поиск по сайту

А. А. Сиротинская (Муром)

 

СИДОР ЛОПАТИН – УСТРОИТЕЛЬ ГЕОРГИЕВСКОЙ ЦЕРКВИ В МУРОМЕ

 

В коллекции древнерусской живописи, хранящейся в Муромском историко-художественном музее, находится икона «Муромские святые с житием Петра и Февронии» (Вкл. XIX. Рис. 1). На оборотной стороне ее имеется вкладная надпись: «7178 г(ода) [1669 – А. С.] октябр(я)... в ден(ь) писаны иконы Воскресение Х(ри)с(то)во и муромских чудотворцев и мучеников Х(ри)ст(о)вых Георгия и Никиты и Бориса и Глеба въ стр(ас)тяхъ по обещанию Сидора Матвеева с(ы)на Лопатина».1 Из пяти перечисленных в надписи икон, четыре иконы «Воскресение Христово», «Муром-ские чудотворцы», «Св. мученик Георгий» (Вкл. XIX. Рис. 2 ) и «Св. мученик Никита» (Вкл. XIX. Рис. 3) хранятся в муромском музее, куда поступили в 1935 г. из Георгиевской церкви г. Мурома. Неизвестна судьба одной  «Борис и Глеб в страстях».

В ряду несохранившихся церквей города Мурома числится и церковь св. великомученика Георгия, закрытая для богослужений в конце 1920-х гг. и уничтоженная в 1936 г. (Рис. 1, 2). Она стояла на северо-восточной окраине города, издавна называемой «Кожевники». Заказчиком Георгиевской церкви был уже упомянутый в надписи на иконе Сидор Матвеев сын Лопатин – муромский посадский человек.

О Лопатине мы узнаем из храмозданной грамоты преосвященного Мисаила, архиепископа Рязанского и Муромского, благословляющего его на строительство каменного храма взамен утраченных деревянных церквей св. Георгия и св. Никиты. Это был ответ на челобитную Сидора Лопатина, данный ему в 1651 г. В грамоте говорится: «Въ Муромеъ городеъ на посадеъ, за городомъ въ Кожевникахъ церковъ велико Христова мученика Георгия, да святыхъ страстотерпцевъ Христовыхъ Бориса и Глеба древяна ветха, да тутъ же – де бывало св. церковъ святаго мученика Никиты, и та – де церковъ въ Литовский приходъ сгорела, а она была… дяди твоего блаженны-схимника Иосифа и твое Сидорово, и намъ бы тебя благословить велетъ тое церкви велико-Христова мученика Георгия и пределы страстотерпцевъ Христовыхъ Бориса и Глеба и святаго велико-Христова мученика Никиты готовить запасы камень и кирпичъ известъ, и въ техъ запасахъ воздвигнутъ церковъ… теплую… на томъ же погосте не подалеку отъ старыя церкви каменную. И будетъ такъ, какъ ты намъ билъ челомъ».2 Из этого документа видно, что владыко Мисаил благославляет Сидора Матвеевича Лопатина строить новый каменный Георгиевский храм на том же погосте неподалеку от места старых деревянных церквей. Главное, что из этой храмозданной грамоты становится известно, что и сгоревшая деревянная церковь святого Никиты была также строением семьи Лопатиных: Сидора Матвеевича и дяди его схимника Иосифа.

Деревянная Георгиевская церковь впервые упоминается в сотной выписи г. Мурома 1574 г. Полное описание и судьба ее зафиксированы в описи Бориса Бартенева 1636–37 гг.: «За осыпью в Кожевниках на берегу под горою церковь великого страстотерпца Христова Георгия, да в приделе св. Бориса и Глеба древяна клетцки с папертью, а в церкви Божия милосердия образ местный св. в. – муч. Христова Георгия на празелени, венец и гривны серебреные басменные позолочены, да образ Преч. Богородицы Одигитрии да образ великого Чудотворца Николы – оба на празелени, у них венцы и гривны серебряные басменные позолочены… крествоздвизальный, обложен серебром. Двери Царские, и сень и столбцы на празелени, да в тябле деисусов 9 образов, все писаны на празелене… да в приделе Божия милосердия образ местной великих страстотерпцев Бориса и Глеба, да на той цке (доске – А. С.) писан благоверный князь Владимир, тот образ был обложен серебром и тот оклад ободрали Литовские люди, как приходил Лисовский».Из описания следует, что в интерьере церкви находились иконы в богатых серебряных с позолотой окладах, и они были похищены бандой польского пана Лисовского, разграбившего город в 1616 г. В результате этого погрома полностью была сожжена деревянная церковь св. Никиты, а церковь св. Георгия совсем обветшала.

В каком точно году была построена Сидором Лопатиным каменная церковь – сведений не сохранилось. Подробное описание архитектуры этого храма дается в статье В. Седова «Церковь Георгия в Кожевниках в Муроме», опубликованной в «Уваровских чтениях–III». В ней Седов делает предположение, что «подробное изучение памятников Мурома середины XVII в. еще предстоит, но уже сейчас ясно, что сооруженная по заказу Сидора Лопатина церковь Георгия стоит в начале купеческого и посадского строительства в Муроме. Это строительство, естественно, ориентировалось на великолепные ”московские” сооружения купца гостиной сотни Богдана Цветного, но, в отличие от его построек 1640-х гг., храмы 1650–1670-х гг. были сооружены местными, муромскими или муромо-рязанскими мастерами».4

Род Лопатиных довольно любопытно записан в синодиках Благовещенского монастыря и Богородицкого собора. В самом раннем из них, синодике Благовещенского монастыря 1695 г., род начинается с Постника Лопатина, выделенного в записи красными чернилами. Далее идут многочисленные имена, написанные черными чернилами. А по левому полю вертикально, другим почерком и другими чернилами подписано: «И внука его Сидора Лопатинаж».5 В синодике того же монастыря 1713 г. в начале рода Лопатиных стоят подряд оба эти имени – «Род Постника Алексеева Лопатина и внука его Сидора» – записанные одним почерком.6 В третьем же Синодике Богородицкого собора XVII–XVIII вв. род Лопатиных начинается с «Исидора Матвеева сына Лопатина» и дан в сокращенном варианте.7 Среди многочисленных имен этого большого рода можно насчитать шестнадцать человек, ушедших в монастырь: иноков – три человека, иноков – схимников и схимниц – десять, священноинок – один, священоиереев – два. Из этого следует, что Сидор Матвеевич является наиболее значимой фигурой в роду Лопатиных, и это будет прослеживаться в ряде других документов. По всей видимости, из живущих в миру родственников Сидор Матвеевич был единственным наследником всего имущества деда своего Постника Лопатина. В Писцовых книгах сообщается, какими землями и домами они владели. Один дом находился на посаде, где церковь и строили, т. е. в Кожевниках. «Сидорко Матвеивъ сынъ Лопатинъ что былъ тотъдворъ деда его Посника Алексеива сына Лопатина в длину двора его и с огородом тридцать саж. безъ получети (приблизительно 64–63,7 м –А. С.), поперегъ въ узкомъ месте восемнадцать (38 м – А. С.), а в широкомъ местепоперегъ 21 саж. (44,8 м – А. С.), а по окладному списку платилъ онъ Сидорко тягло… а ныне по новому окладу земскаго старосты и выборныхъ людей платить ему тягло съ полденги да онъ же Сидорко пашетъ порозжиеземли подле своего онъ двора в длину двадцать восемь саж. (59,7 м – А. С.) поперегъ двадцать саж. (42,7 м –А. С.), а оброку ему стово места платить въ Государеву казну въ Костромскую четь нагодъ по четыре алтына».8 Второй дом был на территории кремля «Да въ городе жъ (т. е. в кремле – А. С.) дворы и места избные осадные пустые муромцевъ посадскихъ людей и уездныхъ крестьянъ… что де у них те дворы поставлены были и избы для осадного времени на убегъ, а чей дворъ и что подъ нимъ по мере земли и то писано имянно… Дворъ Сидорка Матвеева сына Лопатина, что деда его Постника Лопатина, въ длину того двора десять саженъ съ четью (21,5 м – А. С.), поперегъ три сажени съ полусаженью (7 м –А. С.)».9 Из этой же описи узнаем, что Лопатины занимались торговлей. В соляном ряду, самом большом ряду муромского торга, им принадлежали две лавки и одна лавка в сапожном, что, видимо, являлось основой их капитала. В соляном ряду «…посадского человека Сидорки Матвеева сына Лопатина что была деда его Постника Алексеева сына Лопатина въ длину та его лавка 4 саж. Наперечъ 2 саж. Безъ трети оброку платитъ по 8 алтынъ на годъ и владеетъ онъ тою лавкою постарине... посадского человека Сидорки Матвеева сына Лопатина что была деда его Постника Олексеива сына Лопатина, въдлину та его лавка полпяты сажени безъ пяди поперечъ 2 саж. безъ пяди а оброку платитъ по 10 алтынъ нагод авладеетъ онъ тою лавкою постарине... Да по конецъ москательнова ряду рядъ Сапожной а в немъ лавки... Посадского человека Сидорка Матвеева сына Лопатина в длину той лавки 3 саж поперечъ саженъ с четью оброку с той лавки платитъ по 5 алт. на годъ».10

Интересно отметить, что две лавки в соляном ряду Сидор Матвеевич унаследовал от своего деда Постника Лопатина и владел ими «по старине». Третью лавку в сапожном ряду, видимо, приобрел позже сам. Как пишет В. Я. Чернышев, в 1620-30 гг. в городе активизировалась соляная торговля, способствовавшая увеличению лавок соляного ряда. Муром, тесно связанный торговыми отношениями с Нижним Новгородом, в XVII в. играл одну из ведущих ролей в распределении соляного товара в центральном регионе страны, став важным звеном в процессе формирования всероссийского рынка.11

В описи Бартенева неоднократно упоминается имя инока-схимонаха, старца Благовещенского монастыря Варлаама Лопатина. Был тот старец Варлаам прежде мирским, посадским человеком. По грамоте царя Федора Ивановича (1584–1587 – годы правления) имел он луга за рекой Окой, у деревни Окулово: «Что те луга по конецъ золотого бору за нимъ Старцомъ какъ онъ былъ въ мире въ Муроме въ посад-скихъ людехъ на оброке были и отдавали ему те же луга въ оброкъ онъ с техъ луговъ платилъ старецъ Варлаамъ Лопатинъ въ с иску жъ писцомъ сказалъ какъ онъ былъ въ Муроме на посаде: людехъ и те Сечен-скихъ луговъ что по конецъЗолотово бору у криваго озерка по государеве грамоте блаженыя погмя ти Государя царя и великаго князя Феодора Ивановича всея Руси и матъ на оброкъ на розчиску».12Позже принадлежность этих лугов ВарлаамуЛопатину была подтверждена крестным целованием уже царю Михаилу Федоровичу: «Что те луги… по конецъ Золотово бору исстари Государевыхъ сеченских луговъ съ Муромскими попы и земскимъ старостою и съвыборными с посадскими сторонними людьми на техъ сечен-скихъ лугахъ что по конецъ Золотово бору у Кривова озерка были и техъ старожильцовъ за которыми те покосы на оброке бывали старца Варлама Лопатина дапосадскихъ людей… промежу какъ за ними бывали допрашивали по Г. Ц. и В. К. Мих. Фед. ВС. Руссии крестному целованью и какъ они указали и потому ихъ отводу и какие те луги меряли и смечяли».13

Старец Ваарлаам, как и схимник Иосиф, упоминаемый в храмозданной грамоте, приходился Сидору Матвеевичу, вероятно, дядей. Имена их в синодиках записаны рядом. Можно предположить, что, владея покосами, старец Варлаам полученные от продажи сена денежные средства вкладывал в строительство храма.

Лопатины были не только заказчиками храма, но и вкладчиками или устроителями внутреннего его убранства. Уже в 1651 г. в храмозданной грамоте говорится: «А въ церковъ святаго велико Христова мученика Георгия да святыхъ страстотерпцевъ Христовых Бориса и Глеба да святаго велико Христова мученика Никиты образы местные и деисусъ и сени и столбцы и двери царские и ризы и сосуды церковные и всякое церковное строение готово».14 Вероятно, все это было приготовлено заранее или осталось от прежних деревянных церквей. Но в описи они упомянуты не все, а иконы «Деисус», «Великомученик Никита» и цар-ские двери датируются «прежде 1651 года». Правда, судьба их нам неизвестна.

В этой же описи содержатся сведения об интерьере этого храма. «Старинный иконостас в главном храме деревянный, двух ярусный с карнизами, без резьбы, но с городками – кубиками и без столбцов. Средняя его часть, от алтаря в храм, несколько выдавшаяся. На пьедестале его имеются дорожки-луночки. Он был окрашен весь кармином... Иконостас в придельной церкви нового устройства одноярусный с карнизами».15

Из убранства Георгиевского храма в музее хранится вклад Сидора Лопатина 1669 г. Как уже говорилось, об этом мы узнаем из вкладной надписи на обороте иконы «Муромские чудотворцы, с житием святых благоверных князя Петра и княгини Февронии». Надпись рукописная, очевидно сделанная в иконописной мастерской, исполнившей тот заказ.

В выборе иконографических изображений, конечно же, имеет значение индивидуальный вкус заказчика. Сюжеты на этих иконах не случайны, они мыслились как единый иконографический комплекс. Иконы с изображениями святых великомучеников Георгия, Никиты, Бориса и Глеба соответствовали посвящениям трех престолов Георгиевской церкви. «Воскресение Христово» включает основные праздники церковного года. Икона «Муромские чудотворцы» отражает широкое почитание местных святых в городе.

При рассмотрении этих икон визуально можно предположить, что писались они в одной мастерской, но различными иконописцами. Иконы «Св. мученик Георгий» (Вкл. XVIII. Рис. 3), «Св. мученик Никита» (Вкл. XVIII. Рис. 4) и «Воскресение Христово» (Вкл. XVIII. Рис. 5) предназначались для иконостаса главного храма и имеют почти одинаковые размеры, орнаментальное обрамление и характер композиции. Икона «Муромские чудотворцы» находилась в придельной церкви у северной стены, и среди икон этого вклада она представляет особый интерес. В среднике иконы изображен собор муромских святых – Константин, Михаил, Федор, Петр,Феврония и Иулиания, вокруг средника в сорока клеймах освещается житие Петра и Февронии. Живая, теплая, с использованием золота и серебра, интересная по цвету и ритму, она сочетает в себе статичность изображения фигур в среднике и динамику житийного рассказа в клеймах. Профессионализм мастера выражен как в четкой композиции, так и в ярком колорите иконы. По предположению Т. М. Мосуновой «эта живая манера напоминает книжную миниатюру XVII в., которая, возможно, была прототипом данной иконы».16

Однако житийный цикл Петра и Февронии на иконе 1669 г. идентичен известной иконе этих святых конца XVI – первой трети XVII вв., происходящей из муромского собора Рождества Богородицы. Очевидно, мастер иконы 1669 г. копировал именно это произведение, но заменил панораму Мурома в ее среднике изображением всех местных святых. Тем не менее, он повторил композицию с муромским кремлем, поместив ее в левом верхнем углу иконы и открыв ею житийный цикл.17

То, что написана эта икона в Муроме, высказывают предположение Р. П. Дмитриева и О. А. Белоброва. С местной иконописной традицией, без сомнения, связана икона, датируемая по вкладной надписи 1669 г. Исходным материалом для клейм послужила все та же икона с «архитектурным» средником. Иконописец добросовестно воспроизвел все сорок клейм этой иконы, а сам средник поместил в качестве большого клейма в левом верхнем углу иконы.18

Храмовая икона «Великомученик Георгий с житием» была богато украшена серебряным чеканным и позолоченным окладом весом десять фунтов. В среднике иконы изображена монументальная фигура святого Георгия, занимающая почти всю плоскость доски. Слева и справа расположены шестнадцать клейм с изображением страстей. Несколько утрированные пропорции и не совсем удачное расположение фигуры в среднике свидетельствуют об упрощении столичных традиций на местной почве. На это же указывают нетрадиционные принципы размещения клейм – над головой Георгия и внизу клейма разомкнуты; живописные приемы в житийных сценах достаточно упрощены и стандартизированы. По манере исполнения икона Георгия представляется едва ли не самой архаичной из всего комплекса икон 1669 г. Форма значительно обобщеннее и лаконичнее, чем на других иконах. Колорит клейм более живописен, судить о живописи средника трудно, так как он значительно утрачен.19

Следующие две иконы этого вклада – икона «Великомученик Никита с житием» и «Воскресение – сошествие во ад, с праздниками, страстями и евангель-скими сценами», – предположительно, выполнены одним мастером. Изображенный в среднике великомученик Никита заключен в орнаментальную раму сложной ступенчатой формы, образующую своеобразную арку над головой святого. Центральную фигуру св. Никиты можно сравнить с фигурой св. Георгия – они близки, но в образе Никиты больше изящества, тонкости и тщательности исполнения. Особенно это ощущается в деталях. Схожесть этих икон заключается в одинаковом жесте рук, в непропорционально маленькой голове и удлиненных ногах. У обеих икон верхние ряды клейм необычно прерваны для того, чтобы полностью поместить фигуру святого.20

По стилю и художественным приемам образ «Воскресение – сошествие во ад» особенно близок житийной иконе «Великомученик Никита». «Воскресение – сошествие во ад» – характерная для Мурома икона и характерной чертой здесь является большое количество житийных клейм. Орнаментальная разграфка клейм, рисунок цветными лаками по золоту в изображении фигур в обеих иконах идентичен. Лепка ликов, рисунок горок и архитектуры схожи.21

Судя по художественным и иконографическим особенностям, можно сделать вывод, что эти четыре иконы выполнены в одной мастерской, но разными мастерами, а они в Муроме были. Как указывает в своей статье В. Я. Чернышев на основании описей 1636 и 1646 гг., во второй четверти XVII в. в Муроме зародилась монастырская иконописная мастерская.22 Судить о профессиональном уровне муромских иконописцев не представляется возможным, т. к. ни одной подписной работы не имеется, хотя есть такие сведения: «А за оброк пишут образы чюдотворцовы и те образы возят ко государю, как ездят игумен с святынею».23

Из вышеприведенных документов «Храмозданной грамоты 1651 г.» и надписи на обороте иконы «Муромские чудотворцы» 1669 г. можно сделать вывод, что каменная церковь в честь св. Георгия была построена не ранее 1651 г. «Какъ тое церкви и пределы по нашему благословению и по сей нашей благословенной грамоты воздвигнешъ и со всемъ церковнымъ строениемъ изготовишъ, и тебе тое церкви и приделовъ попаприискивамъ въ Переяславли Рязанскомъ и мы ему велимъ дати Антиминсъ и благословимъ и велимъ тое церковь и пределы освятити соборомъ по предания и правиламъ Божественныхъ Апостоловъ и святыхъБогоносныхъ отецъ».24 Также можно предположить, что Георгиевская церковь была по- строена не позднее 1669 г. – года последнего вклада в нее Сидора Лопатина. Вероятнее всего, иконы, ее украшающие, были написаны в муромской иконописной мастерской.

Наряду с такими известными муромскими фамилиями, как купец гостиной сотни Богдан Цветнов, основавший в 1643 г. женский Троицкий монастырь, купец гостиной сотни Семен Черкасов, построивший женский Воскресенский монастырь, посадский человек Сидор Лопатин также оставил яркий след в истории г. Мурома XVII в. Именно благодаря этим людям расцвело в это время посадское искусство в городе и, прежде всего, каменное церковное зодчество. Возведение храма всегда было символом молитвенного обращения заказчика-вкладчика к Богу.

 

Ссылки:

1 МИХМ. - Инв. № М-6643.

2 Храмозданная грамота 1651 г. // Опись древних церквей г. Мурома и древних предметов в них находящихся. Рукопись кон. XIX  нач. XX вв.  НА МИХМ. – № 29. – Л. 51 об.

3 Бартеневская опись 1636 г. // Список Н. Г. Добрынкина. – С. 198.

4 Седов В. В. Церковь Георгия в Кожевниках в Муроме // Уваровские чтения–III. – Муром, 2001. – С. 60.

5 Синодик Благовещенского монастыря 1695 г. – МИХМ. – Инв. № М-2230. - Л. 14 об.–15.

6 Синодик Благовещенского монастыря 1713 г. – МИХМ. – Инв. № М-2233. - Л. 81 об.–82.

7 Синодик Богородицкого собора XVII–XVIII вв. – МИХМ. – Инв. № М-2232. - Л. 75.

8 Бартеневская опись... – С. 318.

9 Тихонравов К. Материалы для статистики этнографии, истории и археологии Владимирской губернии. – М., 1857. – С. 149.

10 Бартеневская опись... – С. 198–199, 280.

11 Чернышев В. Я. Социоэкономическая история Мурома XVII в. // АДКИН. – М., 2006.

12 Бартеневская опись… – С. 501.

13 Там же. – С. 502.

14 Храмозданная грамота... – С. 51 об.

15 Опись древних церквей г. Мурома... – Л. 49.

16 Мосунова Т. М. Техника личного письма в иконах XVI-XVIII вв. из собрания Муромского музея // Уваровские чтения–V. – Муром, 2003. - С. 92. Приношу огромную благодарность Т. М. Мосуновой, реставратору высшей квалификации ВХРНЦ им. И Э. Грабаря, за оказанную помощь в данной работе.

17 Сухова О. А. и др. Иконы Мурома. – М., 2004. – С. 220.

18 Дмитриева Р. П., Белоброва О. А. Петр и Феврония Муромские в литературе и искусстве Девней Руси // ТОДРЛ. – Л., 1985. – Т. XXXVIII. – С. 172.

19 Сиротинская А. А. Великомученик Георгий, с житием // Сухова О. А. и др. Иконы Мурома... - С. 230.

20 Там же.

21 Нерсесян Л. В., Сиротинская А. А. Воскресение – сошествие во ад, с праздниками, страстями и евангельскими сценами // Сухова О. А. и др. Иконы Мурома... – С. 244.

22 Чернышев В. Я. Муромские иконописцы XVII–XVIII вв. // Уваровские чтения–III. – Муром, 2001. – С. 200. Выражаю глубокую благодарность В. Я. Чернышеву за консультации и помощь в написании этой статьи.

23 Там же.

24 Храмозданная грамота... – С. 51 об.

дата обновления: 02-03-2016