поиск по сайту

Е. В. Синицына, И. Ю. Шустрова (Ярославль)

 

ИННОВАЦИИ В БЫТУ КРЕСТЬЯНСКОЙ СЕМЬИ ПОРЕФОРМЕННОЙ РОССИИ (ПО МАТЕРИАЛАМ ЯРОСЛАВСКОЙ ГУБЕРНИИ)1

 

Развитие отходничества в Ярославской губернии и связанное с ним усиление контактов с культурой города в пореформенный период способствовали распространению инноваций в быту деревни. Проникновение новых элементов культуры в традиционное общество осуществлялось через семью.

Влияние города на деревенские нравы и обычаи осуществлялось, главным образом, через молодых отходников. Именно они принесли в деревню понятие моды, противопоставляя его незыблемости традиционных ценностей. Это выразилось, в первую очередь, в том, что вместе с новыми вкусами «питерцы» везли из города презрительное отношение ко всему деревенскому как к олицетворению всего устаревшего и отсталого2. Молодой человек, научившийся в городе развязному и бойкому обращению, одевающийся по городской моде, в глазах деревенской молодежи выглядел более привлекательно, чем сельские парни, и зачастую казался образцом для подражания. Как писал современник, такой питерский щеголь, перед которым «стушевывались деревенские Ванюхи и Митюхи», с легкостью завоевывал сердца деревенских красавиц3. Парня, не участвовавшего в отходе, потенциальные невесты игнорировали потому, что «негде копеечку ему достать, нарядов послать не на что и самому так одеться невозможно, как щеголи-питеряки»4. Именно отходники чаще всего становились заводилами в сельских молодежных компаниях во время праздничных гуляний, а крестьянская молодежь, не желая отставать от «городских щеголей», олицетворявших в деревне все модное, отдавала предпочтение городским развлечениям.

На рубеже XIX-XX вв. внешнее подражание городским обычаям в деревенском быту приобрело заметные масштабы. Краевед И. А. Тихомиров, путешествуя по Ярославской губернии, отмечал, что заимствование городских обычаев носило стихийный характер внешнего подражания городу. Он охарактеризовал ярославского крестьянина, стремившегося к городской жизни, «человеком с большими претензиями и ничтожными возможностями их удовлетворить»5. Во время традиционных гуляний деревенской молодежи появляются городские танцы, иногда фривольные, по мнению представителей старшего поколения6. Исполнение песен на гуляньях оставалось типично деревенским, «с деревенским акцентом, выговором и приемами, визгливое и унисонное». Песенный репертуар чаще всего составляли городские романсы из привезенных в деревню песенников7. Следствием развития отхожих промыслов можно считать и пристрастие молодых крестьян к распеванию частушек и фабричных песен8.

Многообразие культурных последствий отходничества в быту ярославской деревни ярче всего заметно в области материальной культуры. Наиболее наглядным примером могут служить инновации в одежде ярославских крестьян, касающиеся как в целом костюмного комплекса, так и аксессуаров. Влияние городской одежды на крестьянскую ощущается уже в XVIII в. в использовании новых видов тканей, модных отделок, обуви. Эти заимствования обогащали традиционный крестьянский костюм цветом, фактурой ткани, не нарушая его основы. В конце XIX в. влияние городской одежды становится столь значительным, что вносит изменения в традиционный комплекс крестьянского костюма9. В Ярославской губернии ношение народной одежды в среде отходников было редкостью уже в первой половине XIX в.10 Без сомнения, обычай одеваться в городской костюм принесли в деревню отходники. Они, по словам очевидцев, являлись не только инициаторами нововведений в этой области крестьянского быта, но и более взыскательно относились к своей внешности и одежде. Щегольство считалось едва ли не главной чертой ярославского отходника, ярко его характеризующей11.

В некоторых случаях городскую обнову крестьянин получал от хозяина заведения, где работал (чаще всего в торговых лавках)12. Однако обычно новой одеждой крестьянин обзаводился в городе самостоятельно, когда начинал получать жалование13. Современники видели в этой всеобщей увлеченности ярославской деревни следовать моде главную причину разорения местных крестьян14. Традиционно обязанность хорошо одевать взрослых детей лежала на всей семье. Различный уровень социально-экономического развития областей России отражался на количестве и качестве крестьянской молодежной одежды, но повсеместно семья обязана была изготовить или купить традиционные для данной местности или региона праздничные наряды15. Стремление соответствовать представлениям о модной манере одеваться нередко приводили к заметным затратам семьи на наряды молодежи16. Особенно трудно приходилось семьям, в которых были дочери «на выданье»: их надо было «прилично» одеть, иначе девушка могла лишиться шанса выйти замуж17.

В конце XIX в. домашнее изготовление одежды, свойственное традиционной деревне, полностью вытесняется приобретением готовой одежды. Это подтверждают многочисленные источники рассматриваемого периода18. Ценность приобретаемой в городе одежды и ее аксессуаров в глазах ярославского крестьянства была очень высока. Городской костюм рассматривался одновременно и как необходимость, и как предмет роскоши, поэтому к нему относились бережно. Так, например, во время дождя и непогоды парни снимали «не только калоши, чтобы их не испачкать, но и сапоги», а зонтик прятали, чтобы его не замочило. С другой стороны, щегольская городская обновка воспринималась сельским жителем как признак благополучия ее владельца, поэтому крестьяне старались при всякой возможности демонстрировать ее. Неудивительно, что некоторые «питерщики» красивой и модной одеждой зачастую «пускали пыль» в глаза деревенским родственникам19. В конце XIX-начале XX в. мода вносит в крестьянскую одежду новые формы, новый крой. В деревне находят признание юбки, кофты с басками, парочки, плюшевые полупальто (саки) и жакеты; у мужчин – брюки, жилеты, фуражки. С изменением традиционного кроя, в сущности, происходит разрушение традиционного комплекса крестьянского костюма20.

Крестьяне наравне с мещанским сословием во второй половине XIX в. становятся потребителями продуктов городского производства. Таким образом, в деревне происходит формирование так называемой «культуры приобретения», что считается одним из наиболее важных аспектов культурного влияния города в деревне21.

Питание отходников на промысле по составу продуктов не сильно отличалось от обычного рациона крестьянина, хотя отчасти зависело от условий, в которых ему приходилось жить. Так, например, в питерских трактирах, где работали многие ярославцы, «особой чистоты не было, но кормили сытно... Не доверяя чистоте посуды, посетители ополаскивали ее сами»22. Представители строительного промысла, жившие артелью, питались, как правило, в складчину. Одному артельщику поручали ведение расходов, приготовление запасов и хлопоты о столе и хозяйстве. Иногда этим занималась специально нанятая кухарка. Такой способ для города оказывался наиболее выгодным23. «Одиночкам» приходилось перебиваться едой «в сухомятку», в лучшем случае удавалось пользоваться едой из трактиров и съестных лавок, доброкачественность продуктов в которых заставляла желать лучшего. Жизнь в городе и особенности промысла способствовали появлению новых привычек и изменению восприятия еды, которая теперь могла рассматриваться не просто как средство утоления голода, но и как предмет роскоши. В силу причин предпочтения отходников были на стороне покупных продуктов.

Некоторые привычки отходников получили в деревне широкое распространение. Речь идет о чаепитии. Очевидно, привычка к частым и обильным чаепитиям возникла в среде промысловых крестьян не только вследствие вкусовых особенностей самого напитка. Работа в лавке, трактире, мастерской не давала возможности на перерыв, достаточный по времени для полной трапезы. Чай и кофе позволяли человеку поддерживать силы в течение долгого рабочего дня, когда не было возможности питаться полноценно, и вскоре стали неотъемлемой частью быта отходников (главным образом, трактирщиков и торговцев). Кофе проникает в быт богатых крестьян некоторых губерний в конце XVIII в., а в середине XIX в. в народе его пили с большим добавлением цикория. Например, по данным Л. В. Выскочкова, в сороковые годы в Петербургской губернии кофе и сахар становятся уже распространенными предметами деревенской торговли24. Однако излюбленным напитком в ярославской деревне стал чай25. В редком доме не было самовара для заваривания чая. Чай вошел в повседневное употребление. Чаепития устраивались один-три раза в день, а в семьях отходников чай пили и по три-четыре раза, как зимой, так и летом26. Оно стало частью традиционного гостевания, наиболее доступной формой межсемейного общения русских и сохранило отчасти свое значение до настоящего времени.

Развитие отхожих промыслов сыграло важную роль в формировании внешнего облика ярославской деревни. В первую очередь, это касается застройки деревни большими и представительными домами дачного типа, которые создавали лицо деревни. Сама возможность строительства солидных и просторных домов была связана с отходничеством местных жителей. Так, в источниках говорится о стремлении зажиточных отходников продемонстрировать свое богатство перед односельчанами. Дома являлись более убедительным и веским доказательством преуспеяния крестьянина, чем одежда и пища. Поэтому едва отходнику удавалось скопить достаточный капитал, он строил себе в деревне дом «по возможности лучший в околотке»27. При этом отходники, постоянно пребывая на промысле, сами редко жили в этих домах28. Таким образом, можно согласиться с И. А. Тихомировым, что в большинстве случаев главным побуждением строить «тысячные» дома было «мелкое, суетное тщеславие, бахвальство, желание пустить пыль в глаза»29.

В Ярославской губернии некоторые состоятельные крестьяне строили просторные дома из кирпича, хотя в регионе по-прежнему преобладало деревянное строительство. В помещичьих селах Ростовского уезда Поречье, Угодичах, Ворже, Сулости строились кирпичные крестьянские дома в два или даже три этажа30. Зажиточные крестьяне стремились подчеркнуть свой достаток не только размерами дома, но и богатством декора его экстерьера. Количество и качество резных украшений на каждом отдельном доме зависело, прежде всего, от состоятельности хозяина31. Степень насыщенности украшениями построек в разных районах была различна и определялась их экономическим положением32.

Раскрашивание декоративных элементов фасада, по мнению Е. Э. Бломквист, являлось нововведением 1890 гг. и применялось в основном промысловыми крестьянами, которые использовали «все доступные им приемы для украшения своего пятистенка». Красили деревянную резьбу чаще всего одноцветно, преимущественно в белый цвет, в чем чувствовалось стремление подражать монохромным каменным городским зданиям33. Распространившиеся в 1870 гг. выпиловочные архитектурные украшения, постепенно заменившие деревянную резьбу, исследователи того периода также критиковали, связывая их появление с влиянием вкусов отходников34.

Постоянные контакты отходников с городом приводят к повышению требований ярославских крестьян к обустройству своего быта. Влияние городской моды было заметно, в первую очередь, во внутреннем убранстве дома. Появление новых видов мебели наблюдалось, прежде всего, в домах состоятельных крестьянских семей, один или несколько членов которых имели хороший заработок на стороне. Во-первых, в обиходе зажиточных крестьян стала появляться передвижная мебель: столы, стулья, кровати, шкафы, комоды, деревянные диваны и т. д. По мере проникновения в домашний быт крестьян элементов городской потребительской культуры становится популярным наличие в доме предметов «городской роскоши». Кроме стульев, диванов, шкафов, комодов, ставших «обязательными принадлежностями дома», сельские жилища в Ростовском уезде украшались часами, зеркалами, керосиновыми лампами, обилием икон, самоваром35. В избе любимского крестьянина со средним достатком, например, можно было встретить и часы с будильником, и керосиновую лампу, и зеркало, и картины, и самовар «особой работы». Положительной чертой отходничества стала забота о чистоте крестьянских жилищ36. Пол сеней устилали соломой, пол избы и лавки - холстом. В зажиточных крестьянских домах появились занавески на окнах и дверях, обои, коврики, скатерти на столах, комнатные цветы и прочая обстановка, распространенная в то время в среде городского мещанства37.

В конце XIX-начале ХХ вв. в быту крестьян все больше появлялось городской утвари, особенно столовой посуды, купленной на месте промысла и высланной отходником домой. Традиционная деревянная и глиняная посуда стала все больше дополняться металлической, фаянсовой и стеклянной. В домах ярославских крестьян все чаще можно было увидеть на столе фаянсовые тарелки, расставленные по числу едоков. Считают, что обыкновение сервировать стол появилось, прежде всего, в тех семьях, члены которых уходили в города на временные отхожие промыслы38. В интерьере жилищ крестьян Ярославской губернии картины и портреты (семейные, портрет государя в гравюре) встречались почти повсеместно39.

В деревенском быту возникают новые представления о досуге и формах общения крестьян. Безусловно, сочетание традиций и инноваций наиболее ярко выразилось в городской праздничной культуре, развитие которой шло по сравнению с сельской более быстрыми темпами, что определялось сложным составом населения городов, занятий горожан, всей социальной структурой города. Внедрение инноваций в быт горожан сравнительно быстрыми темпами определялось самими городскими условиями, где существовали возможности для развития профессионального творчества, для заимствований из иноэтнических традиций. Несмотря на опережающее развитие городского быта, оно происходило, безусловно, в русле народных традиций, которые в совокупности сельских и городских элементов и создавали урбанизированные формы городской культуры, свойственные и городу, и деревне (с некоторым «опозданием» и меньшим размахом). К числу таких форм культуры ХIХ-начала ХХ в., принадлежат многокомпонентные народные гуляния, в оформлении которых значительную роль начинала играть коммерция.

В традиционной народной культуре отдых от физического труда, веселье никогда не понимались как безделье, как полностью свободное время. Этнографические материалы русской деревни конца XIX в. доказывают, что праздник и любая другая форма досуга имели важное общественное значение. Порожденные социальными потребностями, праздники выполняли важные общественные функции, среди которых не последнее место принадлежало коммуникативной и социальной функциям. Праздники служили важным средством социализации личности, приобщения индивида к коллективу и представляли собой повод к самоотождествлению личности с общественной группой. В пределах праздника осуществлялась социализация крестьянина, поскольку в организации досуга принимал участие весь коллектив. Сборища для проведения досуга, особенно воскресного и праздничного, формировались по возрастному принципу. Во время совместного проведения коллективного досуга вырабатывалось общественное мнение о политических, социальных и местных новостях, разговоры «о старине» включались в непрерывный процесс усвоения членами общины норм и ценностей, принятых в данном социуме40.

В городе крестьянин предпочитал использовать свободное время исключительно для отдыха от работы. Земляки стремились держаться друг друга и вместе посещали общественные места и праздничные мероприятия в городе. Так, в Петербурге ярославские отходники порой устраивали «земляческие заседания» в квартирах и ресторанах41. Использование свободного и праздничного времени «для чтения и посещения знакомых» было относительно редко в среде ярославских отходников42. Посещению церкви в дни православных праздников отходники предпочитали отдых и «свободные развлечения». Наибольшей популярностью в выходные и праздничные дни у молодежи, составлявшей основную массу отходников, пользовались городские питейные и игорные заведения43. Один из современников писал: «Ежедневно, когда закрываются Гостинодворские, Апраксинские и Мариинские торговые заведения, служащие которых почти сплошь угличане, все окрестные трактиры, рестораны, пивные кишмя кишат сбросившим с себя трудовую лямку людом»44. Уместно вспомнить пословицу, приведенную в сборнике В. И. Даля: «Его потчевать в харчевне, поить в кабаке, а на дом не водить»45.

Уровень социально-экономического развития общества, безусловно, определял функционирование традиций. Несмотря на сохранение института гостеприимства в русской деревне, развитие капиталистических отношений опосредствованно влияло и на этот обычай. По свидетельству современников, в шестидесятых годах ХIХ в. «патриархальное радушное гостеприимство» в Ярославской губернии «вследствие промыслового направления, давно уже исчезло; гостеприимство же во время праздников и именин и в торжественных случаях, основанное единственно на том, чтобы высказать перед другими крестьянами богатство и роскошь… ничто иное, как пустое тщеславие, от которого нередко страдают целые семейства»46.

Итак, на основании рассмотренных источников можно утверждать, что появление в деревне новых способов проведения свободного времени в значительной степени было связано с изменением отношения крестьян к самому понятию досуга. Досуг стал восприниматься как праздное время, которое можно было потратить на удовлетворение индивидуальных желаний и требований крестьянина, исходя из его материальных возможностей, а не на организованное общение всего коллектива. Поскольку образ жизни и основные чаяния местного крестьянина были связаны с городом, то закономерным является тот факт, что житель ярославской деревни отдавал предпочтение городским формам проведения досуга. Влияние города на деревенский быт проявилось, прежде всего, в ношении ярославским крестьянином мещанского костюма. В традиционном обществе одежда всегда имела важное социальное значение и определяла статус человека. По мере проникновения в быт крестьян новых элементов культуры города, люди с разным имущественным достатком стремились следовать унифицированной городской моде, и различия во внешнем облике богатых и бедных крестьян значительно сглаживаются. Инновации в пище крестьян Ярославской губернии были тесно связаны с распространением обычая чаепития. Из предметов роскоши некоторые продукты городского происхождения (кофе, чай, сахар) со временем становятся традиционными элементами крестьянского быта.

Появление в ярославской деревне новых типов жилищ было напрямую связано с отходничеством, поскольку основными заказчиками являлись именно успешные «промышленники». В быту крестьян со средним достатком влияние городских вкусов выразилось, главным образом, в приобретении передвижной мебели и городской утвари. Постоянные контакты деревни с городом, осуществляемые через отходников, приводили к проникновению в быт деревни элементов городской культуры. На основе заимствований в среде ярославского крестьянства формировались собственные традиции, трансляция которых осуществлялась через семью.

1 Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта РГНФ № 07-01-00394а.

2 Отхожие промыслы крестьянского населения Ярославской губернии (по данным о паспортах 1896-1902 гг.). - Ярославль, 1907. - С. 22; Парменов К. Моды в мологской деревне (по местным народным частушкам) // Голос. - 1912. - № 223. - С. 2; Шкаров П. Упадок трактирного промысла // ВЯЗ. – 1903. - № 19. - С. 90; См. также: Ф. С. Б. Влияние отхожих промыслов на экономическое благосостояние и на внешний и внутренний быт крестьян // ЯГВ. - 1892. - № 24. - С. 3.

3 Парменов К. Указ. соч. - С. 2.

4 Отхожие промыслы крестьянского населения… - С. 22.

5 Тихомиров И. А. Пешком по Ярославской губернии // Прекрасное далеко. - М., 1914. - Кн. 5. - С. 36.

6 Соколов Д. Из Любимского уезда (Васильевская волость) // ВЯЗ. - 1903. - № 15. - С. 188; Ф. С. Б. Указ. соч. - С. 3.

7 Тихомиров И. А. Указ. соч. - С. 37; Ф. С. Б. Указ. соч. - С. 3.

8 См.: Минц С., Померанцева Э. В. Фольклор Ярославской области // Песни и сказки Ярославской области. - Ярославль, 1953. - С. 3-18; Симаков В. И. Сборник деревенских частушек Архангельской, Вологодской, Вятской, Олонецкой, Пермской, Костромской, Ярославской, Тверской, Псковской, Новгородской, Петербургской губерний. - Ярославль, 1913. - С. 9.

9 Ведерникова Н. М. Эстетика народной одежды в произведениях фольклора // Традиции народной одежды и искусство современного костюма. - М., 1983. - С. 144.

10 Аксаков И. С. Письма из Ярославской губернии // Письма из провинции. Присутственный день в уголовной палате. - М., 1991. - С. 299.

11 См.: Субботин А. П. Волга и волгари. - СПб., 1894. - Т. 1. - С. 66; Толбин В. Ярославцы // Русский очерк 40-50 гг. XIX века. - М., 1986. - С. 389; Кокорев И. Т. Ярославцы в Москве // Кокорев И. Т. Москва сороковых годов. Очерки и повести о Москве XIX века. - М., 1959. - С. 31; Генкин Л. Б. Неземледельческий отход крестьян Ярославской и Костромской губерний в первой половине XIX века // Ученые записки ЯГПУ. История СССР. - Ярославль, 1947. - Вып. IX. - С. 30.

12 См.: Отхожие промыслы крестьянского населения… - С. 9; Харчев В. М. Стертая с лица земли... (Воспоминания о довоенной ярославской деревне) // Ярославская старина. - 1997. - Вып. 4. - С. 107.

13 Засосов Е. А., Пызин В. И. Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов. Записки очевидцев. Л., 1991. - С. 105; Чайников И. Трактирщик (Из Оренбургских губернских ведомостей) // ЯГВ. - 1855. - № 5. - С. 35.

14 Аксаков И. С. Письма к родным. 1849-1856 гг. - М., 1994. - С. 15.

15 См.: Бернштам Т. А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX - начало ХХ веков. Половозрастной аспект традиционной культуры. - Л., 1988. - С. 76.

16 П. А. Р. Село Никольское-Паново, Давыдковской волости Пошехонского уезда // ВЯЗ. - 1903. - № 13-14. - С. 146.

17 Смирнов И. Деревня Чмутово, Спасская волость (Рыбинский уезд) // ВЯЗ. - 1904. - № 12. - С. 329; Парменов К. Указ. соч. - С. 3.

18 Князев А. Из Болобановской волости, Рыбинского уезда // ЯГВ. - 1890. - № 18. - С. 2; См.: Тихомиров И. А. Указ. соч. - С. 38; Парменов К. Указ. соч. - С. 3; Ф. С. Б. Указ. соч. - С. 3.

19 Субботин А. П. Указ. соч. - С. 67; Парменов К. Указ. соч. - С. 2. Шкаров П. Указ. соч. - С. 90. Смирнов И. Указ. соч. - С. 328-329. Салтыков-Щедрин М. Е. Заболотье // Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч.: в 10 т. - М., 1988. - Т. 10. - С. 145.

20 Ведерникова Н. М. Указ. соч. - С. 145.

21 См.: Бердз Дж. Крестьянские мечты и рыночная политика: отходничество и русская деревня, 1861-1905 // РЖ. Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. - Серия 5: История. - 2000. - № 2. - С. 57.

22 Засосов Е. А., Пызин В. И. Указ. соч. - С. 104.

23 См.: Лурье Л., Хитров А. Крестьянские землячества в российской столице: «ярославские питерщики» // Невский архив: ист.-краевед. сб. II. - М.-СПб., 1995. - С. 353; Выскочков Л. В. Отход в Петербург ярославских крестьян в первой половине XIX века // Верхнее Поволжье в период разложения феодализма.- Ярославль, 1978. - С. 10; Отхожие промыслы крестьянского населения… - С. 53; Князев А. Из Болобановской волости, Рыбинского уезда // ЯГВ. - 1890. - № 18. - С. 2.

24 Выскочков Л. В. Влияние Петербурга на хозяйство и быт государственных крестьян Петербургской губернии в первой половине XIX века // Старый Петербург. Историко-этнографическое исследование. - Л., 1982. - С. 129-146.

25 Соколов П. Страсть к чаепитию (Из «Статистических сведений по селу Шульц Ростовского уезда 1867 г.») // Ростовский вестник. - 1995. - 20 января. - С. 5; Рабинович М. Г. Очерки этнографии русского феодального города: Горожане, их общественный и домашний быт. - М., 1978. - С. 206; Будина О. Р., Шмелева М. Н. Экспедиционные исследования в городах Центральной России // Полевые исследования Института этнографии. - 1982. - М., 1986. - С. 10.

26 См.: Князев А. Указ. соч. - С. 2; Смирнов И. Указ. соч. - С. 329; Соколов П. Указ. соч. - С. 5.

27 Цит. по: Лурье Л., Хитров А. Указ. соч. - С. 346.

28 См.: Ф. С. Б. Указ. соч. - С. 2; Харчев В. М. Указ. соч. - С. 106.

29 Тихомиров И. А. Указ. соч. - С. 37.

30 См.: Чижикова Л. Н. Сельские жилища в XVIII - начале ХХ века // Русские. - М., 1999. - С. 284; См. также: Отхожие промыслы крестьянского населения… - С. 24.

31 См.: Чижикова Л. Н. Декоративное искусство русских народных мастеров-строителей // СЭ. - 1953. - № 3. - С. 65.

32 Тихомиров И. А. Указ. соч. - С. 36-37.

33 См.: Бломквист Е. Э. Постройки Мологского уезда // Верхневолжская этнологическая экспедиция. Крестьянские постройки Ярославско-Тверского края. - Л., 1926. - С. 104.

34 Цит. по: Чижикова Л. Н. Декоративное искусство русских народных мастеров-строителей… - С. 71-72.

35 Цит. по: Лурье Л., Хитров А. Указ. соч. - С. 346.

36 Ф. С. Б. Указ. соч. - С. 2.

37 См.: Чижикова Л. Н. Сельские жилища… - С. 284.

38 См.: Воронина Т. А. Утварь (XII - XX века) // Русские. - М. 1999. - С. 397-415.

39 Субботин А. П. Указ. соч. - С. 68.

40 См.: Громыко М. М. Семья и община в традиционной духовной культуре русских крестьян XVIII-XIX вв. // Русские: семейный и общественный быт. - М., 1989. - С. 17-18.

41 Цит. по: Лурье Л., Хитров А. Указ. соч. - С. 320.

42 Отхожие промыслы крестьянского населения… - С. 54.

43 Отхожие промыслы крестьянского населения… - С. 73, 75; В-ой Н. Отхожие промыслы крестьян Любимского уезда // ЯГВ. - 1891.- № 100. - С. 4.

44 Цит. по: Лурье Л., Хитров А. Указ. соч. - С. 320.

45 См.: Даль В. И. Пословицы русского народа. - М., 1957. - С.  680.

46 См.: Памятная книжка Ярославской губернии на 1862 год. - Ярославль, 1861. - С. 74.

дата обновления: 18-02-2016