Мероприятия властей по созданию сельских школ в царствование Николая I и в период руководства С. С. Уварова Министерством народного просвещения (на материалах юго-востока Европейской России)

Л. М. Артамонова (Самара) 

МЕРОПРИЯТИЯ ВЛАСТЕЙ ПО СОЗДАНИЮ СЕЛЬСКИХ ШКОЛ В ЦАРСТВОВАНИЕ НИКОЛАЯ I И В ПЕРИОД РУКОВОДСТВА С. С. УВАРОВА МИНИСТЕРСТВОМ НАРОДНОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ (НА МАТЕРИАЛАХ ЮГО-ВОСТОКА ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИИ) 

Проблема перехода государства к политике создания массовой школы в русской провинции остается малоисследованной. Осветить «темные времена», в которые, по мнению провинциальных статистиков и краеведов прошлых столетий1, разделяемому многими последующими исследователями, погружена ранняя история школьного образования в провинциальных городах и селах России, можно только на основании новых архивных документов. Их находки в госархиве Ульяновской области и Национальном архиве Республики Татарстан определили наше обращение преимущественно к материалам юго-восточных губерний Европейской России. Источниками по теме послужили также документы Российского государственного исторического архива и Научного архива Русского географического общества. Ценные сведения содержат различные официальные издания и периодическая печать, особенно Отчеты по Министерству народного просвещения и Журнал Министерства народного просвещения.

Данная статья посвящена первым шагам перехода к политике развития сельской школы в России. Они приходятся на царствование Николая I, при котором наиболее видная и продолжительная роль в руководстве Министерством народного просвещения принадлежала Сергею Семеновичу Уварову, известному деятелю российского государства, науки и образования, отцу А. С. Уварова. Здесь рассматривается деятельность в сфере массового начального обучения именно органов власти, инициативы же в школьном деле частных лиц, сословных корпораций, местного самоуправления и духовенства специально не затрагиваются, будучи темой специального исследования.

Формально возможность и даже желательность развития школьного образования на селе предусматривало еще законодательство Екатерины II. Первый в истории России Устав народных училищ 1786 г. разрешал создание школ первой ступени начального образования, названных «малыми народными училищами», не только в городах, но и в селах. Предварительные Правила народного просвещения 1803 г., закрепленные на следующий год в новом школьном уставе, переименовали низшее образовательное звено в «приходские училища». Однако никакой поддержки малым народным, а затем и приходским училищам государственная власть тогда не оказала. Материальное содержание этих школ возлагалось в крепостной деревне на помещиков, в казенных деревнях и в городах - на самих жителей и местное самоуправление. При этом государственная власть не предпринимала мер понуждения землевладельцев, горожан, крестьян к заведению школ2.

В таких условиях на создание приходских школ шли лишь общества сравнительно больших и зажиточных городов да некоторые просвещенные крупные помещики. Последние открывали частные вотчинные школы, практически неподведомственные Министерству народного просвещения. Отчетность о состоянии вотчинных школ при этом сводилась к простой подаче сведений даже не напрямую органам управления образованием, а через местных предводителей дворянства, отсутствовал организационный или методический контроль со стороны государственных структур и профессиональных учителей более высокой квалификации.

Еще более тяжелой была ситуация в казенной деревне. Небогатым общинам заведение школ казалось непосильным делом, польза от которого выглядела далеко не для всех крестьян очевидной.

В данной обстановке развитие школы, тем более сельской, в царствования Екатерины II, Павла I, Александра I выглядело не очень успешным. Хотя число народных училищ («главных» и «малых» вместе) с 1786 по 1800 гг. возросло с 40 до 315, а учеников в них с 4398 до 19 915 чел., но это выглядело каплей в людском море России3.

Подавляющее большинство указанных школ находилось в городах, причем крупных. Известно, что к 1801 г. было открыто 161 малое народное училище, из которых 48 приходилось на Петербург, Москву, Петербургскую и Московскую губернии. Более половины уездов России к началу XIX в. не имело ни одной начальной школы даже в своих административных центрах. В трех обширных губерниях Среднего Поволжья и Заволжья (Симбирской, Саратовской и Оренбургской), в состав которых входил тогда и Самарский край, имелось всего-навсего 4 главных и 5 малых народных училищ с 671 учеником4.

К 1825 г. численность начальных школ России составила 1095, сосредоточенных по-прежнему почти только по городам. Однако и тогда не было школ в 131 из 533 уездных городов сраны, в 81 из 102 заштатных городов, в 47 из 51 посада и местечка5. При подобной ситуации, сложившейся даже в городах, предписания Предварительных Правил 1803 г. об устройстве сельского училища на каждый или на два соседних прихода оставались только благими пожеланиями.

Заметим, что приходские школы, упомянутые выше, находились в ведении Министерства народного просвещения и не были церковными, а приход в их связи упоминается, прежде всего, как единица местного самоуправления. Духовенство создавало свои учебные заведения независимо от государственных органов. Однако подведомственные Синоду сельские начальные школы, которые тоже назывались приходскими, оказывались существующими только на бумаге. Так, в 1810 г. новгородская епархия заявила о наличии в своем ведении 110 таких училищ, но в ходе проверки ни одно из них не было найдено действующим6.

В подобном состоянии дело начального народного образования досталось в незавидное наследство императору Николаю I. Начало его царствования ознаменовалось принятием в 1828 г. нового Устава учебных заведений. Вслед за традицией, положенной еще либеральными историками второй половины XIX в. и усиленно культивируемой в советское время, в современной литературе можно по-прежнему встретить самые негативные оценки Устава 1828 г. и всей политики Николая I в области народного просвещения. Однако, признавая охранительно-крепостническую сторону законодательства и правительственных мероприятий того времени, вряд ли можно согласиться с оценкой Устава и политики в области просвещения в целом как «удара по народной школе»7. Во-первых, как показано выше, «громить» начальную школу, особенно на селе, не приходилось за отсутствием таковой в повседневности. Во-вторых, внимательное следование за реальными фактами, а не только за строкой закона, привело более объективных исследователей к выводу, что именно к 1830-40-х гг. следует отнести «факт появления организованной сельской школы» в России8.

Последний вывод вполне согласуется с полученными данными по Приволжью и Заволжью. С 1830 по 1849 гг. численность приходских училищ ведения Министерства народного просвещения на территории Казанского учебного округа, охватывавшего 9 губерний Поволжья и Урала, хотя и выросла с 39 до 1239, но оставалась явно недостаточной даже для городов данного региона, не говоря о селах.

С. С. Уваров, назначенный в 1832 г. помощником министра народного просвещения, а в 1833-1849 гг. стоявший во главе этого министерства, по поводу начальной школы и особенно ее низшего приходского звена считал, что его ведомство «не принимало на себя обязанности учреждать на свой счет учебные заведения для мещан и поселян там, где в самих жителях еще не пробудилось стремление к образованию»10. Однако школьное дело не являлось монополией уваровского министерства и оно с пониманием относилось к инициативе других ведомств, которые брали в свои руки развитие начального образовательного звена, если к тому не проявлялось стремление отдельных обществ и частных лиц.

После того, как в 1836 г. Синод издал указ о правилах обучения детей крестьян в церковных школах, стало увеличиваться число училищ ведомства православного исповедания. Если в 1836 г. таких школ приходского уровня было всего 183 по России, то к 1853 г. их считалось уже 4820. Правда, в литературе по истории народного образования эти «успехи» ставятся под сомнение11.

По материалам, привлеченным для работы над данной статьей, также не удалось найти подтверждения развитию начальной церковной школы в крестьянских селениях юго-востока Европейской части России во второй четверти XIX в. Окончательное разрешение спорных моментов истории упомянутого типа школ остается за рамками нашего исследования. Однако со всей определенностью можно утверждать мнение о реальных успехах участия в школьном деле двух других государственных ведомств того времени, Министерства государственных имуществ и Министерства императорского двора.

В ведении Департамента уделов последнего из названных министерств находилось управление имениями императорской фамилии, которые именовались удельными. 29 октября 1832 г. последовало высочайшее повеление о заведении по одному училищу в каждом сельском приказе, являвшемся низшим звеном управления удельного ведомства и объединявшем несколько близлежащих селений. Главное начальство над училищами каждого удельного имения, состоявшего из нескольких приказов, принадлежало управляющему удельною конторою. Сам управляющий при обозрении имения должен был осматривать и училища, три раза в год подавать ведомости об их состоянии в Департамент уделов, а также докладывать о них в своем ежегодном отчете. Хотя считалось, что «надзору училищного начальства министерства народного просвещения училища Удельного ведомства вовсе не подлежат», однако управляющие обязаны были подавать в местные органы народного образования сведения о числе учащихся в своих школах. Программа обучения также должна была полностью соответствовать курсу приходского училища, подведомственного Министерству народного просвещения по уставу 1828 г.: закон Божий, чтение, письмо, арифметика. В 1845 г. к этому перечню было добавлено обучение церковному нотному пению12.

Содержание школ было возложено «на общественный счет» жителей удельных имений и включало выплату жалованья учителю, предоставление помещение, бесплатное снабжение учащихся учебными пособиями. Учителями, как правило, назначались местные священники, за что им полагалось годовое жалованье в 145 руб. серебром. Если же учитель не имел священнического чина, то его жалованье составляло 85 руб., а занятия по закону Божьему вел приходской священник за 75 руб. в год13.

В селениях, где насчитывалось 800 и более душ мужского пола, мог быть введен в училище «высший класс» для изучения пространного катехизиса, священной истории и «для окончания арифметики». В этом случае учителю придавался помощник14. Например, в начале 1840-х гг. в школе села Обшаровка помощниками учителя стали воспитанники специальных учебных заведений удельного ведомства. Павел Григорьев воспитывался в Красносельском главном сельском удельном училище, созданном Министерством императорского двора в 1828 г. для подготовки будущих учителей начальной школы, а Андрей Нестеров обучался в земледельческом удельном училище, открытом в 1832 г.15

Требование Департамента уделов о заведении школы в каждом сельском приказе выполнялось постепенно и не повсеместно. В Саратовском удельном имении, где насчитывалось девять сельских приказов и два отделения, в 1837 г. появилось сначала всего четыре школы, из них две были открыты в заволжских селениях этого имения, вошедших с 1851 г. в Самарскую губернию, а именно в селах Балакове и Каменке Николаевского уезда. В 1842 г. к указанным четырем добавилось еще три школы на правом берегу Волги. Из сельских приказов и отделений, где не было училищ, небольшое число крестьянских детей посылалось на учебу в имевшиеся школы своего или ближних приказов16.

В конце 1850-х гг. число училищ удельного имения в Николаевском уезде пополнили школы в селах Андросовке и Яблонном Гае. Еще боль­ше было сделано для развития образования в селениях Самарского удельного имения, которое в Самарском и Ставропольском уездах имело школы в Томылове, Екатериновке, Обшаровке, Черноречье, Алек­сеевске, Каменке, Елховке, Старой Кармале, Тенееве, Старой Бинарадке, Нижнем Санчелееве, Хрящевке, Новой Майне, Верхнем Якушкине, Бряндине, Большой Кан­дале, Крестовом Городище17.

Всего под управлением Самарской удельной конторы в 1841 г. было открыто 18 училищ, каждое на 30 мальчиков. Учитывая, что число школ в удельных селениях по всей России составило в 1853 г. 204, а количество их учеников - 7477 чел., нетрудно убедиться, что на Самарское удельное имение к концу царствования Николая I приходилось 9 % всех училищ Департамента уделов и 7 % учеников в них. В 1851 г. «из обучавшихся 540 детей окончили учение 97; некоторые из окончивших учение, смотря по способностям, поступили для научения канцелярскому порядку в Удельную контору и сельские приказы с целию подготовить хороших писарей для последних, а прочие распущены по домам для занятия крестьянскими работами»18.

Схожая картина наблюдалась и на других территориях. По данным соседнего Саратовского удельного имения, из всех окончивших школы за 1837-1859 гг. «служит уделу или приготовляется к службе» 6,07 %, «занимается крестьянскими промыслами» (хлебопашеством, садоводством, судоходством, торговлей) - 54,25 %, стали ремесленниками - 1,99 %, письмоводителями «у должностных или частных лиц» - 1,90 %, «поступили на военную службу» - 15,76 %, умерли - 8,76 %, остальные находились в бегах или были привлечены к ответственности за «дурное поведение» или «ничем не занимались по разным причинам»19.

Как явствует из вышесказанного и других источников, в Самарском имении задача устройства училищ «в удельном управлении при каждом приказе» была решена. К 1854 г. число мальчиков, обучавшихся в школах, достигло 600 чел. «Кроме того, обучаются 6 мальчиков фельдшерскому искусству и 6 ветеринарному, а по 2 мальчика у архитектора и землемера», - сообщал современник20.

В 1850 г. в Самарском удельном имении появились и школы для девочек. В них в 1851 г. обучалось 470 чел. или 44 % от всех 1066 учениц женских школ удельного ведомства России. Из-за большего прилежания к учебе и облегченной программы, сокращенной за счет чистописания и арифметики, девочки быстрее оканчивали курс обучения: «Понятливость и способность девочек далеко превосходят мальчиков; они в год и много в полтора оканчивают учение, тогда как мальчики учатся три и четыре года». В 1851 г. из учениц школ Самарского имения «третья часть с успехом окончили учение». В школах для девочек «обязанность учителей приняли на себя грамотные крестьянки, а изъяснение Закона Божьего и надзор за наставницами - местные священники без всякой платы». Учебные пособия для дочерей должны были приобретать сами родители, но это не уменьшало числа желавших «поместить свою дочь в школу». Дело «дошло до того, что, по тесноте помещения школ, начальство принуждено было отказывать» в приеме некоторым девочкам21.

На противоположном берегу Волги земли удельного ведомства находились в составе Сызранского удельного имения, включившего в 1845 г. купленные у богатейшей помещицы края графини А. А. Орловой-Чесменской многочисленные селения, крупнейшим из которых было село Новодевичье. Бывший двухэтажный дом графского управляющего был сразу же отдан под устройство в нем сельского приказа и училища22.

Школа в Новодевичьем открылась в 1847 г. Закону Божьему учил священник местной Богородской церкви, остальные уроки вел дьякон из того же храма23.

Вскоре встал вопрос о предоставлении этому сельскому училищу отдельного здания. В 1849 г. была составлена смета на его возведение, а все расходы приняли на себя крестьяне Новодевичьего приказа. По их мирскому приговору было решено «собрать уравнительно по всему приказу с 4207 душ по 37 коп. с каждой, всего 1556 руб. 65 коп.». В феврале 1851 г. Департамент уделов утвердил смету и мирской приговор о сборе средств, который был закончен к декабрю24.

Стены школы были возведены из кирпича, который был получен после разборки двухэтажного каменного строения, где когда-то помещалась графская вотчинная контора. Здание получило железную кровлю, окрашенную маслом. Внутри были устроены переборки, подшиты потолки, настланы полы. Помещения были оштукатурены и покрашены. Для их отопления сложили две печи, голландскую и русскую. Руководил строительством отставной инженер-под­по­ручик А. В. Толстой, который и объявил о завершении строительства 16 сентября 1854 г.25

В 1848 г. училище было открыто в другом селе, перешедшем от Орловой-Чесменской в то же удельное имение, в Переволоках. Учителем стал священ­ник приходской Покровской церкви с жалованьем 142 руб. 85 коп. в год26.

В 1837 г. было образовано Министерство государственных имуществ, возглавленное П. Д. Киселевым, и началась реформа управления казенными крестьянами, составной частью которой стала целенаправленная политика развития среди них начального образования. В утвержденном 30 апреля 1838 г. Николаем I законе «О управлении государственными имуществами» содержалось указание «о постепенном учреждении при каждом сельском обществе для крестьянских детей приходских училищ… с разрешения Министра государственных имуществ»27.

К 1842 г. в государственной деревне России насчитывалось 770 школ, из которых подавляющее большинство (748) считались «временно-учебными заведениями» без окончательно определенного статуса. К тому же «для устройства приличных для помещения всех означенных заведений зданий возведено не было»28.

Недостатки развития начального образования среди государственных крестьян привели к появлению проекта по его улучшению. Инициатором нововведений стал министр П. Д. Киселев. По его докладу 22 июня 1842 г. Николай I издал высочайшее повеление о переустройстве всех училищ для государственных крестьян на основе школьного устава 1828 г., т. е. по образцу учебных заведений, подведомственных Министерству народного просвещения. 25 августа Совет Министерства государственных имуществ начал рассмотрение этого вопроса, в результате чего было разработано «Наставление для управления сельскими при­ходскими училищами в селениях государственных крестьян». Все учебные заведения, находившиеся в селах государственных крестьян, получали статус приходских училищ и переходили в ведение Министерства государственных имуществ. Это привело к некоторому сокращению начальных школ духовного ведомства и Министерства народного просвещения, что отмечалось в отчетах обер-прокурора Синода и министра С. С. Уварова29.

Предполагалось также по мере изыскания средств открыть постепенно 2000 новых училищ в казенных селениях. Практическое выполнение этой задачи потребовало около десятилетия. В течение одного 1843 г. по России было создано свыше 1000 таких училищ, и численность школ ведения министерства государственных имуществ достигла 1884. К 1846 г. их число увеличилось до 2319, к 1851 г. - до 2642, а к 1853 году - до 279530.

На территории Самарского Заволжья государственные крестьяне проживали в основном на территории западных уездов Оренбургской губернии и левобережных уездов Саратовской. Всего же в этих уездах в 1846 г. насчитывалось такое число школ и учеников31:

Учащиеся из перечисленных уездов составляли в 1846 г. 3,4 % всех обучавшихся в начальных учебных заведениях Министерства государственных имуществ по России в целом (50 540 чел.), 42,05 % - по Са­ратовской губернии (2288 чел.), 42,15 % - по Оренбургской (1808 чел.)32.

Среди селений, где открылись к тому времени училища, были Пестравка, Ломовка, Константиновка, Б. Глушица, Подъем, Богдановка, Каменный Брод, Хворостянка, Новотулка Николаевского уезда, Кинель-Черкассы, Сергиевск, Савруха, Сосновка, Старые Сосны Бугурусланского уезда, Зуевка, Борское, Герасимовка Бузулукского уезда, Шентала Бугульминского уезда. В 1850-е гг. существовали также училища для государственных крестьян в Самарском и Ставропольском уездах, в том числе мужское в Красных Домах и женское в соседней Вязовке.

По сравнению со школами духовного и удельного ведомства, министерство, возглавляемое С. С. Уваровым, уделяло училищам в государственной деревне более пристальное внимание, что еще раз подчеркивает односторонность негативного подхода к деятельности органов народного просвещения при Николае I. Упомянутое Наставление по управлению приходскими училищами было напечатано и принято к руководству только после того, как оно было одобрено в 1843 г. С. С. Уваровым. А еще за год до этого им было «предписано попечителям учебных округов о надзоре со стороны общего училищного начальства в мере, определенной Уставом учебных заведений, над приходскими училищами в казенных селениях… и оказании содействия к преуспеянию оных»33.

По административно-хозяйственным вопросам эти училища находились под управлением Палат государственных имуществ и окружных начальников, которые заведовали казенными селениями в границах губерний и на местах. Однако Палаты обязаны были уведомлять губернские органы народного просвещения об открытии и закрытии приходских училищ, предоставлять ежегодные перечневые ведомости об училищах с указанием количества учителей и учеников. Директора и штатные смотрители училищ Министерства народного просвещения должны были осматривать школы в селениях государственных крестьян и сообщать о результатах проверки окружным начальникам и в сами Палаты.

На школы Министерства государственных имуществ оказывало влияние и духовное ведомство. Местное епархиальное начальство предлагало для этих школ учителей из лиц духовного звания: священников, диаконов, причетников и выпускников семинарий.

Опосредованно воздействовала на указанные школы и активность Департамента уделов в области образования. В разработке решений, принятых по школам Министерства государственных имуществ в 1842-1843 гг., учитывался опыт удельных училищ, о чем прямо говорилось в документах34.

Таким образом, на примере реформы и развития учебных заведений для удельных и казенных крестьян отчетливо видно наличие у государственной власти в предреформенные десятилетия осознанного стремления к развитию начального образования в стране. Усилия отдельных высокопоставленных чиновников и различных ведомств по распространению церковных, удельных, казенных училищ не просто совпадали во времени. Они были звеньями одной политической линии, в осуществление которой было активно вовлечено Минис­терство народного просвещения, которым в 1733-1749 гг. руководил С. С. Уваров.

Конечно, в правление Николая I политика в области начального образования полностью осуществлялась в рамках сословного и крепостного строя. Однако именно тогда были достигнуты заметные реальные успехи в становлении сельской школы, не известные «просвещенному абсолютизму» Екатерины II и Александра I. Накапливались учительские кадры, организационно-педагогический опыт, внутренняя потребность общества в грамоте, без которых был бы невозможен качественно новый этап истории русской школы в пореформенное время.

1 Алабин П. В. Самара: 1586-1886 годы. - Самара, 1992. - С. 59, 61

2 Извлечение из отчета Министерства народного просвещения за 1831 год. - СПб., 1833. - С. 4; Фальборк Г., Чарнолуский В. Народное образование в России. - СПб., 1900. - С. 16, 20.

3 Фальборк Г., Чарнолуский В. Указ. соч. - С. 18.

4 Очерки русской культуры XVIII века. - М., 1987. - Ч. 2. - С. 275-276.

5 Фальборк Г., Чарнолуский В. Указ. соч. - С. 23.

6 Там же. - С. 21.

7 Яковкина Н. И. История русской культуры. Первая половина XIX века. - СПб., 1998. - С. 19.

8 Очерки русской культуры XIX века. - М., 1998. - Т.1. Общественно-культурная среда. - С. 239.

9 Извлечение из отчета Министерства народного просвещения за 1831 год. - Таб. 1; ЖМНП. - 1850. - № 5. - Отд. I. - С. 75.

10 Цит. по: Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. - СПб., 1902. - С. 282.

11 ЖМНП. - 1838. - Ч. 17. - Отд. III. - С. 128; Фальборк Г., Чарнолуский В. Указ. соч. - С. 30.

12 Воронов А. Историко-статистическое обозрение учебных заведений Санкт-Петербургского учебного округа с 1842 по 1853 год. - СПб., 1854. - С. 235-236.

13 ГАУО. - Ф. 322. - Оп. 1. - Д. 503. - Л. 74 об.-75; ЖМНП. - 1852. - Ч. 76. - № 10. - Отд. VII. - С. 30.

14 ЖМНП. - 1861. - Ч. 112. - № 11. - Отд. IV. - С. 52.

15 ГАУО. - Ф. 322. - Оп. 1. - Д. 179. - Л. 6об.

16 ЖМНП. - 1861. - Ч. 112. - № 11. - Отд. IV. - С. 53.

17 См.: Список населенных мест по сведениям 1859 года. - СПб., 1864. - Т. XXXVI. Самарская губерния.

18 ЖМНП. - 1852. - Ч. 76. - № 10. - Отд. VII. - С. 30.

19 ЖМНП. - 1861. - Ч. 112. - № 11. - Отд. IV. - С.54.

20 Каминский А. Краткий очерк быта и состояния крестьян Самарского удельного имения // НА РГО. - Р. № 34. - Д. 22. - С. 12-13.

21 ЖМНП. - 1852. - Ч. 76. - № 10. - Отд. VII. - С. 30-31.

22 ГАУО. - Ф. 322. - Оп. 1. - Д. 287. - Л. 578об.-579.

23 ГАУО. - Ф. 322. - Оп. 1. - Д. 503. - Л. 74об.-75.

24 ГАУО. - Ф. 322. - Оп. 5. - Д. 78. - Л. 4, 16.

25 ГАУО. - Ф. 322. - Оп. 5. - Д. 78. - Л. 153, 156.

26 ГАУО. - Ф. 322. - Оп. 1. - Д. 503. - Л. 72об.-73.

27 РГИА. - Ф. 381. - Оп. 1. - Ч. 2. - Д. 360. - Л. 10об.

28 РГИА. - Ф. 381. - Оп. 1. - Ч. 2. - Д. 360. - Л. 14об.-15об.

29 Общий отчет по Министерству народного просвещения за 1845 год. - СПб., 1846. - С. 102; Фальборк Г., Чарнолуский В. Указ. соч. - С. 30.

30 Воронов А. Указ. соч. - С. 231-234.

31 Подсчитано по: РГИА. - Ф. 383. - Оп. 9. - Д. 7752. - Л. 2об.-7, 12об.-20; Д. 7759. - Л. 2об.-6, 12об.-13, 29об.-33, 39об.-41.

32 Подсчитано по: РГИА. - Ф. 383. - Оп. 10. - Д. 8974. - Л. 2-2об.

33 Общий отчет по Министерству народного просвещения за 1842 год. - СПб., 1843. - С. 5.

34 РГИА. - Ф. 381. - Оп. 1. - Ч. 2. - Д. 360. - Л. 9, 16об.