Здесь говорил Заратустра? (К вопросу о локализации Атар Буржин Митро – священного огня зороастрийцев)

Ю. М. Смирнов (Муром) 

  

ЗДЕСЬ ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА? (К ВОПРОСУ О ЛОКАЛИЗАЦИИ АТАР БУРЖИН МИТРО – СВЯЩЕННОГО ОГНЯ ЗОРОАСТРИЙЦЕВ)

 

Основной материал для данной статьи был собран двадцать пять лет назад, но с его публикацией я не торопился, пока была надежда, что удастся провести экспедицию и археологически подтвердить возникшие предположения. Однако обстоятельства сложились так, что поездка в Фанские горы – а именно в этом районе Таджикистана следует искать материальные подтверждения гипотезы – стала для меня нереальной, поэтому предлагаемые соображения о локализации одного из зороастрийских святилищ носят спекулятивный характер.

Основу зороастрийского культа составляет поклонение огню. О начале почитания огня существует зороастрийская легенда, связывающая его с горами: однажды воевавший с дэвами царь Хушенг (по другой версии –Лошунг) поднялся на гору, и там ему представилось страшное чудовище «в образе змия чрезвычайной величины, цветом черное, но издающее блеск и искры; из очей, казалось, испускало оно кровавые источники, а дым, исходящий изо рта его, затмевал воздух».¹ Царь бросил в него камень и убил змея. Отскочив, камень попал в скалу, высек искру, от которой загорелась трава. Пораженный случившимся, царь велел построить на этом месте куполообразное здание - аташкеде, - в котором стали поклоняться огню. Впоследствии таких аташкеде было выстроено много по всей стране. ²

В иранской мифологии персонификация огня (Атар) – не самостоятельная сила, но символ и внешнее проявление божества, сотворившего небо, воды, землю, растения, животных, человека и распределившего во всем этом огонь. В «Младшей Авесте» Атар – сын Ахурамазды, отдельная личность. По «Видевдату» (XVIII) и «Яшту» (XIX) огонь смертен, его существованию угрожают силы тьмы.³ Огонь проявляется в разных видах: как небесный огонь, как огонь, скрытый в дереве, огонь молнии, огонь, дающий тепло и жизнь человеческому телу, и, наконец, высший священный огонь («высокой пользы»), который зажигается в храмах.⁴ Различаются три вида такого огня: 1) огонь Бахрама, при обряде освящения которого используется шестнадцать видов огня; 2) огонь Адеран (четыре вида огня); 3) огонь Даргах, охранять который может даже непосвященный. ⁵

Иерархически самым важным был огонь Бахрама, взятый из домашних очагов представителей разных сословий, в том числе священнослужителей, воинов, писцов, торговцев, ремесленников, земледельцев; главный, шестнадцатый огонь, брали от огня, загоревшегося при ударе молнии о дерево. От огня Бахрама зажигались два других, а от тех, в свою очередь, огни в населенных пунктах и домашних алтарях.⁶ По строгому правилу полагалось через определенный период времени обновлять все огни по особому ритуалу.⁷

И в Авесте, и в позднейшей зороастрийской традиции, особенно изобилующими почитаемыми зороа-стрийскими святилищами считались среднеазиатские области,⁸ где отмечались три наиболее почитаемых святилища, три огня:

- первый - Атар Фарнбаг (Atur Farnbag) - огонь жрецов – «огонь божественной славы». Его считали самым древним и самым святым, существовавшим уже со времен царя Йимы. По Джаксону первоначально он находился в Хорасмии или на восточном берегу Каспийского моря, но Каи Виштаспа перенес его в Кабул;

- второй - Атар Гушнасп (Atur Gushnasp, Gushnaps) - огонь воинов. Его возникновение связывают с уничтожением идолопоклонства Каи Хусравом и локализуют близ озера Урмии или на его берегу на гореАснаванде;

- третий – Атар Буржин Митро (Atur Burzhin Mitro) – огонь ремесленников. Его местонахождением является гора Раэвант в Хорасане, неподалеку от озера Совар.⁹ Поскольку Авеста дает топографическую привязку к локальным реперам – гора и озеро, не зафиксированным в связи с пунктами, однозначно определяемыми в исторической традиции, а номенклатура географических названий в Средней Азии неоднократно изменялась (достаточно отметить, что интересующий нас регион в разное время носил названия Фан-Ягноб – Буттам – Буттем – Кух-и-Фон - Кухистан – Кантаг), то обычно это место с оговорками отождествляют с областью Тус¹⁰ и районом горы Демавенд в Иране. Однако представляется, что возможна и другая локализация священного огня Митры.

Митра,¹¹ «древнеиранский мифологический персонаж, связанный с идеей договора, а также выступающий как бог солнца»,¹² по существу, остался исключением, которому удалось удержаться в верхахзороастрийского пантеона в ходе религиозной реформы Заратустры, когда единственным богом стал Ахура-Мазда, а остальные были либо низвергнуты, либо объявлены злыми духами.¹³Местопребывание Митры - в огне, т. к. в огне (в данном случае в огне Митры) проявляется одна из зримых ипостасей тройственной благодати,¹⁴ и договоры заключались перед огнем.¹⁵ Огонь исходит из самого имени Митры.¹⁶ Согдийцы, у которых к VII-VI вв. до н. э. оформилась самостоятельная мифология,¹⁷ и чьи воззрения представляют для нас особый интерес, почитали его как бога творений, его имя входило у них в формулу клятвы, в ономастику, ему был посвящен месяц согдийского года.¹⁸ По предположению А. М. Беленицкого, храм Митры стоял в Бухаре у ворот Мухра.¹⁹

Следует сразу же отметить одну особенность посвящений этих трех огней – в их иерархии отсутствует огонь, посвященный земледельцам.

Каждый правитель, приходивший к власти, имел свой огонь.²⁰Показательно, что на одной из домусульманских согдийских монет на лицевой стороне имеется надпись «Фарнваг» (так назывался один из священных огней), на оборотной – титул владетелей области Фансар или Фансай в верховьях Зеравшана, название которой сохранилось в названиях реки Фан-Дарьи (Фан-Ягноба) и местности по озеру Искандер-куль.²¹ Эта надпись позволяет сделать не беспочвенное, на наш взгляд, предположение, что в верховьях Зерафшана существовала зороастрийская святыня, обладание которой заслуживало прокламирования на монетах – единственного в то время письменного документа, имевшего широкое хождение.

***

Не вдаваясь в подробности, отметим, что в целом большинство российских и зарубежных ученых склоняется к мысли о восточно-иранском происхождении зороастризма,²² а М. Бойс даже полагает, что «исходя из содержания и языка сложенных Зороастром (Заратустрой – Ю. С.) гимнов, теперь установлено, что в действительности пророк Зороастр жил в азиатских степях, к востоку от Волги»;²³ в последнее время были даже высказаны предположения о южном Зауралье.²⁴ При этом нередко отмечается важная роль Средней Азии, особенно ее согдийского региона,²⁵ в создании и сохранении зороастрийской традиции.²⁶

Как правило, происхождение зороастризма и место рождения Заратустры²⁷ исследователи связывают с локализацией священной страны Арйана Вэджа («новый Иран», «арийский простор»), при этом родину огнепоклонников, основываясь на античной традиции, иногда помещают в Бактрии²⁸ или Согде.²⁹ Местоположение Арйана Вэджа в Авесте прямо не зафиксировано, а привлекаемые исследователями косвенные свидетельства и факты дают значительные расхождения в ее локализации.³⁰ Ее помещают в Арктике,³¹ Азербайджане или Армении,³² в Хорезме,³³ в верховьях рек Пянджа³⁴ или Зерафшана.³⁵Верховья Зерафшананаходятся как раз в горном узле между Бактрией и Согдом, и, основываясь на данных Менок-е-храта и Бундахишна, Гейгер, к мнению которого склоняется К. В. Тревер, полагал, что «новый Иран» соответствует горным областям верховьев Зерафшана (при этом сама река отождествлялась с рекой Дайтик Бундахишна),³⁶т. е. региону, непосредственно примыкающему к реке Фан-Дарье и носящему название Фанских гор.³⁷

Описание обетованной земли зороастризма содержится в первом фаргарде Авесты, в географии ареала этой религии: «Первая обитель благословения и изобилия, которую я, Аура-Мазда (Ахурамазда, Ормазд; верховное божество зороастрийского пантеона – Ю. С.), в чистоте сотворил, была Эериэне-Вэедью (Арйана Вэджа – Ю. С.)… Ничто в мире не равнялось ее прелести. Тогда пришел чреватый смертью Ахриман (Ангро-Майнью, Ариман; глава сил зла, тьмы и смерти, противник Ахура Мазды – Ю. С.), приготовил в реке, напоившей эту обитель, великую змею зиму, которая происходит от Дэва. И стало здесь десять месяцев зимы и два – лета (прежде было семь зимних и пять летних). Очень жестока она посреди Эериэне-Вэдью, но бич этот обращается во благо человеку: едва зима появилась, все дары земли стали произрастать в изобилии.

Вторая обитель благословения, которую сотворил я, Аура-Мазда, была Согдо, богатая людьми и стадами. Здесь чреватый смертью Ахриман сотворил мух, которые вынесли смерть в стада…»³⁸ Далее перечисляются другие страны - всего Авеста называет шестнадцать.

Авторы комментариев к переводу и другие исследователи интерпретируют названные области следующим образом: Согдо – Согдиана, Муру – Маргиана, Багди – Бактрия, Нисаим – запад нынешней Туркмении,Харойю – Западный Афганистан, Вэкеретем – либо Арахозия, либо Сеистан, либо район к западу от Кабула, Вэркана – местность у Каспийского моря между Красноводском и Ашхабадом и южнее, Раган – возможно, местность в Мидии, Оруан – не определяется, остальные страны лежат за пределами Средней Азии.³⁹

В свое время К. А. Иностранцев, проводя географическую интерпретацию реки Арйана Вэджа, вы-сказал заслуживающее внимание соображение, что «для выяснения древней географической номенклатуры скорее имеют значение не точные определения, строимые на определенной схеме парсийской традиции, а косвенные указания, бессознательно сохраненные парсийским памятником».⁴⁰Основываясь на этом положении К. А.Иностранцева, я, собственно, и попытаюсь привести ряд косвенных фактов, свидетельствующих, на мой взгляд, о возможной локализации Арйана Вэджа и священного огня Митры. В то же время я сознательно уклоняюсь от подробного разбора существующих интерпретаций, поскольку, во-первых, за неимением достоверных фактов, каждая из них имеет свой резон, и, во-вторых, их рассмотрение существенно увеличило бы объем данной статьи.

В связи с замечанием К. А. Иностранцева любопытно отметить некоторые соответствия в авестий-ских текстах и этнографических материалах. По Авесте напастью Согдианы являются некие страшные «мухи», созданные злокозненным Ангро-Маньо, от укусов которых погибает скот. В долине Зеравшана, входившей в область Согдо, еще в первой половине прошлого века этнографы зафиксировали сохранившийся обычай: когда рождается ребенок, «ему смазывают рот кровью раздавленного клеща “Kana”; последний является бичом мелкого рогатого скота… Когда ребенок подрастет, он становится Kanapuf ’ом (Kana - клещ, puf Kardan – дуть). Если начинается падеж скота от клещей, Kanapuf брызгает на скот водой, набрав ее в рот, и клещи уходят».⁴¹

***

В авестийском реестре зороастрийских земель Согдиана идет второй после Арйана Вэджа. Логично предположить, что, с одной стороны, описание земель отражает некую иерархию стран, их реальную или мифологическую роль в ареале зороастризма, с другой – рисует какие-то географические кроки, хотя бы в первом приближении отражающие топографию центра и периферии зороастризма. В этом случае и по своей значимости, и по пространственным координатам Арйана Вэджа должна граничить с Согдом, по которой протекает река Зерафшан.

В древности и средневековье истоком Зерафшана считалась впадающая в Зерафшан река Фан-Дарья (Фан-Ягноб),⁴² а область, по которой она протекает, в китайских источниках носит название горы Po-si или Po-si-san,⁴³ в арабских - ал-Буттам (или Буттем).⁴⁴ «Эта местность, - писал в начале прошлого века А. А. Семенов, - столь чтимая в легендах первобытных индо-иранцев и во все последующие века столь известная в караванных дорожниках Нагорной Азии, ныне называется на языке местных туземцев просто ”кухистон”, т. е. горная страна, и разделяется на несколько отдельных областей», одна из которых - Зерафшан (горная часть нынешней Самаркандской области).⁴⁵

Река Зерафшан у греков была известна под названием Политимет,⁴⁶что означало «драгоценный», «высокочтимый», «заслуживающий почета»,⁴⁷ причем, римский автор Квинт Курций Руф дает точное описание некоторых участков течения реки в Фанских горах, в частности, Ягнобского завала: «Он сначала течет в узком русле, потом попадает в пещеру и исчезает под землей. Но журчание воды обнаруживает его подземное течение, и почва, под которой он проходит, всегда очень влажная».⁴⁸ Китайские хроники называют его Na-mi, и это дало повод В. Томашеку высказать предположение, что прежнее наименование реки было Намик, происходящее от древнеарийского корня «нам» - почитать, поклоняться.⁴⁹

Западный рубеж Буттама начинался чуть восточнее г. Бунджиката (совр. Пенджикент), считавшегося «головой» Согда. По словам арабских географов, «в Буттаме было много укрепленных замков и людных селений».⁵⁰ Земли по левому берегу до сая Рават носят название Даш-и-сиявардан,⁵¹ и это название отразилось в сохранившейся до наших дней небольшой крепости Сарваде (в конце XIX в. ее название на русских географических картах писалось как Сарвадан). Крепость в прошлом составляла узел многих горных дорог,⁵² которыми связывались между собой окрестные земли и соединялись с Пенджикентом и Самаркандом.⁵³ Это самый короткий, почти прямой путь из северной части Средней Азии в южную.⁵⁴ На этом пути, километрах в девяти от крепости Сарваде выше по течению Фан-Дарьи и в 173 км от Самарканда, расположено небольшое селение Рават, в конце XIX в. насчитывавшее пятьдесят дворов.⁵⁵ В контексте настоящей работы оно представляет особый интерес.

***

В трудах античных авторов содержатся весьма ценные для нас сведения о религии персов. Цицерон, используя неизвестные нам старые источники, сообщает, что Ксеркс в Греции по совету персидских жрецов намеревался разрушать греческие храмы, т. к. «греки замыкают богов в стены, между тем как богам все должно быть открыто и свободно, и весь наш мир служит храмом и жилищем богов».⁵⁶ Еще раньше Геродот иСтрабон отмечали, что не в обычаях персов воздвигать храмы, алтари и кумиров. Жертвы солнцу, луне, огню, воде и ветрам они приносят на вершинах гор.⁵⁷ Само же жертвоприношение по Геродоту совершается так: «Для совершения жертвы… не воздвигают алтарей и не возжигают огня… Кто желает принести жертву какому-нибудь божеству, тот, украсив себя тиарой, наичаще миртовой веткой, отводит животное на чистое место… затем он разрезывает на части жертвенное животное, варит мясо… Спустя немного жертвователь уносит с собою мясо и употребляет его по своему усмотрению».⁵⁸ Все это сопровождается теогоническими песнопениями жреца.

При отсутствии специальных ритуальных сооружений обращает на себя внимание даваемая Геродотом характеристика места, где происходит жертвоприношение: Геродот называет его «чистым». В разных переводах употребленное историком прилагательное «кафарос» переводится по-разному: «чистое»⁵⁹ , «открытое»⁶⁰ , «неоскверненное».⁶¹ Как любезно сообщил нам М. Л. Гаспаров, переводчик со многих древних языков, прилагательное «кафарос» – нейтральное, но семантически ближе к значению «чистый», «очистившийся» в сакральном значении, чем «открытый» в пространственном смысле. В средние века оно послужило основой наименования ереси кафаров (катаров – альбигойцев), от него происходит термин «катарсис» – очищение. Следовательно, место, где зороастрийские маги производили жертвоприношения, – это особое, сакрально чистое место. У Страбона, кстати, это оговорено – «очищенное по обряду место».⁶² (В этой связи следует отметить, что этимологию названия одного из селений, стоящего у впадения Фан-Дарьи в Зерафшан, - Урмитан – О. И. Смирнова возводит к древнеиранскому воуру мисан/митан – «просторная обитель», и отмечает далее, что в Авесте «просторное место» относится только к месту пребывания Митры, исходя из чего делает предположение, что в районе Урмитана мог находиться храм, посвященный этому одному из главных божеств древнеиранского пантеона).⁶³

По Страбону «жертвоприношения огню совершают так: прибавляют сухие, очищенные от коры поленья дров и сверху кладут жир; затем поливают оливковым маслом и поджигают снизу, причем, не дуют на огонь, но раздувают опахалом».⁶⁴ Более того, сообщая вначале, что «персы не воздвигают статуй или жертвенников», Страбон позже добавляет, что «у персов есть также пирефии – обширные огороженные священные участки. Посредине участков находится жертвенник с большим количеством пепла, на жертвеннике маги поддерживают неугасимый огонь… и в торжественной процессии носят деревянную статую…»⁶⁵

В описании жертвоприношения Геродотом есть одно противоречие: «Персы… не возжигают огня… разрезает жертву на части и варит мясо».⁶⁶ На первую часть этого противоречия обратил внимание Г. А.Стратановский, объяснив его в примечаниях таким образом: «В культе Ахурамазды священный огонь считался вечным, и поэтому персы ”не возжигают огня” (ср.: В. В. Струве. Этюды по истории Северного Причерноморья, Кавказа и Средней Азии. - Л. - 1968. - С. 120)».⁶⁷ Такой комментарий, по сути, не объясняет ничего, и, во всяком случае, совершенно не дает представления о том, как в древности, в горах, можно было сварить мясо, не разжигая огня.

Однако, если суммировать информацию обоих античных авторов, станет ясно, что речь идет о двух типах культовых площадок, или, по их терминологии, «чистых мест». Первые из них – это, так сказать, «чистые» места по определению, в силу своих особых качеств, о которых будет сказано ниже. Вторые – ставшие «чистыми» в результате ритуальной практики, «очищенные по обряду».

Представляется, что к числу первых с полным основанием можно отнести места геотермальных выходов. Такие места неоднократно и в разной связи упоминаются в источниках и сообщениях разного времени, связанных с зороастризмом и описанием регионов, где он был распространен. С одной стороны, это горячие водные источники.⁶⁸ Описывая один из них, И. Минаев отмечает, что там собираются во время празднеств. «Глубина источника от 6 до 7 футов; вода в нем постоянно клокочет, как в самоваре… Назначенную для празднеств баранину прямо опускают в ключ, и через час она уваривается».⁶⁹ С другой стороны - это различного рода «огни», связанные с природными явлениями, которые обычно относят к объектам зороастрийского культа. ⁷⁰

В интересующей нас местности тоже есть подобный «огонь». Это подземный угольный пожар по правому борту р. Фан-Дарьи⁷¹ у кишлака Рават на высоте более 2000 м. Необычность этого пожара в том, что известен он с глубокой древности и, мигрируя на относительно небольшой площади, горит более двух тысяч лет, в то время как обычный срок горения подземных угольных пожаров – три – шесть десятилетий. Такой зрелый возраст пожара связан с особенностями залегания и склонностью к самовозгоранию угольных пластов Фан-Ягнобского месторождения.

Об этом пожаре писал еще Плиний: «Flagrat in Bactris Cophanti noctubus vortex» - «Ночами пылает вихрь в Бактрийском кофанте».⁷²Отмечен он и в арабских, и в китайских средневековых источниках, достаточно подробно рассмотренных М. Массоном.⁷³ Из мусульманских авторов подробнее других говорят о нем Истахри и Ибн Хаукаль (Х в.). «По их словам, на одной из гор области Буттем находится пещера, в которой сквозь трещины вырываются газы, днем своим видом напоминающие пар, а ночью похожие на огненное пламя».⁷⁴ Масуди утверждает, что видел огни, горевшие в горах Согд, на расстоянии ста фарсангов⁷⁵ (фарсанг, парасанг – тридцать стадий – 6788 метров - Ю. С.),⁷⁶ т. е. около семисот километров. (Для сравнения – вспышка от взрыва при испытании самой мощной водородной бомбы на высоте около четырех километров была видна на расстоянии тысячи километров. Поэтому представляется, что Масуди описывал какое-то другое природное явление; известный исследователь Памира второй половины XIX в. А. П. Федченко считает, что это было полярное сияние. Однако, что бы там ни было, весьма важно, что арабский историк связывает его с подземным пожаром). Есть описания горящих копей и у Макдиси (Х в.).⁷⁷

По свидетельству очевидцев, и в домусульманский период, и в более поздние времена местные жители использовали раскаленные камни у пожара для приготовления пищи – жарили мясо и лепешки.⁷⁸ Бируни сообщает, что «жители этого села… устроив над [канавой] очаг, варят [пищу]».⁷⁹ В семидесятых годах прошлого века мне самому доводилось готовить на такой «печке». Пастухами над одной из расщелин, по которой выходил чистый воздух без сернистых примесей, из каменных природных плит было сооружено нечто вроде духового шкафа, в котором за полчаса сварился котелок очень вкусной каши. Температура газа в этом источнике была невелика и непостоянна – в течении минуты она колебалась от 70 до 120° С.

Поскольку расстояние от пожара до ближайшего населенного пункта – кишлака Рават - около трех километров с превышением более километра, и путь занимает около четырех часов, представляется, что приготовление пищи на пожаре должно было носить или вынужденный (как у пастухов), или ритуальный характер.

Практически все письменные источники – и ранние, и поздние – более или менее подробно рассказывающие о пожаре, сходятся в его описании и соответствуют тому состоянию, в котором мы наблюдали его в конце семидесятых – начале восьмидесятых годов прошлого века. Горящие угольные копи, как уже говорилось, расположены на крутом южном склоне по правому борту Фан-Дарьи чуть ниже водораздела и с превышением над дорогой около 1100 м. Здесь находятся несколько пещер разной величины – от небольших, в которые трудно протиснуться, до весьма объемной, куда вполне может войти трехэтажный дом. По расщелинам в скалах на поверхность с шумом поднимаются газы температурой в разных расщелинах от 70 до 600° С, так что температура воздуха в самих пещерах значительно превышает 100°.

Однако на поверхности пламени не видно. Днем над пещерами поднимаются дымовидные столбы, а ночью, особенно в холодную погоду, наблюдается голубоватое свечение – видимо, не только из-за высокой температуры газов, но и из-за попадающих в них частичек серной пыли, в изобилии имеющейся на поверхности, которые моментально сгорают, создавая призрачное свечение. Интенсивность свечения зависит и от процессов, происходящих в недрах пожара, а потому в различные периоды может быть разной. Во всяком случае, если китайские авторы VI –VIII вв. сообщают о пламени, вырывающемся из пещеры,⁸⁰ наблюдавший пожар в первой половине XIX в. Богословский 2-ой пишет, что «ночью даже видно пламя»,⁸¹ то уже во второй половине XIX в. Генри Юль отмечает, что «огни появляются на горе Кантаг по рассказам туземцев, по ночам, и не всегда, а только когда особенно сильно выделяются газы, но это не значит, что высоко над землей поднимаются горящие газы, а подымающиеся во множестве облака серных и других паров отражают свет… другими словами это зарево. Но видеть его можно только вблизи».⁸²

Кое-где на территории пожара имеются выходы битумов; прожженная и зашлакованная почва пропитана соединениями серы настолько, что, если опустить в рыхлую породу руку, через несколько секунд ощущается жжение – взаимодействуя с влагой кожи соединения образуют серную кислоту. Воздух вокруг насыщен удушливыми сернистыми газами. Выходя на поверхность, газы резко охлаждаются, в результате чего отлагаются продукты сухой возгонки: на полу пещер образуются фрумаролы из кристалликов серы, а на стенках и потолке вырастают дендровидные кристаллы нашатыря, обычно образующиеся в жерлах вулканов. (До XIX в. это давало повод говорить о существовании вулканизма в Средней Азии,⁸³ ср. примечание Г. Юля: «Посещение Кантага живо напомнило мне Везувий»⁸⁴ ). Н. Корженевский особо отмечает, что «подойти к трещинам близко нельзя, так как почва около них сильно нагрета, и еще на некотором расстоянии от них чувствуется теплота через обувь».⁸⁵

Продукты сухой возгонки - сера, квасцы (ачик) – долгое время служили объектом разработки.⁸⁶ Объем добычи был довольно значительным: например, в первой четверти ХХ в. девяносто человек, занимавшихся этим промыслом, добывали до трехсот пятидесяти пудов в год (более пяти с половиной тонн).⁸⁷ Богослов-ский 2-ой пишет также о добыче селитры,⁸⁸ но мы при отборе проб с пожара селитры не обнаружили. Судя по следующему далее описанию способа добычи, Богословский 2-ой принял за селитру нашатырь (зарк, нушадир), в связи с добычей которого горящие копи приобрели особую известность.

Самое раннее упоминание о нашатыре как «продукте владения Кан» (Каном в китайских источниках называется Согд) имеется в истории Северных дворов (конец IV – начало VI вв.).⁸⁹ В арабской литературе первое упоминание Кантага относится к началу IX в., когда «рудник Буттама» фигурирует в качестве особо облагаемого объекта в росписи доходов государства Тахиридов.⁹⁰ О добыче нашатыря в Фанских горах говорят, давая четкую топографическую привязку, Истахри⁹¹ и Бируни.⁹² Некоторые данные содержатся в трудах других мусульманских авторов. «Идриси (XII в.) считал, что нашатырь из знаменитой буттамской пещеры был ”лучшего качества”. Фахр-эд-дин Мубарек-шах Мерверруди (XIII в.) упоминал, что в горной гряде под Согдом, которая тянется до Самарканда, имеются месторождения ”чистого нашатыря”. О добыче его в горах Усрушаныупоминает и автор ”Джеханнама” (нач. XIII в.). Абу Закария Казвини (XIII в.) также не обошел молчанием в своей “космо-графии” естественной пещеры в горах Буттама, кратко указав на добычу в ней нашатыря и серы.Абу-л Феда (XIV в.) привел выдержку из труда Ибн Хаукаля, а у Хамдаллаха Казвини (XIV в.) в сводке месторождений нашатыря Кантаг назван ”рудником Мавераннахра”».⁹³ Добыча нашатыря сохранялась и в более позднее время, о чем свидетельствуют данные путешественников, этнографов, геологов, географов XIX – XX вв.⁹⁴ В начале ХХ в. его вырабатывалось от семидесяти пяти до ста двадцати пудов (тысяча двести - тысяча девятьсот килограммов)⁹⁵ , и стоил он довольно дорого – шесть-восемь рублей за пуд.⁹⁶

От крепости Сарваде, находящейся километрах в девяти севернее по течению Фан-дарьи, к месту пожара ведет до сих пор хорошо прослеживаемая тропа; местами ее ширина достигает полутора метров, кое-где сохранились овринги. По рассказам местных жителей, последняя артель по добыче нашатыря работала здесь в годы Великой Отечественной войны. Судя по описаниям, технология добычи не менялась, по крайней мере, на протяжении нескольких сот лет, поэтому приведенные выше цифры свидетельствуют о среднем объеме добычи, который, естественно, мог колебаться в зависимости от рыночного спроса, интенсивности горения пластов каменного угля и микроклиматиче-ских условий.

Производилась же выработка нашатыря следующим образом. Отверстия пещер закладывались камнями на несколько месяцев (старики из кишлака Рават указали нам, что обычно это делалось на зиму), а затем открывались, и оттуда выгребался нашатырь.⁹⁷ Бируни отмечает также очень важную деталь: «Тот, кто извлекает [нашатырь] входит [в помещение], надевши на себя влажную кошму, и, передвигаясь в огне, разыскивает [нашатырь] и выламывает его...»⁹⁸«Когда хотят извлечь нашатырь из того места, из кошмы делают одежду, эту кошмовую одежду смачивают водой и ею покрывают все члены. Взяв какой-нибудь сосуд, входят в то место и как только можно без промедления [соскребают] из углов и стен того помещения в сосуд и выходят».⁹⁹ (Когда мы отбирали образцы нашатыря в пещерах, мы, не зная о сообщении Бируни, поступали, тем не менее, соответственно его описанию: обували сапоги, надевали ватные штаны, ватник, зимнюю шапку, перчатки, закутывали лицо шарфом, т. к. противогаз очень быстро нагревался и не спасал от высокой температуры, и веником - он оказался самым удобным инструментом - сбивали хрупкие кристаллы нашатыря с потолка и стенок пещер на расстеленное одеяло. По очереди работали в пещере несколько минут, а потом вытаскивали подстилку с добычей).

Добытый нашатырь везли на базары в Пенджикент, Самарканд,¹⁰⁰Бухару,¹⁰¹ откуда он в средние века под названием «татарской соли» доходил вплоть до Западной Европы,¹⁰² т. е. значение месторождения было не только местным.

Повествуя о Фанском месторождении нашатыря, Бируни отмечает, что жители села – видимо, Равата – «говорят, что это “чистый огонь” и по нему назван нуш aзар (нашатырь – Ю. С.), что значит “приятный огонь”. Другой [вид этого огня] – “дурной”, его не любят, он вреден, его избегают и от него не получается нашатырь».¹⁰³ И еще: «Он [нашатырь] очень чистый и из-за этого называют его нушазар или ан-нар ал-ханийят, т. е. здоровый огонь».¹⁰⁴ По неоднократно высказывавшемуся О. И. Смирновой мнению, приведенная Бируни этимология полностью подтверждается материалами иранских языков и соответствует этимологии, даваемой ему в толковых персидских словарях,¹⁰⁵ так что в словах жителей Равата явно прослеживается зороастрийская традиция отношения к огню. Кстати, следует отметить, что жители Фан-Ягноба своих предков называют «оташ-параст», т. е. огнепоклонники,¹⁰⁶ а сами ягнобцы в «антропологическом отношении не являются какой-то обособленной группой, отличной от соседних групп горных таджиков. Сохранившаяся языковая особенностьягнобцев, связанная с развитием их в довольно изолированных от других групп условиях, говорит о том, что антропологиче- ский тип ягнобцев является довольно древним в этих местах, так же, как и тип сходных с ними горных таджиков. Отсюда напрашивается вывод об автохтонности этого антропологического типа».¹⁰⁷

Другие способы добычи нашатыря не имели большого значения. По Бируни «химики приготовляют нашатырь из человеческих волос»,¹⁰⁸а один из жителей Индии рассказывал ему, «что в навоз, который собирается у ворот их деревень в виде холмов, иногда попадает огонь и он горит долгое время, пока, совсем исчезнув, не потухнет. Когда [зола] охлаждается, в ней разыскивают и находят нашатырь в виде длинных кристаллов».¹⁰⁹ Добывали нашатырь и из верблюжьей мочи.¹¹⁰

Кроме Фанского, в разное время в Средней Азии существовали и другие месторождения нашатыря, имевшие промышленное значение.¹¹¹ Более того, все они, в том числе и Фанское, являлись объектами культа. Обратив на это внимание, исследователи пришли к разным выводам. М. Е. Массон решил, что «святость места не мешала добыче».¹¹² О. И. Смирнова хронологически разделила сакральность места и его промышленное использование: «Наблюдаемые здесь природные явления, - писала она, - в VII в. являлись предметом культа местного населения, тогда как в Х в. места выделения нашатыря имеют уже практическое значение».¹¹³ Однако представляется, что, во-первых, именно добыча нашатыря и определяла «святость» места (ср. у Бируни: именно «чистый огонь» рождает нашатырь; огонь, на приносящий нашатыря, называют «дурным» и закрывают его выход¹¹⁴ ), а, во-вторых, в Х в., когда ислам в этих местах просуществовал уже две сотни лет, зороастрийский культ, естественно, проявлялся рудиментарно. Разрушить это святилище так, как они поступали в других местах с рукотворными храмами, арабы не могли. Закрыть месторождение правителю было экономически невыгодно, поскольку подобные месторождения или облагались налогом, или верховные лица получали с него долю продукции.¹¹⁵Поэтому, как это часто происходило в Средней Азии, да и не только там, с приходом арабов домусульман-ские культы или изживались, или, если они не были официальными, амальгамировались исламом, принимая некую мусульманскую оболочку, но оставаясь по сути прежними.¹¹⁶ Под мусульманским прессингом в чистом виде зороастрийские обряды выполняться не могли, потому и не пишут о них арабские историки Х в., отмечая только добычу нашатыря, который, скорее всего, добывался здесь и много раньше; возраст Фан-Ягнобского подземного пожара вполне это допускает.

Повествуя о Фан-Ягнобском и аналогичных ему местах добычи нашатыря, китайские источники домусульманского времени отмечают, что перед пещерами этих месторождений с определенной периодичностью – например, два раза в год - совершались некие обряды.¹¹⁷ При этом пещера, обычно наглухо закрытая, открывалась, из нее вырывался дым, и первый, кого он касался, погибал.¹¹⁸ Это дает основание М. Е. Массонупредположить, что здесь совершался ритуал человеческого жертвоприношения.¹¹⁹ Н. Г. Маллицкий, ссылаясь на рассказы местных жителей, говорит о другой пещере, расположенной неподалеку, в которой был когда-то языческий храм (буш-хана) и на стенах которой якобы имеются какие-то изображения. В старину там, будто бы, молились идолопоклонники.¹²⁰ Нам довелось видеть эту пещеру, к сожалению, недоступную без альпинистского снаряжения, т. к. осыпь, по которой к ней когда-то можно было подняться, с течением времени осела и спрессовалась. С пожаром эта пещера не связана, но важен сам факт сохранения в устной местной традиции рассказов о древних культах, связанных с пещерами.

Предположение М. Е. Массона о человеческих жертвоприношениях представляется несколько преждевременным. Периодичность совершения обрядов у пещер, да еще со значительным – полугодичным – интервалом, их периодическое открывание и закрывание, на наш взгляд однозначно указывает, что эти ритуальные действия были связаны с добычей нашатыря. В закупоренной на несколько месяцев пещере удушливые газы достигали высокой концентрации и при открывании могли, конечно, привести к летальному исходу занятых там рабочих, но, скорее всего, в сочетании с высокой температурой вызывали глубокий обморок, тем более,что нет прямых указаний на смертельный исход; Иакинф Бичурин при переводе этого текста употребляет слово «замертво», т. е. не «мертвый», а «как мертвый».

В свете клубов огня, вырывающихся из пещеры, несколько по-иному начинают выглядеть зороастрийские жрецы, поющие перед огнем и держащие «в руках пучок ветвей, имея на голове войлочные тиары, от которых по обеим сторонам опускаются покрывала, прикрывающие даже губы».¹²¹ Связь между войлочными одеждами, надеваемыми людьми, входящими в пещеру для добычи нашатыря, с войлочными тиарами и покрывалами магов, усматривает и О. И. Смирнова.¹²²

Современное зороастрийское богослужение в храме огня выглядит так: «Все религиозные церемонии зороастрийцев начинаются с литании и богослужения (афринган), в которых воздается хвала богу… Руководят всеми ритуальными церемониями и обрядами священнослужители. Те служители культа, которые находятся перед алтарем со священным огнем, закрывают все лицо, кроме глаз, вуалью, чтобы их дыхание не осквернило священный огонь. На руки они надевают перчатки… Священнослужитель держит в руках несколько веточек тамариска, связанных в пучок (теперь в некоторых местах их заменяют тонкие железные прутики), а также цветок – им может быть роза.¹²³

Перед началом молитвы священнослужитель совершает омовение и принимает определенную позу. Когда мобед или дастур произносит хвалу богу, они поднимают голову и правую руку с пучком веток и цветком… Помещение, в котором находятся молящиеся, расположено несколько в стороне от алтарной ниши с огнем, которая скрыта от верующих перегородкой. Каменный пол молитвенного зала обычно покрыт овчиной…¹²⁴ во время молитвы они (верующие) иногда встают и поднимают голову и руки вверх, но никогда не падают ниц и не прикасаются лбом к полу… Пространство, в котором находились служители культа, было отделено от верующих желобом с водой. В алтарной части стояли низкие каменные стулья…»¹²⁵ Священный огонь хранится в квадратной комнате с окнами с трех сторон (запад, север и восток), через которые непосвященные могли бы наблюдать обряды и совершать поклонение огню. Вход в помещение – с западной стороны. Посредине помещения находится каменный алтарь, на котором в металлическом сосуде поддерживается огонь.¹²⁶ И. Стеблин-Каменский сообщил мне также, что в зороастрийские храмы нельзя входить босиком.

Не вдаваясь в тонкости символического и религиозного истолкования огненной литургии, должен отметить, что типологически литургия полностью соответствует процессу добычи нашатыря в пещере. Сохранились все его элементы. Помещение с каменным полом, устланным овчинами, каменными стульями и каменным алтарем – напоминание о пещере, своего рода ее модель; мобед, с закрытым лицом и в перчатках, машущий над головой веничком из веток – старатель, сбивающий кристаллы нашатыря; вода для охлаждения одежд и тела; цветок как индикатор времени нахождения в пещере с раскаленными и ядовитыми газами, поэтому изначально это, видимо, была не роза, а один из горных весенних первоцветов; а, главное, стоящие верующие в обуви (следует отметить, что в некоторых местах, как об этом сообщает в конце Х в. сотрудник китайского посольства, для добычи нашатыря делали специальную деревянную обувь, т. к. кожаная быстро прогорала¹²⁷ ), не падающие ниц и не прикасающиеся к полу лбом, несмотря на плотную подстилку, т. к. в раскаленной пещере это просто опасно. Производственное объяснение находит в этом ключе и предписанное религией Зороастра омовение перед молитвами, и необходимость ежедневно купаться и менять белье,¹²⁸ т. к. гигиенические представления того времени не знали такой нормы.

Показательна легенда, которую передал античный автор I – начала II вв. до н. э. Дион Хрисостом о том, что Заратустра в поисках истины удалился на уединенную гору, куда обрушилось с небес великое пламя, но тот вышел из огня невредимым и наделенным искомой мудростью.¹²⁹

Процесс добычи нашатыря объясняет и одну из особенностей Арйана Вэджа: «И стало здесь десять месяцев зимы и два – лета (прежде было семь зимних и пять летних). Очень жестока она посреди Эериэне-Вэдью, но бич этот обращается во благо человеку: едва зима появилась, все дары земли стали произрастать в изобилии». Авеста сама подчеркивает противоречие: зима стала длинной – даров земли стало больше. Уже при зиме в семь-семь с половиной месяцев земледелие безусловно невозможно.¹³⁰ Этнографы отмечают, что «фрукты и овощи совершенно не вызревают в Ягнобе».¹³¹ Видимо, речь идет о каких-то совсем иных «дарах земли».Интересно отметить, что, переводя китайские хроники, Иакинф Бичурин «произведениями земли» называет, прежде всего, некоторые полезные ископаемые: медь, селитру, серу, нашатырь. Если учесть, что фанскийнашатырь добывали по весне, закладывая на зиму пещеры, то, соответственно, с увеличением зимы нашатыря в пещерах накапливалось больше, т. е. «дары земли стали произрастать в изобилии».

Таким образом, возникновение основного ритуала зороастризма может быть напрямую связано с производственным культом добычи нашатыря в местах геотермальных выходов.

***

Область практического применения нашатыря была невелика, но очень важна. Родившийся, по словам Бируни, как и алмаз в результате застывания в твердое тело из дыма, называемый сакaни – стрельчатый – из-за сходства его кристаллов с наконечниками стрел, в средневековье он под символическими именами орла, дикого льва, ястреба использовался алхимиками.¹³²

Вместе с тем, и в ранние, и в более поздние времена, он находил применение согласно словам одной народной песенки:

На базаре есть нашатырь,

Его употребляют ювелиры…¹³³

Согласно опять же Бируни, ювелиры пользовались им для нанесения белых надписей на сердолик,¹³⁴ для травления рельефов на морских раковинах¹³⁵ и, самое главное, он входил в состав припоя (тинкар) для пайки золота: «Поровну [берут] соли поташа, натруна, чистого баурака, соли зар’aни, соли мочи и нашатыря и все это в растертом виде кипятят в молоке коровы или буйволицы и сушат. Этой действие повторяют три раза, после чего [продукт] вывешивают на солнце на сорок дней, чтобы из него высочилось масло… это – припой золота».¹³⁶ Нашатырь также улучшал цвет золота.¹³⁷ А обработка золота и серебра принадлежала к древнейшим отраслям ремесла, причем, серебро стало известно народом Средней Азии значительно позже, чем золото.¹³⁸ Широко известны золотые вещи из Амударьинского клада, сасанидская посуда, которая при исследовании в значительной своей части оказалась среднеазиатской.¹³⁹

Бассейн Зерафшана – золотоносный, о чем в первую очередь свидетельствуют китайские источники, причем, в ряду перечислений золото и нашатырь нередко упоминаются рядом.¹⁴⁰ Судя по следам промывок, определяемых современной геологией, золото добывалось здесь со времен бронзового века.¹⁴¹ (Следует отметить, что прииски существуют там до сих пор). «Аллювиальное золото, разносимое Зерафшаном, давно обратило на себя внимание туземцев. По древнему преданию, записанному в средние века, даже шахри-стан старого Самарканда… был расположен на сложенной из земляной массы возвышенности, содержащей в себе крупинки золота… Устное народное творчество для объяснения золотоносности реки создало историческую легенду, как Александр Македонский в заботах о регулировании режима реки для осушения заболоченных низовьев в районе современной Бухары и для подачи воды в безводное время года велел устроить в Верховьях Зерафшана поперек долины плотину из золота, чтобы создать там вечное огромное озеро-водохранилище. Но с течением времени воды прососали плотину и в бурном потоке уносят вниз мелкие пластинки».¹⁴²

По преданию, на золотых скрижалях был начертан текст Авесты.

В обиходе местной знати и в храмах были самые разнообразные предметы из золота. В их числе письменные источники упоминают золотые троны во дворцах правителей: трон владетеля Кушанаи был сделан в виде барана, а трон владетеля Бухары – в виде верблюда.¹⁴³Добывавшееся золото шло в Самарканде и на изготовление золотой краски, употребляемой для покрытия деревянных и каменных предметов, изразцовых орнаментов.¹⁴⁴

В традиционной медицине золото наделялось сакральными и целебными свойствами:

Золотую вещь повесят на ребенка шею если,

То не будет он пугаться, эпилепсией болеть.

Золота раствор кто выпьет каждый день

 один кирот,

Тот излечит слабость сердца, недуг от савды

 уйдет.¹⁴⁵

Первый тип «чистых мест» и добыча нашатыря в них, таким образом, оказываются напрямую связанными с обработкой и, вероятно, добычей золота, и здесь нелишне будет вспомнить одну из предлагающихся этимологий имени Заратуштры – «владелец золотых верблюдов».

О связи зороастризма с горнодобывающими производственными культами свидетельствуют и эсхатологические представления этой религии, которые вряд ли могли возникнуть у простого земледельца или скотовода, и в своем генезисе отправляют, скорее, к старателям и ремесленникам, связанным с обработкой металла. В конце света по Бахман-Яшту (2, 48) «земля… разверзнется и обнажатся самоцветы, золото, серебро, медь, олово и свинец».¹⁴⁶ Горы треснут, из них потекут реки расплавленного металла, и все воскресшие войдут в них и пробудут там три дня, и для праведников это будет как купание в прохладной воде в жаркий день, а грешники будут испытывать страшные муки. И, наконец, в зороастризме, пожалуй, впервые в евро-азиатской мифологии, возникают представления о «горячем» аде, точнее, раскаленной адской пропасти с перекинутым через нее мостом, по которому должны пройти праведники, а грешникам суждено свалиться с него в геенну огненную. Этот образ зримо вызывает в памяти раскаленные трещины на Фан-Ягнобском угольном пожаре.Дозороастрийские конструкции ада, точнее, соответствующих ему топосов мира мертвых, были ледяными или, по крайней мере, холодными.¹⁴⁷

***

Второй тип «чистых мест» представляет собой особые площадки или сооружения, где огонь возжигали по особому ритуалу.

Древнейшие храмы огня существовали еще в Мидии на рубеже VIII – VII вв. до н. э.,¹⁴⁸ а делать статуи богов стали в V-IV вв. до н. э.¹⁴⁹ при Ахеменидах. В сасанидское время строительство храмов и алтарей огня по единому плану предпринималось по всей державе в городах и сельских местностях.¹⁵⁰ В литературе встречается довольно много упоминаний о таких храмах разного времени – со статуями и без статуй («капища и истуканы»), в том числе и в интере- сующем нас регионе и примыкающих к нему территориях.¹⁵¹ (Ср. в «Шах-наме»: «С мужами, которыми славен Иран, / Вступает владыка в Азерабадган. / Пируют и снова несутся вперед, / Храм древний огня перед ними встает»¹⁵² ). Арабские географы упоминают о «домах огня» и «капищах идолов» в различных населенных пунктах долины Зерафшана,¹⁵³ китайские источники говорят о «свободно стоявших божествах».¹⁵⁴ Храм огня авестийского божества победы Варафрагны, с хранящимися в нем золотыми скрижалями Авесты, был, по жреческой традиции, в Самарканде,¹⁵⁵ а в Бухаре, где в домусульманскоевремя был «храм идолов» (бутхана),¹⁵⁶ проходили рынки, на которых торговали идолами.¹⁵⁷ Китайские источники среди стоящих свободно статуй упоминают о «золотом человеке», водруженном на специальном здании, которому ежедневно приносились жертвы животными,¹⁵⁸ а также о «золотом истукане» объемом пятнадцать футов и соответствующей высоты.¹⁵⁹ Ал-Белазури, в свою очередь, сообщает, что арабами из верховьевЗерафшана в числе военной добычи были вывезены золотые идолы, и «их было много»,¹⁶⁰ а для изготовления их, возможно, послужило местное промывное золото.¹⁶¹

Свидетельства письменных источников о существовании зороастрийских капищ и храмов в верховьях Зерафшана подтверждаются неожиданной находкой, сделанной на Фан-Ягнобе местными дровосеками в семидесятых годах прошлого века. В одной из пещер неподалеку от подземного пожара (пещера не была связана с геотермальными выходами продуктов возгонки) «нашли удивительные вещи: миниатюрную кольчугу, остатки деревянных ножен меча и кинжала, несколько колокольчиков разных размеров… женские украшения, десять металлических пластинок - зеркала, фрагменты изделий из цветного стекла, кожаную обувь, металлические коробочки, жаровню огнепоклонников, фарро (налобный знак) божественный символ зороастрийского пантеона, каменную печать с согдийской надписью и изображением, по всей вероятности, кабана, железную фигуру из голов трех горных козлов, спаянных вместе и венчающих какой-то ритуальный предмет».¹⁶²

Вместе с этими предметами в пещере находилась деревянная статуя. «Найденный в Зеравшане идол высотою 1 м, весом около 15 кг был одетым и обутым, его тело покрывала кольчуга, он имел меч и кинжал, следовательно, был вооруженным богом. Кого же изображал найденный идол? Среди авестийских богов двое: Варахран (Бахрам) – бог войны и Митра были вооруженными. Так как вместе со скульптурой найдено фарро – изображение солнечных лучей и металлические зеркала, - значит эти предметы более соответствуют божеству Митре».¹⁶³ Находка датируется VII – VIII вв., и в пещере, видимо, была спрятана зороастрийцами от пришедших сюда арабов-мусульман.

***

Митре, как уже говорилось, был посвящен один из трех священных огней зороастризма, покровитель ремесленников и «хозяйственников» и расположенный, согласно Авесте, у озера Совар на горе Раэвант (Ревант,Реванд) в Хорасане.¹⁶⁴ В авестийской топографии озеро Совар – высокогорное, расположено у горы Туз.¹⁶⁵ И озеро, и гора неоднократно упоминаются в зороастрийских священных текстах, однако их реальная локализация весьма туманна. Обычно их помещают в районе горы Демавенд в Иране, однако, если принять во внимание замечание А. М. Мандельштама о том, что «у многих авторов понятие Хорасана очень широко, и в него включаются также области среднеазиатского междуречья»,¹⁶⁶ картина существенно меняется, т. к. в этот регион попадает и интересующий нас Фан-Ягноб – Буттам – Кухистан - Кантаг.

Ближайшее от пожара ныне существующее озеро – наиболее крупное в этой части ледниково-моренное озеро Искандер-куль.¹⁶⁷Расположено оно на высоте 2260 м, площадь поверхности – ок. 3 км².¹⁶⁸ Озеро холодное, бедно планктоном и водорослями, его рыбная фауна представлена только реликтовым гольцом Столички, популяция которого невелика. О происхождении озера у местных жителей существует следующая легенда: «До прихода Александра Македонского (Искандар-Подшо) в Зерафшанские горы, на том месте, где теперь находится Искандер-куль, был город огнепоклонников (оташ-параст). Александр взял город, разрушил его и приказал на этом месте вырыть громадный бассейн и наполнить его водою».¹⁶⁹Любопытное явление на этом озере описал Н. В. Богоявлен- ский: «В тихую совершенно безветренную ночь озеро, сохраняя свою зеркальную поверхность, начинает как бы набегать на берег. Впечатление получается такое же, как если наступает прилив моря в тихую погоду: вот подкатилась около ваших ног одна небольшая волна, за ней другая, третья; так волны одна за другой ложатся около ваших ног. Разница только в том, что каждая волна оканчивалась там, где и предыдущая, и уровень озера нисколько, конечно, не повышался… Может быть, это явление и подало повод местному поверию, что в озере живет какое-то чудовище, которое по ночам выходит наружу и ест приносимую туземцами пищу».¹⁷⁰ В семидесятые годы прошлого века нам довелось видеть, как местные жители приносили узелки с едой и в качестве жертвоприношения (садака) складывали у воды на берегу. Интересно, что Авеста описывает жертвоприношения на озерах.¹⁷¹

Однако большего внимания заслуживает другое озеро, которого сейчас нет, но «озерные отложения совсем недавнего происхождения можно наблюдать у Ягнобского завала. Они отложились в небольшом озере, которое образовалось вследствие подпруживания р. Фан-Дарья обвалом горных пород; впоследствии вода прорвала плотину и на месте озера остался лишь тонкозернистый рыхлый светло-серый осадок, визуально напоминающий лесс».¹⁷² Это озеро существовало еще в тридцатые годы прошлого века¹⁷³ примерно в двадцати километрах от пожара, выше по течению реки.

Если предположить, что название горы Раэвант сохранилось в арабизированной форме в названиях кишлака и сая Рават (рабат,рават – здание, первоначально служившее помещением для «борцов за веру», охранявших границы мусульманских владений от предпринимавших вторжения кафиров – «неверных»; впоследствии – караван-сарай; само название Раэвант созвучно близкому к авестийскому санскритскому Равана – под этим именем в «Рамаяне» фигурирует демон, имя которого переводится как «ревущий»¹⁷⁴ , соответственно, так могла называться гора по шуму выходящих из расщелин газов), а озером Совар было исчезнувшее недавно завальное озеро на Фан-Дарье, топографическая ситуация вполне позволяет вписать в нее Фан-Ягнобский подземный угольный пожар как один из трех священных огней зороастризма, посвященный Митре – АтарБуржин Митро.

Об этом свидетельствуют, или, во всяком случае, этой гипотезе не противоречат, зороастрийские легенды, связывающие с горами начало поклонения огню и обретение Заратустрой мудрости; топонимика, по которой и местные названия, и названия, данные другими народами, говорят об особом, почитаемом характере района, связанном, прежде всего, с культом Митры; надпись на согдийской монете, фиксирующая существование в этом регионе священного огня; топографическое положение по реестру «Бундахишна»; коммуникативная роль региона как узла караванных путей; характеристика верховьев Зерафшана в зороа-стрийской, античной, китайской и арабской средневековых традициях и хрониках как места, изобилующего зороастрийскими святилищами. Отсутствие среди зороастрийских огней святилища, посвященного земледельцам, и особое почитание огня ремесленников подчеркивает особую роль последних в системе этой религии и подтверждает возможность ее происхождения из производственных культов, связанных с добычей нашатыря, добычей и обработкой золота.

 

Ссылки:

¹ Смирнов К. Персы. Очерк религий Персии. – Тифлис, 1916. – С. 48-49.

² Ботьянов И. Взгляд на древнее и нынешнее состояние Словесности и Искусств в Персии // Азиатский вестник. – СПб. – 1826. - Январь. – С. 48.

³ Лелеков Л. А. Атар // Мифы народов мира. Энциклопедия. – М. – 1980. – Т. I. – С. 120-121.

⁴ Yasna XVII // The Zend-Avesta. P. III. The sacred books of the East, transl. by L. H. Mills. – Oxford, 1887. – C. 258; Лелеков Л. А. Указ. соч. –С. 31.

⁵ Widengreen G. Rie Religionen Irans. – Stuttgart, Kohlammtr, 1965. – Kapitel X.

⁶ Дорошенко Е. А. Зороастрийцы в Иране (историко-этнографический очерк). – М., 1982. – С. 33.

⁷ Там же.

⁸ См., например: Фирдоуси Абулкасым. Шах-наме.– М., 1960. – Т. II. – С. 361; Наршахи Мухаммад. История Бухары. – Ташкент, 1897. – С. 25; Иностранцев К. А. Сасанидские этюды. – СПб., 1909. – С. 5; Смирнова О. И. К вопросу о среднеазиатских культах (О культах Артавакишты и Митры по данным топонимики) // СЭ. – 1974. – № 1. – С. 137-138; Толстов С. П. Древний Хорезм. Опыт историко-археологического исследования. – М., 1948. – С. 286-287 и проч.

⁹ Bundahis. Chap. XII. 18 // West E. W. Pahlavi texsts. – Oxford, 1880. - P. 38; Джаксон. Жизнь Зороастра // Погодин А. Л. Религия Зороастра. Очерк. – СПб., 1903. – С. 121-122; Толстов С. П. Древний Хорезм. – С. 17.

¹⁰ См.: Джаксон. Указ. соч. – С. 122.

¹¹ Струве В. В. Родина зороастризма // Материалы по истории таджиков и Таджикистана. – Сталинабад, 1945. – С. 8.

¹² Топоров В. Н. Митра // Мифологический словарь. – М., 1991. – С. 368.

¹³ Дандамаев М. А. Новые данные о религии в Персии // ВДИ. – 1974. – № 2. – С. 32.

¹⁴ The sacred books of the East // The Zend-Avesta. Trasl. By Jonnes Darmesteter. – Oxford, 1883. – Vol. XXIII. – P. 294. – Note 2.

¹⁵ The Avestan Hymn to Mitra with an introduction, translation and commentary by Ilya Gershevitch. – Cambridge, 1959. – P. 7.

¹⁶ Там же. – С. 59, 137.

¹⁷ Брагинский И. С., Лелеков Л. А. Иранская мифология // Мифы народов мира. – Т. 1. – С. 560.

¹⁸ Смирнова О. И. К вопросу о среднеазиатских культах… – С. 136-137.

¹⁹ Беленицкий А. М. Вопросы идеологии и культов Согда. – С. 61.

²⁰ Там же. - С. 32

²¹ Смирнова О. И. Очерки из истории Согда. – М., 1970. – С. 174-175.

²² См.: Гафуров Б. Г. Таджики. Древнейшая, древняя и средневековая история. – М. – 1972. – С. 49-50; Дорошен- ко Е. А. Зороастрийцы в Иране. – С. 12; История таджикского народа. – М., 1963. – Т. 1. – С. 171; Пьянков И. В. Ктесий о Зороастре // Материальная культура Таджикистана.– Душанбе, 1968. – Вып. 1. – С. 63-64; Толстов С. П. Древний Хорезм. – С. 19-20; Тревер К. В. Гопатшах – пастух-царь // Тр. Отд. Вост. Эрм. – Л., 1940. – Т. 2 – С. 78-79; Фрейман А. А.Средне-персидский язык и его место среди иранских языков // «Восточные Записки» ЛИЖВЯ. I. – Л., 1927. – С. 49-50, 53; Струве В. В. Указ. соч.

²³ Цит. по: Зороастризм: верования и обычаи // Энциклопедия для детей. Религии мира. – М., 1966. – Т. 6. – Ч. 1. – С. 171.

²⁴ Калинин С. Жил ли на Южном Урале пророк Заратустра? // Аргументы и факты. – 1997. – № 1-2. – С. 9.

²⁵ Бартольд В. В. Таджики. Исторический очерк // Таджикистан. Сб. статей. – 1925. – С. 94; Миддендорф А. Ф. Очерк Ферганской долины. – СПб., 1882. – С. 370-372.

²⁶ Баженов Л. В. Предисловие // Древние авторы о Средней Азии (VI в. до н. э. – III в. н. э.). – Ташкент, 1940. – С. 3, 5; Иностранцев К. А. Сасанидские этюды. – С. 5; Иностранцев К. А. Река Иран-Вэджа в парсийской традиции // Изв. Рос. Акад. Наук. – Пг., 1917. – С. 895; Толстов С. П. Древний Хорезм. – С. 286.

²⁷ См., например: Семенов А. Рецензия на: Modi, Sivanji Samshedji. The Birth Place of Zoroaster. (The Journal of the R. R. Cama Oriental Institute, № 9. Bombay, 1927; p/ 1-114) // Известия общества для изучения Таджикистана. – Ташкент, 1928. – Т. I. – С. 224-225.

²⁸ См.: Tomashek W. Centralasiatishe Studien. I. Sogdiana. – Wien, 1877. – P. 69-90; Altheim F., Stiehl R. Supplement aramaicum. Aramaishes aus Iran. Anhang: das Jahr Zarathustras. – Baden-Baden, 1957. – P. 52;Струве В. В. Восстание в Маргиане приДарии I // ВДИ. – 1949. – № 2;Пьянков И. В. Ктесий о Зороастре. – С. 63-64.

²⁹ Миддендорф А. Ф. Очерк Ферганской долины. – С. 370-372.

³⁰ И. В. Арйана Вэджа // Мифологический словарь. – М., 1991. – С. 59.

³¹ Тилак Б. Г. Арктическая родина в ведах. – М., 2002. – С. 375-418.

³² См.: Modi S. S. The Birth Place of Zoroaster // The Journal of the R. R. Cama Oriental Institute. – 1927. – 9. - Pp. 1-114; Маковельский А. О.Авеста. – Баку, 1960. – С. 61.

³³ Henning W. B. Zoroaster. Politician or Witch-Doctor. – L., 1951. – C. 43; Gershevitch I. Zoroaster’s Own Contribution//JNES. Vol. 33. – 1964. – № 1. – C. 12-38; Marquart. Eransahr nah Geograhie des Ps. Moses Xorenac’i. AKGW. Philol. – Hist. KL. – N. F. - Bd. 3. 2. - Teil 1, B. – 1901. – С. 155; Тол- стов С. П. Древний Хорезм. – С. 19-20. С. П. Толстов указывает, что гипотезу Маркварта разделяют Андреас, В. В. Бартольд, Бенвенист, Германн, Герцфельд, Тарн.

³⁴ Иностранцев К. А. Река Иран-Вэджа в парсийской традиции. – С. 892-893.

³⁵ Тревер К. В. Гопатшах – пастух-царь. – С. 78-79.

³⁶ См.: там же. – С. 78-79.

³⁷ Маллицкий Н. Г. Учебное пособие по географии Таджикистана. – Ташкент-Самарканд, 1919. – С. 20.

³⁸ Зенд-Авеста. Фаргард I // Древние авторы о Средней Азии (VI в. до н. э. – III в. н. э.). – С. 16-17.

³⁹ Там же. - Прим. 3 – 12; Баженов Л. В. Средняя Азия в Древний период. – Ташкент, 1937. – С. 10.

⁴⁰ Иностранцев К. А. Река Иран-Вэджа в парсийской традиции – С. 891.

⁴¹ Троицкая А. Л. Рождение и первые годы жизни ребенка у таджиков долины Зерафшана // СЭ. – 1935. - № 6. – С. 117.

⁴² Массон М. Е. Из истории горной промышленности Таджикистана. Былая разработка полезных ископаемых // Труды ТПЭ. – Л. – Вып. ХХ. – С. 47; Смирнова О. И. Вопросы исторической топографии и топонимики верхнего Зерафшана // Труды согдийско-таджикской археологической экспедиции. Т. 1 // МИА. – Т. 15. – М.-Л. – 1950. – С. 57.

⁴³ Массон М. Е. Из истории горной промышленности Таджикистана. – С. 46.

⁴⁴ Там же; Григорьев В. Об арабском путешественнике Х века, Абу-Долефе и странствовании его по Средней Азии. – СПб., 1872. – С. 10

⁴⁵ Семенов А. А. Этнографические очерки Зарафшанских гор, Каратегина и Дарваза. – М., 1903. – С. 1.

⁴⁶ Квинт Курций Руф. О деяниях Александра Македонского. VII, 10, 1-13 // Древние авторы о Средней Азии (VI в. до н. э. – III в. н. э.). – С. 69; Юль Генри. Очерк географии и истории верховьев Аму-Дарьи. – СПб., 1873. – С. 15.

⁴⁷ Миддендорф А. Ф. Указ соч. – С. 372.

⁴⁸ Квинт Курций Руф. Указ. соч. – С. 15.

⁴⁹ См.: Массон М. Е. Из истории горной промышленности…; Тomashek W. (88), 19-20.

⁵⁰ Там же. – С. 47.

⁵¹ Смирнова О. И. Вопросы исторической топографии и топонимики верхнего Зерафшана. – С. 56.

⁵² Корженевский Н. На озеро Искандер-куль // Ежегодник Русского горного общества. 1911.– М., 1915. – Т. XI. – С. 99; Маллицкий Н. Г. Ягнобцы // Изв. ТОР. Геогр. Общ. – Т. XVII. – С. 171.

⁵³ Соболев Л. Н. Географические и статистические сведения о Зеравшанском округе // Записки Имп. РГО по отд. статистики. – СПб., 1874. – Т. 4. – С. 204.

⁵⁴ Григорьев В. Об арабском путешественнике Х века Абу-Долефе, и странствовании его по Средней Азии. – С. 10; Маллицкий Н. Г. Учебное пособие по географии Таджикистана. – С. 112-113.

⁵⁵ Соболев Л. Н. Указ. соч. – Приложение № 15.

⁵⁶ Погодин А. Л. Религия Зороастра. – С. 20-21.

⁵⁷ См., например: История Геродота. Вып. первый. – Кн. 1. – § 131.1876. – С. 86; Страбон. География в 17-ти книгах. – М., Кн. XV. – Гл. III. – § 13-16. 1964. – С. 680.

⁵⁸ Геродот. История в девяти книгах. Перевод с греч. Ф. Г. Мищенка. – М., 1888. – Т. 1. – С. 396.

⁵⁹ Там же; Геродот. История. Кн. 1. Клио, 132 // Историки Греции. Геродот, Фукидид, Ксенофонт. / Перевод И. Мартынова в переработке М. Гаспарова. – М., 1976. – С. 76.

⁶⁰ История Геродота. – С. 57.

⁶¹ Геродот. История в девяти книгах / Перевод и примечания Г. А. Стратановского. – Л., 1972. – С. 54.

⁶² Страбон. – С. 680.

⁶³Смирнова О. И. К вопросу о среднеазиатских культах... – С. 135-136.

⁶⁴ Страбон. – С. 680.

⁶⁵ Там же. – С. 681.

⁶⁶ Там же.

⁶⁷ Стратановский Г. А. Примечания // Геродот. История в девяти книгах. – С. 506.

⁶⁸ См., например: Арандаренко Г. А. Дарваз и Каратегин // Военный сборник. – 1883. - № 12. – С. 306 (Отмечает, что описанный им источник в Оби-Гарме привлекает «летом массу больных из разных местностей Бухарского ханства, Самарканда и Ферганы», т. е. источник пользуется широкой известностью); Бакиханов Аббас-Кули-Ага «Кудси». Гюлистан–Ирам // Труды Общества обследования и изучения Азербайджана. – Баку, 1926. – Вып. 4. – С. 35; Бездека И. И. Месторождения полезных ископаемых Таджикской республики // Таджикистан. Сб. статей. – Ташкент, 1925. – С. 250-251; Корженевский Н. Л. Устройство поверхности Таджикистана (Краткий оро-гидрографический очерк) // Таджикистан. Сб. статей. – С. 30; Минаев И. Сведения о странах по верховьям Аму-Дарьи. – СПб., 1897. – С. 125; Олеарий Адам. Подробное описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию в 1633, 1636 и 1639 годах. – М, 1870. – С. 558.

⁶⁹ Минаев И. Указ. соч. – С. 53.

⁷⁰ Иакинф (Бичурин Н. Я.). Собрания сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. – СПб., 1851. – Т. 2. – С. 2, 108; Олеарий Адам. Указ. соч. – С. 709; Храм посвященный огню, близ Баку // Азиатский вестник. – СПб., 1827. – Май. – С. 281-282; Смирнов К. Персы. – С. 38 («Огни» под Баку автор связывает с индуизмом); Тайлор Э. Б. Первобытная культура. – М., 1989. – С. 409.

⁷¹ См.: Богословский 2-й. Записка о долине Зеравшана и горах ее окружающих // Горный журнал. – СПб., 1842. – Ч. IV. – Кн. X. – С. 16; Бездека И. И. Месторождения полезных ископаемых… С. 246; Корженевский Н. На озеро Искандер-Куль. – М., 1915. – С. 100; он же. Туркестан. Физико-географический очерк. – Ташкент, 1922. – С. 38; он же. Устройство поверхности Таджикистана… С. 28; Маллиц- кий Н. Г. Учебное пособие по географии Таджикистана. – С. 110; Минаев И. Сведения о странах…– С. 5; Соболев Л. Н. Географические и статистические сведения о Зеравшанском округе – С. 203; Юль Генри. Указ. соч. – С. 15.

 ⁷² Цит. по: Массон М. Е. Из истории горной промышленности Таджикистана. – С. 60; Плиний-натуралист пользовался недошедшими до нас записями Деодама, полководца Селевка и Антиоха, совершившего поход за Сыр-Дарью [См.: Григорьев В. В. Греко-Бактрийское царство (Из лекций по кафедре истории Востока в Императорском С.-Петербургском университете)]. – СПб., б/г. – С. 28.

⁷³ Массон М. Е. Указ. соч. – С. 60-65.

⁷⁴ Там же. – С. 61.

⁷⁵ См.: Юль Генри. Указ. соч. – С. 15; Массон М. Е. Указ. соч. - С. 62-63. Правда, и Юль, и Массон считают, что Масуди мог описывать и другой пожар, лежавший на пути из Согда в Китай.

⁷⁶ Древние авторы о Средней Азии (VIв. до н.э. – IIIв. н.э.). – С. 171.

⁷⁷ Массон М. Е. Указ. соч. – С. 62.

⁷⁸ Богословский 2-й. Указ. соч. – С. 16; Массон М. Е. Указ. соч. – С. 61.

⁷⁹ Абу Райхан Беруни. Указ. соч. – С. 849.

⁸⁰ Массон М. Е. Указ. соч. – С. 62.

⁸¹ Богословский 2-ой. Указ. соч. – С. 16.

⁸² Юль Генри. Указ. соч. – С. 15.

⁸³ Массон М. Е. Указ. соч. – С. 60.

⁸⁴ Юль Генри. Указ. соч. – Прим. 26. – С. 15.

⁸⁵ Корженевский Н. На озеро Искандер-Куль. – С. 100.

⁸⁶ Бездека И. И. Указ. соч. – С. 246-248; Богословский 2-ой. Указ. соч. – С. 16; Маллицкий Н. Г. Указ. соч. – С. 184; Соболев Л. Н. Географические и статистические сведения о Зеравшанском округе // Записки Имп. Русск. ГО по отделению статистики. – СПб., 1874. – Т. IV. – С. 203.

⁸⁷ Бездека И. И. Указ. соч. – С. 248.

⁸⁸ Богословский 2-ой. Указ соч. – С. 16.

⁸⁹ Масcон М. Е. Указ. соч. – С. 61.

⁹⁰ Там же; Иакинф (Бичурин Н. Я.). Указ. соч. – С. 63.

⁹¹ Vift Regnorum. Ed. I. De Goeje. Lugd. Batav. 1870. – Pp. 313 – 318; см. об этом: Григорьев В. Об арабском путешественнике Х века Абу-Долефе, и странствовании его по Средней Азии. – С. 10.

⁹² Абу-р-Райхан Мухаммед ибн Ахмед ал-Бируни. Собрание сведений для познания драгоценностей (Минералогия). – М., 1963. – С. 186.

⁹³ Массон М. Е. Указ. соч. – С. 64.

⁹⁴ Бездека И. И. Указ. соч. – С. 246 – 247; Богословский 2-ой. Указ. соч. С. 16; Маллицкий Н. Г. Указ. соч. – С. 110; Небольсин П. И. Очерки торговли России с Средней Азией // Записки Имп. РГО. – СПб., 1855. – Кн. Х. – С. 258; Пославский Ю. И. Экономический очерк Таджикистана // Таджикистан. Сб. статей. – С. 189; Семенов А. А. Этнографические очерки Зерафшанских гор, Каратегина и Дарваза. – М., 1903. – С. 66-67; Смирнова О. И. Очерки из истории Согда. – С. 151.

⁹⁵ Бездека И. И. Указ. соч. – С. 248.

⁹⁶ Семенов А. А. Указ. соч. – С. 67.

⁹⁷ Абу Райхан Беруни. Указ. соч. – С. 849; Бездека И. И. Указ. соч. – С. 247; Массон М. Е. Указ. соч. – С. 61; Богословский 2-й. Указ. соч. – С. 16; А. А. Семенов приводит иную технологию, связанную с выпариванием нашатыря из земли. См.: Семенов А. А. Указ. соч. – С. 66-67.

⁹⁸ Абу Райхан Беруни. Указ. соч. – С. 849.

⁹⁹ Там же. – Прим. 8.

¹⁰⁰ Семенов А. А. Указ. соч. – С.67.

¹⁰¹ Бездека И. И. Указ. соч. – С. 248; Юль Г. Указ. соч. – С. 15.

¹⁰² Массон М. Е. Указ. соч. – С. 62.

¹⁰³ Абу Райхан Беруни. Указ. соч. - С. 849. Исходя из формы этого слова «анушадур» Й. Руска толкует его как «бессмертный огонь». См.: Ruska J. Al-Razi’s Buch Geneimnis der Gentimnisse. 39.

¹⁰⁴ Цит. по: Смирнова О. И. Вопросы исторической топографии и топонимики верхнего Зерафшана // Труды согдийско-таджикской археологической экспедиции. – Т. 15. – М. – Л.,1950. Т. I. – МИА. – С. 56.

¹⁰⁵ Там же; Смирнова О. И. Историческая топография верхнего Зерафшана // МИА. № 15. – М. – Л. – 1950. – С. 65.

¹⁰⁶ Семенов А. А. Указ. соч. – С. 19.

¹⁰⁷ Гинзбург В. В. Ягнобцы в антропологическом отношении // Советская этнография. – М. – Л., 1940. – Вып. III. – С. 90.

¹⁰⁸ Там же. – С. 849.

¹⁰⁹ Там же.

¹¹⁰ Сельский лечебник. – М., 1805. – С. 1825-1826.

¹¹¹ Абу Райхан Бируни. Указ. соч. – С. 849; Иакинф (Бичурин Н. Я.) Описание Чжунгарии и Восточного Туркистана в древнем и нынешнем состоянии. – СПб., 1829. – Ч. 1.– С. 120 – 130; Массон М. Е. Указ. соч. – С. 65; Небольсин П. И. Указ. соч. – С. 258 (Хотя нашатырь, о котором говорит автор, мог вполне быть привезен в Бухару с Фанского месторождения).

¹¹² Массон М. Е. Указ. соч. – С. 60.

¹¹³ Смирнова О. И. Вопросы исторической топографии… – С. 56.

¹¹⁴ Абу Райхан Беруни. Книга фармакогнозии… – С. 849.

¹¹⁵ Там же.

¹¹⁶ См., например: Смирнов Ю. «Странный» ислам // Памир. – 1988. – № 2. – С. 104-125.

¹¹⁷ Иакинф (Бичурин Н. Я.) Собрания сведений… – С. 242.; Смирнова О. И. Вопросы исторической топографии… – С. 56.

¹¹⁸ Chavannes Ed. Documents sur Les Tonkiue (tures) occidentaus // Сб.трудов орхонской экспедиции. VI. – С. 138.

¹¹⁹ Массон М. Е. Из истории… - С. 60.

¹²⁰ Маллицкий Н. Г. Ягнобцы. – С. 172.

¹²¹ См.: Струве В. В. Указ. соч. – С. 34.

¹²² Смирнова О. И. Вопросы исторической топографии… – С. 56. - Прим. 3.

¹²³ Duchesne-Guillemin J. La religion de l’Iran ancien. – P. – 1962. – P. 71-75.

¹²⁴ Jackson A. V. W. Persia. Past and Present. – L., 1906. – P. 369.

¹²⁵ Дорошенко Е. А. Указ. соч. – С. 76-77.

¹²⁶ Widengen G. Rie Religionen Irans. – Stuttgard, Kohlammer, 1965. – Kapitel X.

¹²⁷ См.: Массон М. Е. Указ. соч. – С. 63.

¹²⁸ См.: Смирнов К. Указ. соч. – С. 42.

¹²⁹ Лелеков Л. А. Заратуштра // Мифы народов мира. – С. 461.

¹³⁰ Рахимов М. Р. Земледелие таджиков бассейна р. Хингоу в дореволюционный период (историко-этнографический очерк). – Сталинабад, 1957. – С. 19.

¹³¹ Кандауров А. Н. Некоторые материалы по этнографии ягнобцев (Из результатов поездки в 1934 г.) // СЭ. – 1935. – № 6. – С. 84.

¹³² Абу-р-Райхан Мухаммед ибн Ахмед ал-Бируни. Указ. соч. – С. 85.

¹³³ Кармышева Б. Х. Об узбекских трудовых крестьянских песнях (материалы) // Памяти М. С. Андреева. Труды АН Тадж. ССР. – Сталинабад, 1960. – Т. СХХ. – С. 69.

¹³⁴ Абу-р-Райхан Мухаммед ибн Ахмед ал Бируни. Указ. соч. – С. 160.

¹³⁵ Там же. – С. 113.

¹³⁶ Абу Райхан Беруни. Избранные произведения. – С. 323-324.

¹³⁷ Сельский лечебник. – С. 1827.

¹³⁸ Сухарева О. А. К вопросу о литье металлов в Средней Азии // Занятия и быт народов Средней Азии. Этнографический сборник, III. – Л., 1971. ТИЭ. Новая серия. Т. XCVII. – С. 161.

¹³⁹ Там же.

¹⁴⁰ Иакинф (Бичурин Н. Я.) Собрания сведений… – С. 63, 65, 196; Массон М. Е. Из истории… – С. 49; Смирнова О. И. Очерки из истории Согда. – С. 151.

¹⁴¹ Марфунин А. С. История золота. – М., 1987. – С. 18, 164.

¹⁴² Массон М. Е. Из истории… – С. 48.

¹⁴³ Сухарева О. А. К вопросу о литье металлов… – С. 161.

¹⁴⁴ Массон М. Е. Из истории… – С. 51.

¹⁴⁵ Мудрость веков: Древняя таджикская медицина о сохранении здоровья. – Кишинев, 1989. – С. 71. Кирот – мера веса, равная 0,19 г. Савда – жидкое вещество, одно из основных четырех материй организма. Образуется на втором этапе переваривания пищи; считается, что она представляет собой тяжелую часть крови, ее осадок. Природа ее холодная и сухая; цвет ее темный, вкус кислый.

¹⁴⁶ Л. Л. Спандармат // Мифологический словарь. – С. 511.

¹⁴⁷ См., например: Алексеева Л. М. Полярные сияния системы аврорального овала как космологический образ древней мифологии // Историко-астрономические исследования. Ин-т истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова. РАН. – М., 2003. – Вып. 28. – С. 176-180.

¹⁴⁸ Дорошенко А. Е. Указ. соч. – С. 32.

¹⁴⁹ Там же. – С. 31-32.

¹⁵⁰ Там же; Зороастризм: верования и обычаи. – С. 180.

¹⁵¹ См.: Азиатские новости и смесь. Разные известия // Азиатский вестник. – СПб., 1825. – Кн. 4. – С. 279; Бартольд В. В. Места домусульманского культа в Бухаре и ее окрестностях // Бартольд В. В. Соч. – М., 1964. – Т. II. – Ч. 2. – С. 472;Ботьянов И. Указ. соч. – С. 48; Дандама- ев М. А. Новые данные о религии в Персии // ВДИ. – 1974. – № 2. – С. 128; Джаксон. Указ. соч. – С. 120-122; Дьяконо- ва Н. В., Смирнова О. И. К вопросу о культе Наны (Анахиты) в Согде // СА. – 1967. – № 1. – С. 77-78; Иакинф (Бичу- рин Н. Я.) Описание Чжунгарии и Восточного Туркистана в древнем и нынешнем состоянии. Ч.1. – С. 123; Иностран-цев К. А. Сасанидские этюды. – С. 5, 8-9, 112-113; Смир- нов К. Указ. соч. С. 49; Смирнова О. И. Места до-мусульманских культов в Средней Азии (по материалам топо-нимики) // Страны и народы Востока. – М., 1971. – Вып. 4. – С. 103-104; Смирнова О. И. К вопросу о среднеазиатских культах. – С. 137-138; Струве В. В. Указ. соч. – С. 34; Толстов С. П. Древний Хорезм. – С. 17.

¹⁵² Фирдоуси Абулькасим. Шах-наме. – Т. II. – С. 361; прим. С. 557; «В тексте “Шахнаме” нередки упоминания о храмах Огня; по Фирдоуси, они возводились везде, где правили иранские цари, – от древнего Кондоза, где такой храм был построен еще Феридуном… до Азерабадгана, с его очагами вечного пламени горной смолы (нефть). Перед нами, по-видимому, один из анахронизмов поэмы, поскольку описываемые события происходят задолго до распространения зороастризма, с которым связаны исторически существовавшие храмы Огня. Наиболее известное из них – святилище Азергошеспа… – посвящено было касте воинов. Развалины этого храма сохранились на месте древнего Шиза (Ганзака) близ озера Урмия (Иранский Азербайджан)».

¹⁵³ Смирнова О. И. Вопросы исторической топографиии… С. 56; она же. К вопросу о среднеазиатских культах… – С. 137-138.

¹⁵⁴ Смирнова О. И. Места домусульманских культов… – С. 104.

¹⁵⁵ Там же. - С. 103.

¹⁵⁶ Бартольд В. В. Места домусульманского культа в Бухаре и ее окрестностях. – С. 472.

¹⁵⁷ Иностранцев К. К. К истории до-мусульманской культуры Средней Азии // Зап. Вост. Отд. Имп. Русск. Арх. Об. – Пг. - Т. XXIV. – С. 134, 136-137; Миддендорф А. Ф. Очерк Ферганской долины. – С. 357.

¹⁵⁸ Bartolomae Chr. Altiranishes Wortebuch. – Strassburg, 1904. – С. 275, 287, 313.

¹⁵⁹ Иностранцев К. К. К истории до-мусульманской культуры… С. 136-137.

¹⁶⁰ Смирнова О. И. Места домусульманских культов… – С. 106.

¹⁶¹ Массон М. Е. Из истории… С. 49.

¹⁶² Мухтаров А. Шедевры в единственном числе // Путешествие в Согдиану. – Душанбе, 1982. – С. 16.

¹⁶³ Там же.

¹⁶⁴ Bundahis. XII, 18; XVII, 8; Zad-Sparam. X, 9 // West E. W. Pahlavi texts. – Oxford, 1880. – P. 36, 64, 186.

¹⁶⁵ Bundahis. XX, 3 // Там же. – С. 85.

¹⁶⁶ Мандельштам А. М. Материалы к историко-географическому обзору Памира и припамирских областей // Труды АН Тадж. СССР. – Сталинабад, 1957. – Т. LIII. – С. 153.

¹⁶⁷ Маллицкий Н. Г. Учебное пособие по географии Таджикистана. – С. 96.

¹⁶⁸ Корженевский Н. Л. Устройство поверхности Таджикистана. – С. 29.

¹⁶⁹ Семенов А. А. Этнографические очерки Зарафшанских гор, Каратегина и Дарваза. – М., 1903. – С. 3-4.

¹⁷⁰ Богоявленский Н. В. В верховьях Аму-Дарьи // Землеведение. – М., 1901. – Кн. I-II.– С. 6.

¹⁷¹ Aban Yast. XIII, 49 // The Zend-Avesta. P. II. The sacred books of the East. – Oxford, 1883. – Vol. XXIII. – P. 65-66.

¹⁷² Геология СССР. – М., 1959. – Т. XXIV. – С. 356.

¹⁷³ Таджикистан. ТПЭ-1933. – Сталинабад, 1936. – Вып. XXIII. – С. 178.

¹⁷⁴ Мифы народов мира. – С. 461.