Быт советского студенчества (1920-е-начало 30-х годов)

Г. А. Петаченко (Минск)

БЫТ СОВЕТСКОГО СТУДЕНЧЕСТВА (1920–е – нач. 30–х гг.) 

В 1920–е гг. XX в. закладывался фундамент построения нового советского общества, менялась жизнь всех слоев и всех возрастных групп населения страны, в том числе и одной из наиболее активных страт – студенческой молодежи. Несмотря на наличие значительного количества работ по истории советской высшей школы в 1920–е гг., имеется немного исследований, посвященных изучению повседневной жизни советского студенчества. Единственным комплексным исследованием на сегодняшний день являются работы А. Р. Маркова об эволюции социально-психологического облика петроградских студентов в период с 1914 по1925 гг. Автор изучает особый студенческий язык, поведение, бытовые условия жизни петроградского студенчества, показывает всю сложность и многоаспектность проблемы1 . Следует также отметить и монографию А. Ю. Рожкова, в которой исследуется целый ряд проблем, относящихся к советскому студенчеству в 1920-е гг., среди них материальное обеспечение, бытовые условия, досуг и развлечения2 .

Количество студентов в 1920-е. – нач. 30-х. гг. резко увеличилось по сравнению с последним довоенным годом в Российской империи. На территории РСФСР в 1914 г. в государственных и частных учебных заведениях обучалось около 90 тыс. студентов. После 1917 г. число студентов вузов начало расти. В 1918/19 уч. г. – 110 тыс., в 1919/20 уч. г. – 170, 1920 / 21 уч. г. - 200 тыс.3 , к началу 1930–х. гг. – 358 тыс. студентов4 . Несмотря на то, что увеличение числа студентов проходило за счет увеличения числа вузов, все же вузы оказались перегруженными. Например, если во Втором Московском университете в 1914 г. числилось 2326 студентов, то к концу 1924 г. – 5070; в Ленинградском университете 1914 г. - 8000, в 1924 г. – 11 500; в Томском университете 1914 г. - 1510, в 1924 г. - 2134; в МВТУ 1914 г. - 2404, в 1924 г. - 3500; в Московском институте путей сообщения 1914 г. - 549, в 1924 г. - 14005 . Резкое увеличение количества студентов серьезно обострило жилищную проблему и вопросы материального обеспечения.

Большое количество командируемых лиц из провинции и неспособность вузов Москвы и Петрограда принять всех желающих заставило ЦК РКП (б) запретить обкомам командировать в Москву на учебу партийцев. Командирование осуществлялось только с разрешения отдела Агитпропаганды ЦК РКП (б), причем ходатайство должно было быть подробно мотивировано6 .

Даже к концу изучаемого периода жилищный вопрос оставался крайне сложным. Например, в 1929/30 гг. вузы Москвы приняли 6000 тыс. студентов, 75 % из которых нуждались в жилплощади. При этом вузы могли обеспечить только 2 тыс. студентов. В связи с этим Московский отдел народного образования (МОНО) решил принимать в московские техникумы граждан, проживающих в Москве и Московской области, а освободившиеся места в общежитиях передать студентам вузов. Кроме этого, уже с середины 1920-х гг. МОНО практиковал устройство общежитий для студентов на своих подмосковных дачах. Также для размещения студентов использовались подвалы, чердаки, пустые фабричные корпуса и т. д.7 Не лучше ситуация была и в провинции, например, в Саратовском университете на 670 принятых студентов, предоставлялось только 40 свободных мест в общежитии8 .

Как мы видим, жилье студенту получить было крайне сложно, а что представляли собой жилищные условия «счастливчиков», описывает периодическая печать изучаемого периода. Например, в статье, посвященной изучению жилищных условий студентов Пермского землеустроительного техникума, отмечались крайне сложные условия проживания: «В тяжелых невозможных условиях живут землеустроители. Мы входим в их „катакомбы” темный подвал под зданием техникума. Раньше здесь размещался какой-то склад. Пол цементный. Воздух могильный. Сырой. Затхлый. Холодно в подвальных коридорах. Еще холоднее в каменных комнатах. Настроение учащихся подавленное». Такие условия проживания приводили к распространению различного рода болезней, приводивших к летальным исходам: «Из 5 умерших в этом году 4 студента жили в общежитии. Тот факт, что их смертность вызвана скверными антисанитарными условиями общежития, подтверждает зам. зав. техникумом»9 .

По данным о жизни студентов в Самарском сельскохозяйственном институте 80 % студентов не имели отдельной комнаты, 82 % не имели никаких удобств (мебели, постели и т. д.), лишь 15 % были обеспечены одеждой и обувью, 50 % жили почти при отсутствии элементарных гигиенических условий10 .

Жилищные условия студенчества Москвы и Ленинграда также были далеки от идеальных. Ряд интересных фактов приводиться в статье о Ленинградском кораблестроительном институте. Этот институт был организован на базе кораблестроительного факультета ЛПИ и подлежал выселению с территории Политехнического института. В связи с этим Союзверфь пообещала предоставить своему втузу помещение для аудиторий и общежитие. Несколько раз администрация втуза находила необходимое помещение, но всякий раз чиновники этой организации отказывались выделять необходимые средства. Наконец, Союзверфь сообщила институту, что ему предоставляется 4-й этаж здания ФЗУ Балтзавода. Администрация втуза поехала принимать помещение, но оказалось, что здание имеет всего три этажа, а четвертый в скором времени будет надстраиваться11 .

В публикации, повествующей о только что построенном общежитии московского института им. К. Либкнехта, находим: «Штукатурка облупилась, в комнатах густой запах сырости, новые полы необходимо перестилать, из 48 комнат по заключению врача непригодными для жилья являются 28. Нет ни уборных, ни умывальников»12 .

В другой статье рассказывается о ситуации, которая сложилась в общежитии ВХУТЕИН. В статье подчеркиваются сложные бытовые условия проживания: «В комнатах нас помещается человек по 15, хотя должно быть в два раза меньше. Первое время не хватало на всех коек и матрацев, спали на полу, простужались. Ночью жизнь в комнатах продолжают наши нелегальные жильцы – крысы. Пищат, лазят всюду, грызут, портят вещи, одним словом хозяйничают на все лады, как будто знают, что изживать их вовсе не собираются»13 . К сожалению, таких примеров можно привести еще множество; безусловно, ситуацию необходимо было исправлять. С августа 1928 г. начали отпускаться средства на ремонт старых и строительство новых общежитий для студентов. Совнарком РСФСР выделил 443 тысячи на ремонт старых и 50 тысяч для обеспечения жильем студентов нового приема14 , но, как видно, и этих средств, выделяемых из бюджета, было недостаточно.

Мерой, предпринимаемой правительством в вопросе улучшения бытовых условий студенчества, была организация коммун. Однако и здесь возникли сложности, членские взносы и различные выплаты на начальном этапе не регулировались и взимались бесконтрольно, что приводило к отказу студентов их уплачивать: «У меня нет пальто, а они грабят, заем индустриализации выпускают и навязывают его всякому. Так заявил студент Томского рабфака Мейер»15 , но эти случаи жестко пресекались. Эта «несознательность» приравнивалась к оппортунизму и антисоветской пропаганде. Для снижения социальной напряженности Центральное Бюро студенчества установило четкую шкалу взимания членских взносов, минимум 8-10 % от заработка студента и членов его семьи, которая рассчитывалась по прогрессивной шкале16 , что также вызывало недовольство и сокрытие доходов: «Зачем мне работать на других, ведь плата увеличится и мне ничего не останется»17 .

Однако коммуна не решила проблемы студенческого быта. Вот лишь один из примеров: «Коммуна на проспекте Добролюбова не только антисанитарными условиями, но и отношением между коммунарами отчетливо воскрешает отвратительный мещанский быт дореволюционных “меблирашек”. Грязь повсюду на лестницах, в коридорах, в уборных, больше всего на кухне, где работа производится без спецодежды, где посуда вытирается грязными тряпками»18 . Безусловно, были и иные примеры показательно-образцовых коммун, где все было близко к идеалу, но истина всегда где-то посередине.

Рассмотрим еще один важный вопрос – материального положения студенчества. Основным источником дохода для студента являлась стипендия - выплата, которая должна была гарантировать студенту определенный материальный достаток. В первые годы советской власти в условиях острого финансового кризиса стипендии зачастую заменяли продпайком, но им обеспечивались далеко не все студенты имеющие «пролетарское» происхождение. В этой связи необходимо отметить, что «непролетарскому» студенчеству пайки и стипендии не полагались и, кроме того, они были вынуждены платить за обучение.

Ситуация начала меняться к середине 1920-х. гг., когда уже около 75 % студентов по стране имели стипендии, но их размер был недостаточным для покрытия даже минимума расходов. Средняя стипендия студента равнялась 20 руб. для столиц и рабочих центров, и 15 руб. для провинции19 . Согласно исследованию редакции журнала «Красное студенчество», студенту в Москве для самого скромного существования было необходимо около 40 рублей на 1925 г.20 Из статистических опросов, проводимых среди студентов, выяснилось, что процент студентов, живущих только на стипендию, незначителен, большинство имеет дополнительные источники финансирования: помощь родственников, случайные заработки и т. д.21 Однако существовал и достаточно интересный способ получения дополнительного заработка. Студенты заключали письменные договора с «нэпманом», по условиям которого он ежемесячно выплачивал студенту до окончания вуза 25 руб. По окончании вуза студент обязывался выплачивать всю сумму в двойном размере и плюс 8 % годовых22 .

Кроме государственных стипендий, существовали и хозяйственные. Для того, чтобы получать такую стипендию от какого-либо хозоргана, необходимо было явиться к руководителям этого хозоргана, или, что практиковалось гораздо чаще, обратиться к ним через общих знакомых с просьбой предоставить стипендию, обещая после окончания вуза пойти туда работать. Размер стипендии устанавливался по соглашению сторон и подписывался соответствующий договор с указанием обязанностей сторон. Но на деле условия договора не выполнялись, предприятие могло лишить студента стипендии, а студент, в свою очередь, мог заключить такой договор с другим предприятием, предлагавшим ему лучшие условия23 .

Материальное обеспечение студенчества в значительной степени влияло на повседневную практику (распорядок дня, отдых и развлечения, сексуальную жизнь, психологическое состояние). Согласно опросам и исследованиям, проводимым различными организациями, к середине 1920–х. гг. бюджет времени выглядел следующим образом: на учебу студент тратил 45 %, на общественную работу – 5,5 %, на самообслуживание – 14 %, на сон, отдых и развлечения – 38 % своего времени24 .

Интерес вызывает процент времени, уделяемого на отдых и развлечения. Отсутствие времени, потраченного на дополнительный заработок, вероятнее всего, объясняется нежеланием студентов афишировать эту составляющую своей жизни. Где и как проводил свое свободное время студент? Театры, кино, концерты, выставки по статистике посещало около 18–20 % студентов25 . Цифра, конечно, невелика, но необходимо отметить, что посещение этих культурных заведений требовало определенной материальной обеспеченности, а лишних денег у студентов не было.

Досуг организовывали различными способами: устраивали вечера, организовывали кружки по интересам и т. д. Однако и здесь не все было так просто. Студенческие вечера иногда представляли собой причудливую смесь «пролетарской» и «буржуазной» культур. Так, например, описывается вечер в городе Туле. За насколько дней до мероприятия на улицах города появляются афиши: «Госдрамтеатр. 5-го января грандиозный вечер пролетарского студенчества. Концерт-бал. Танцы до утра». Публика спешила на этот вечер. «Первым номером был балет, голая женщина сделала несколько колен и скрылась, после этого появилась фигура, напоминающая бездарного клоуна, потом пели песни, потом балет… Вслед за этим начался американский аукцион, акционировалось шоколад, конфеты и коньяк. После этого начались танцы, делающие эскимосскую кровь цыганской»26 .

Другой пример, ветеринарный институт. Студенческий вечер. «Группа мещански настроенной молодежи „разлагается”. Танцульки с полуобнаженными женщинами, пьянки, разврат. Студентке первого курса Поповой, оснащенной как дикарка, браслетом, серьгами и брошкой. Студенты целуют ей ручки, ухаживают по всем правилам буржуазного этикета»27 .

Очень сложноразрешимой проблемой в студенческой жизни была проблема алкоголизма. Причин, вызывавших у студентов тягу к спиртному, можно назвать множество. Наиболее серьезными для большинства студентов, на наш взгляд, были материальная необеспеченность и ощущение безысходности. Примеров такого поведения можно привести множество. Студент Московского пединститута комсомолец Шумкин три месяца учебы систематически пьянствовал, студент Никифоров последовал его примеру и был подобран на улице милицией28 . Для исправления ситуации создавались суды общественности, и иногда это приводило к трагедии. Студент владимирского рабфака, не дождавшись общественного суда, повесился. Ужасает оценка трагедии в периодической печати: «Этот факт не так страшен. Безвольные люди не могут рассчитываться за собственные поступки. Сил не хватает. Но дело идет дальше»29 .

Что касается сексуальной жизни студентов, то и здесь есть ряд интересных фактов. Согласно данным анонимного анкетирования 126 студентов Самарского сельскохозяйственного института, воздерживаются от половых отношений 82 человека. Причины воздержания следующие: а) неимение объекта - 32 чел., б) неимение потребностей - 19 чел., в) боязнь заболевания - 12 чел., г) боязнь обязательств - 4 чел. и т. д. Большинство удовлетворяло свои сексуальные потребности женитьбой и замужеством, к услугам проституток прибегали 14 человек30 .

В этой связи обращает на себя внимание название статьи, которую прислал в редакцию журнала «Красное студенчество» студент одного из провинциальных сельскохозяйственных вузов: «Половой вопрос у студенчества в связи с переходом на новые методы преподавания в вузах». Статья была написана с пафосом и пропагандировала воздержание.

Мы не можем с полной уверенностью говорить о репрезентативности приводимых данных. Они могут быть предметом специального исследования. Выяснение психологического состояния студенчества в 1920-е. – нач. 30-х гг. является сложной задачей, т. к. источниковая база по тому вопросу недостаточна. Согласно данным комиссии по изучению быта студенчества, можно определить господствующие настроение и характер поведения студентов. Настроение у большинства студентов являлось переменчивым - 45 %, ровным – 16 %, спокойным – 13 %, угнетенным – 10 %, пассивным – 7 %, переживающим подъем - 7 %31 .

По характеру поведения распределение среди студентов следующее: веселое - 20 %, общительное - 42 %, молчаливое - 20 %, угрюмое - 18 %. Интересно отметить, что 7 % студентов выразило свое недовольство условиями жизни, из них 20 % пытались покончить собой32 . Что касается отношения к попыткам самоубийства, то в периодической печати можно встретить два различных подхода. Первый (встречающийся достаточно редко) отражает стремление разобраться в обстоятельствах, приведших к попытке. Например: «Студент Павлов, мобилизован на ликвидацию прорыва. В коммуне остались больная жена и двое ребятишек. После отъезда Павлова, сначала один, затем другой заболели ребята. В комнате, нетопленной четыре дня, под плач больных детей мучилась в припадке аппендицита Павлова. Никто из соседок не пришел ей на помощь. Револьвер дал осечку. Самоубийство не удалось. Павлова осталась жива. И это в коммуне, где сорок квартир и где проживают сорок семейств»33 . Этот факт свидетельствует, что люди, проживающие в этой коммуне, были лишены даже простого человеческого сострадания. Автор статьи пытается донести до читателя всю сложность проблемы и не высказывает никаких обвинений в адрес человека, совершившего попытку суицида, напротив, даже защищает его.

Второй подход поражает своей жестокостью. В целом оценка такова: «Когда суровая действительность нарушает мелкобуржуазную идиллию белоручек, они трусливо убегают с общего поля борьбы, прибегая к самоубийству… Хныкающие и пессимисты, - живые мертвецы, кандидаты в самоубийцы, - враги социализма»34 .

Изучение основных аспектов жизни студенческой молодежи показывает, что в период 1920-х – нач. 30-х гг. у подавляющей массы студенчества отсутствовали нормальные бытовые условия для жизни и учебы. Такое положение дел явилось причиной возникновения серьезных межличностных и внутриличностных конфликтов. Хотя студенчество стремилось улучшить свой быт (организацией коммун, коллективного отдыха и т. д.), эти попытки не всегда являлись удачными.

1 Марков А. Р. Что значит быть студентом. Работы 1995-2002 г. - М., 2005.

2 Рожков А. Ю. В кругу сверстников. Жизненный мир молодого человека в советской России 1920-х. годов. - Краснодар, 2002.

3 Красная молодежь. - 1924. - № 1. – С. 113.

4 Красное студенчество. – 1928. - № 28. – С. 28.

5 Красная молодежь. - 1924. - № 1. – С. 113.

6 РГАСПИ. - Ф. 17. – Оп. 60. - Д. 60. - Л. 126.

7 Красное студенчество. - 1929. - № 1. - С. 20; Красная молодежь. - 1924. - № 1.

8 Красное студенчество. - 1928. - № 1. - С. 31.

9 Там же. - 1929. - № 1. – С. 22.

10 Там же. - 1925. - № 5. – С. 78.

11 Там же. - 1931. - № 12. – С. 21.

12 Там же. - 1928. - № 1. – С. 32.

13 Там же. - 1929. - № 25. – С. 28.

14 Там же. - 1928. - № 1. – С. 32.

15 Там же. - 1929. - № 8. – С. 21.

16 Там же. - 1930. - № 27. – С. 28.

17 Там же. - 1931. - № 19. – С. 23.

18 Там же.

19 Красное студенчество. - 1925. - № 6-7. – С. 38.

20 Там же. – С. 39.

21 Красный студент. - 1925. - № 1. – С. 24.

22 Красное студенчество. - 1925. - № 5. – С. 79.

23 Там же. - 1925. - № 6-7. – С. 40.

24 Там же. – С. 44.

25 Студент-пролетарий. - 1924. - № 6-7. – С. 69.

26 Красное студенчество. - 1925. - № 5. – С. 60.

27 Там же. - 1930. - № 27. – С. 29.

28 Там же. - 1931. - № 16. – С. 28.

29 Там же.

30 Там же. - 1925. - № 5. – С. 79.

31 Студент-пролетарий. - 1924. - № 6-7. – С. 69.

32 Там же.

33 Красное студенчество. - 1931. - № 19. – С. 23.

34 Там же. - 1931. - № 6. – С. 25.