в купеческой среде отвергалась и сурово порицалась. Женщины здесь вели традиционно замкнутый образ жизни, ограничиваясь интересами семьи и домашним хозяйством, а модную одежду считали неприличной.

Мужской купеческий костюм в начале века сохранял покрой русского платья в сочетании с деталями модного дворянского костюма. Богатые носили платье крестьянского покроя, но сшитое из самых дорогих материалов. Из модного костюма в купеческий легко переходят детали, не нарушающие основных черт русской одежды, – ее степенности, долгополости, а также привычки застегиваться на левую сторону. По моде начинали шить воротники, отвороты, рукава, тогда, когда они уже прочно вошли в одежду солидных людей из дворян.

В качестве головного убора мужчины носили летом картузы, зимой – меховые шапки. Некоторые купцы, особенно старообрядцы, предпочитали высокие, дорогие бобровые шапки. У большинства купцов, изображенных на портретах, волосы острижены «в кружок» или «под скобку», присутствует борода. Характерно, что и на фотографиях начала XX в. у всех курских купцов есть борода, которая являлась, по словам одного из современников, «воспроизведением на человеке лика Христова».

Судя по сохранившимся портретам, с особой гордостью демонстрировали купцы свои награды – золотые медали с профилем императора, которые носились на шее на аннинской или владимирской лентах.

В середине XIX в. купечество начинает менять свой уклад жизни, приобретает новые, воспринятые от дворянства черты. Это хорошо прослеживается по костюму, он становится неоднородным. В частности, об эволюции костюма жителей г. Курска Е. Авдеева писала, что «прежде (т. е. в конце XVIII-начале XIX веков) во всех богатых домах носили дорогую русскую одежду. И теперь еще (т. е. в 30-е годы XIX века) большинство женщин в русском платье, но многие – и в немецком, т. е. носят на голове вместо кички платок»3. Во многих купеческих домах можно увидеть платья, шляпки, чепчики. Но праздничный наряд все еще сарафан (штофный или парчовый называется «шубкой», суконный – «сукней»), подпоясанный персидским кушаком; тонкая кисейная рубашка с широкими, собранными на запястьях рукавами и высоким, застегнутым запонкой воротником, вышитый, низанный жемчугом кокошник. Верхняя уличная одежда – кафтан (по будням – из нанки или китайки, по празд­никам – шелковый, большей частью малиновый штоф); дома «уже лет 20» как носят саян (но это «не сарафан, а просто юбка под самые плечи и держится на плечах лентами»), но на улицу выйти без кафтана нельзя, а поверх повойника повязывают платок. Наблюдательная бытописательница очень точно отметила постепенную смену женского костюма в крупном провинциальном городе. Мужчины ходили еще в русском платье, но прическа была уже в кружок, а не с выстриженным гуменцом. Нововведением были галстуки и подстригание бороды4.

Перечень одежды в описях имений начинается с перечисления шуб, которые являлись самой дорогой одеждой. Упоминаются шубы из меха лисы, горностая5, куницы6 и даже кенгуру7, покрытые сукном (реже нанкой, гарнитуром).

Пальто купцы носили из черного или синего драпа или сукна, двубортные, с застежкой на пять-шесть пуговиц по борту и с отложным во­ротником, часто покрытым бархатом. Пальто были длинные, сзади имели разрез8.

Из верхней мужской одежды в описях чаще всего встречается сюртук, который в начале XIX в. заменил кафтан9. На портретах купцы в большинстве своем так же изображены в черных сюртуках, застегнутых на все пуговицы. Гильдейцы шили серые, коричневые, черные сюртуки, т. к. синие и темно-зеленые были форменными для большего числа ведомств. Во второй половине XIX столетия сюртук стал вытесняться пиджаком, и как повседневную одежду в конце столетия его сохраняют только пожилые люди.

Излюбленной одеждой купцов был костюм с поддевкой – коротким кафтаном с застежкой на крючках, часто без рукавов, одевавшимся под верхнюю одежду. Поддевка имела небольшой стоячий воротник или прорезные карманы, застегивалась левую сторону на крючки, сзади имела складки. При этих складках иногда делали разрез на спине. Шили поддевки из черного или синего сукна. Летом щеголи из молодых купцов носили также белые суконные поддевки.

Промежуточной формой между сюртуками и поддевкой – основными видами купеческого костюма – была так называемая сибирка. Сибирка спереди напоминала сюртук, но застегивалась наглухо, а воротник имела отложной; застегивалась она, как поддевка, на левую сторону на крючках. Пуговицы ее были нашиты, как на сюртуке, но играли лишь декоративную роль. Сзади сибирка имела сборы, как на поддевке. По своему назначению она была универсальной и выполняла роль летнего пальто и представительского костюма. Известный специалист по истории русского костюма Р. М. Кирсанова писала, что сибирки, вплоть до начала XX в., оставались «признаком мелкого, часто провинциального купечества, мещан, лавочников, уличных торговцев» и, в то же время, «старинная сибирка или чуйка служили „миллионщикам” средством эпатажа, нарочито выражающим стремление подчеркнуть свою сословную принадлежность»10.

На фотографии «Курские купцы с подарками Николаю I»11, трое из семи изображенных купцов одеты в сибирки, двое – в сюртуках. Фотография датирована 1902 г., следовательно, курские купцы выглядят для того времени достаточно старомодно. На наш взгляд, подобная одежда, наряду с бородой, выступала не только знаком национальности, сословия, но и утверждала принципиальную традиционность купеческого быта, которая и составляла его своеобразие.

Для шитья одежды купечество употребляло в середине XIX в. более двадцати различных материй. Это драп, трек, креп, сукно, демикотон, кастор, шерсть, штоф и др. Любопытно, что даже выбор ткани для одежды демонстрирует некоторые особенности купеческого менталитета. Например, штоф – это очень плотный дорогой материал, который вначале использовался как мебельная или декоративная ткань для интерьера. Купечество первым применило эту плотную тяжелую ткань для шитья платья, шалей или «солидных» мужских жилетов.

Купечество среднего достатка, для которого долговечность ткани была самым главным свойством, нередко использовало для пошива одежды демикотон. Этот плотный ноский, крепкий материал применялся для шитья верхней одежды, теплых халатов, покрытия шуб.

Наглядной иллюстрацией сочетания и взаимовлияния двух (самобытно-традиционного и «модного», ориентированного на западноевропейский образец) направлений в одежде является портрет купца, нарисованный Е. Марковым. «У стола уже сидело за чаем 2 проезжих купчика. Один из них, по-видимому, старший и главный, сидел, отвалившись к стене, подбоченившись одной рукою, а на расставленных пальцах другой держа блюдо с жиденьким чаем, на которое он не переставал дуть. Чай, вероятно, подходил к концу, потому что оба купца были красны, как свекла, и покрыты от корны волос до конца подбородка мелкими каплями пота: первый даже расстегнул свою синюю сибирку, так что теперь была видна его суконная жилетка со стеклянными пуговицами, из-под которой торчала ситцевая рубашка, подвязанная под круглое брюшко… на простом мужицком пояске его висел скверный маленький гребешочек, между тем как на груди покоилась массивная золотая цепь, и из сального жилетного кармана выглядывал дорогой хронометр… сапоги были до колена, почти дегтярные, а потное лицо утиралось между тем довольно тонким фуляровым платком; словом, во всем была видна грубая смесь мужицких привычек и туго набитого кошелька. Говорил он скверным русским наречием тоном непоколебимого авторитета, важно, медленно, наставительно, чувствуя, что он тут знает больше всех и что карман его еще умнее, чем он сам. Оттого его тупая физиономия с серой бородой и выкаченными бесцветными глазами казалась еще тупей; товарищи его и все, кто был в комнате, слушали его, однако, с большим почтением, едва осмеливаясь возражать, так что его приговоры частенько кончали всякий разговор. Товарищ его был еще молодой, красивый купчик или мещанин, остриженный по-русски, с мягким, даже сладким выражением лица: он ежеминутно взмахивал головой, чтобы закинуть назад докучливые волоса и обнаруживал в своих речах большую любознательность, для удовлетворения которой постоянно обращался к синей сибирке»12.

Женская одежда в купеческой среде отличалась большим разнообразием. Самым распространенным женским костюмом купчих было платье с длинными рукавами из шерсти, шелка, кисеи, поверх которого надевалась короткая кофта без воротника, парчовая или шелковая. Широко распространенным украшением был жемчуг.

В середине века женщина превращается в рекламу успехов и положения мужа или отца, символ процветания его дела. Формы ее костюма были далеки от какой-либо практичности и целесообразности. Они характеризуются преувеличенной декоративностью, роскошные ткани с вычурными рисунками, нагромождение украшений и отделок широко распространено именно в этой среде. Все это было рассчитано на то, чтобы произвести эффект, поразить воображение окружающих богатством и роскошью туалетов. Многие купчихи в эти годы покупают платья в модных лавках, выписывают наряды даже из Парижа.

Любимой верхней одеждой купчихи были салопы. Они по покрою напоминали русские шубы – широкую распашную одежду на меху или стеганую на вате. Зимние салопы шились на меху. Уже в 1830 г. салопы начали выходить из моды, в журналах во второй половине XIX в. они не рекламировались и новых их фасонов не предлагалось, тем не менее, они сохранились в русском быту до конца XIX столетия. Форма салопа (верхняя очень просторная утепленная широкая одежда с широкими рукавами или без них, скреплявшаяся лентами или шнурами) требовала больших затрат ткани и меха – верх шили из бархата, шелка, дорогого сукна, подкладку делали из меха куницы и соболя. Тем не менее, его продолжали носить в той среде, где богатство материала ценилось выше других качеств. Тяжелые, монументальные формы салопа, диктующие степенную походку, подчеркивающую дородность и состоятельность, соответствующие давно сложившемуся эстетическому идеалу, представлению о красивой женщине, сохранявшемуся во всех тех слоях русского общества, которые не утратили связи с традиционной культурой, тяготение к величественным формам было подмечено в начале XIX в., когда в одном из журналов появилась следующая фраза: «Пускай тяжелую цветную одежду, кружева, блонды, петинет, розовые гирлянды, розовые и лиловые шелковые материи носят молодые купчихи, а богатые жемчужные убрусы, глазет, штоф, тафту и платки – старые»13. В начале XX столетия название «салоп» употреблялось лишь в переносном смысле по отношению к бесформенной старомодной одежде14.

В перечнях женской одежды постоянно указываются традиционные русские телогреи, полутелогреи, полушубки, шугайки15. Это очень близкие типы одежды (женская короткая утепленная кофта), отличающиеся скорее названием, а не кроем или функциями в быту. Выбор ткани зависел от возраста и достатка хозяина. Название одного и того же предмета разными словами в зависимости от социальной принадлежности говорящего – достаточно частое явление в языке. По-видимому, предпочтение слову шугайка (которое чаще всего встречается в перечнях) отдавали люди, оторвавшиеся от крестьянского быта, но сохранившие некоторые привычные и удобные в быту вещи.

В первой четверти XIX в. были модны платья из однотонных тканей с завышенной талией и пышными рукавами. На голове платок. Старинный сарафан и короткая плечевая одежда все же упоминаются в описях. Хотя традиционный сарафанный комплекс был для купечества нехарактерен.

Частым дополнением к костюму были шарфы различного размера, цвета, рисунка, материала, шали и палантины (т. е. меховая или отделанная мехом дамская накидка прямоугольной формы и различной длины). Много подобных аксессуаров, принадлежащих ранее купеческой семье Черкасовых, сохранилось в Белгородском краеведческом музее.

Непременным атрибутом купеческого наряда служили драгоценности. Например, среди украденных вещей обоянской купеческой невестки Ф. Ефимовой перечисляются «пара жемчужных серег, стразовые серьги белые, нитка крупного янтарю»16, а в описи имущества жены второй гильдии купеческого сына А. П. Немцева упоминаются следующие драгоценности: шесть ниток жемчуга, фермуар с бриллиантовым камнем, две пары серег с бриллиантами, три браслета жемчужных, серьги и броши, кольца золотые с бриллиантовыми камнями и др., всего на сумму 659 руб.17.

Таким образом, данный материал показывает, что манера одеваться в исследуемый период характеризует не только личный вкус и имущественное положение, но и, особенно у мужчин, принадлежность к тому или иному сословию. Курское купеческое общество выглядело довольно разнообразно. Носили и старую русскую одежду, и модные новинки. Особенностью всех семей являлось наличие довольно большого количества одежды. Исключения встречались редко. Одно из них – купеческий сын А. Астапов, все имущество которого заключалось в театральном платье18.

Костюм в исследуемый период становится также носителем социальной информации. Для семантического наполнения купеческого костюма как «русского» использовались традиционные символы православия (бороды у мужчин; волосы, убранные под платок, у женщин), народные (долгополость кафтанов или сюртуков, закрытость фигуры полностью в женском костюме и др.) и социальные символы (репрезентация богатства, практичность). Новшества в костюме использовались в целях демонстрации материального положения и социального статуса.

Согласимся с О. Н. Судаковой, по мнению которой «купеческий костюм, его элементы, получившиеся семантический и аксиологический код, использовались русским купечеством для групповой самоидентификации и дистанцирования от других сословий и социальных групп»19.

Реконструкция различных сторон частной жизни купечества продемонстрировала сложносоставность культурного облика сословия. Устойчивыми чертами, проявлявшимися во всех сферах жизнедеятельности, выступали ориентация на народную культуру и присутствие дворянских идеалов. Подобные, во многом взаимоисключающие, тенденции приводили к тому, что в одно и то же время некоторые члены купеческих семей были неграмотными, а другие – имели высшее образование. Одни увлекались музыкой, совершали заграничные путешествия, читали периодику и новейшие произведения отечественных и зарубежных авторов, а у других круг интересов был ограничен собственным делом и посещением церкви.

В целом на протяжении XIX в. провинциальное купечество постепенно отходило от народных традиций и обычаев, вырабатывало свои ценностные ориентации, нормы поведения и образ жизни, что нашло отражение и в материальной культуре. Своеобразие купеческого быта, который во многом сохранял черты патриархальности и консерватизма, подчеркивают добротные и основательные дома гильдейцев. Стремление внедрить в свой быт атрибуты, свойственные дворянскому образу жизни, приводили к тому, что состоятельные купцы строили или покупали большие дома современной планировки, значительная часть которых отводилась под жилые помещения. Многие из этих сооружений до сих пор являются архитектурными украшениями города.

Что касается внешнего вида, то в XIX столетии костюм провинциального купца демонстрировал его материальное положение и социальный статус. Именно поэтому представители купеческого сословия позволяли себе следовать моде, не расставаясь совсем со старым русским нарядом. Внешний вид женщины из купеческой среды являлся как бы рекламой положения ее мужа, отца, покровителя. Поэтому зачастую ее костюм был далек от практичности и отличался чрезмерной декоративностью в расчете на то, чтобы произвести максимальный эффект.

1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ («Бытовая повседневность русского купечества Центрального Черноземья в XIX в.»), проект № 08-01-72101а/Ц.

1 Макензи У. Россия. - СПб., 1880. - Т. 1. - С. 215.

2 Островский А. Н. Полное собрание сочинений. - М., 1952. - Т. XIII. - С. 34.

3 Авдеева Е. А. Записки о старом и новом русском быте. - СПб., 1842. - С. 57-58.

4 Там же. - С. 57-59.

5 ГАКО. - Ф. 295. - Оп. 1. - Д. 19. - Л. 34об.

6 Там же. - Д. 10. - Л. 6об.

7 ГАБО. - Ф. 108. - Оп. 1. - Д. 2. - Л. 6.

8 ГАКО. - Ф. 295. - Оп. 1. - Д. 10. - Л. 6об.

9 ГАБО. - Ф. 108. - Оп. 1. - Д. 2. - Л. 6об.

10 Кирсанова Р. М. Костюм в русской художественной культуре 18 – первой половины 20 вв.: Опыт энциклопедии. - М.,1995. - С. 254.

11 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII-начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. - СПб., 1999. - Т. 1 - С. 120.

12 Марков Е. Барчуки. Картины прошлого. - Б/м., б/г. - С. 325-326.

13 Цит. по: Верещагин В. А. Памяти прошлого. - СПб., 1914. - С. 149.

14 Кирсанова Р. М. Указ. соч. - С. 241.

15 Курские губернские ведомости. - 1846. - № 25. - С. 22.

16 Там же.

17 ГАКО. - Ф. 295. - Оп. 1. - Д. 10. - Л. 6.

18 Курские губернские ведомости. - 1863. - № 5. - С. 22.

19 Судакова О. Н. Культура русского купечества (20-е гг. XVIII-начало 60-х гг. XIX вв.). Дис. канд. культур. наук. - СПб.,1998.-– С. 139.