Политический аспект взаимоотношений центра и провинции (На примере выборов в Государственную Думу Российской империи 1906-1912 годов)

О. А. Монякова (Ковров) 

ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ЦЕНТРА И ПРОВИНЦИИ (НА ПРИМЕРЕ ВЫБОРОВ В ГОСУДАРСТВЕННУЮ ДУМУ Р ОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ 1906-1912 гг.)

Эволюция термина «провинция» восходит к Древнему Риму. Первоначально «provincia» - это «побежденная страна». Лишь значительно позднее понятие было перенесено на периферийные области страны, управлявшиеся из столичного центра. Оно также использовалось для обозначения внеиталийских регионов Великой империи.1 Россия заимствует термин «провинция» в XVIII в. в ходе административно-территориальных реформ Петра I. Страна была поделена на провинции в период 1711-1719 гг. Каждая губерния подразделялась на разное число провинций, которые, в свою очередь, делились на дистрикты (позднее уезды).2

Несмотря на временное существование провинций, понятие прочно вошло в лексику русского языка, и «провинция» стала обозначать всю территорию страны за исключением столиц – Санкт-Петербурга и Москвы.

Вместе с тем сама провинция никогда не являлась качественно однородной: она была «иерархизирована по логике централизма».3 Так, губернские (областные) центры – это своеобразные «столицы» своего региона, на уездном (районном) уровне воспроизводится примерно такая же модель. Представляется, что данную схему устройства провинции необходимо учитывать при рассмотрении процессов протекания событий и явлений самого различного характера.

В последнее время в отечественной науке в рамках социологии определилось новое направление – региональная социология, задача которой состоит в изучении специфических особенностей проявления в регионе общих и особых, характерных именно для данного региона экономических, политических, социальных, культурных проблем и процессов.

Большое внимание проблеме взаимоотношений центра и провинции уделяется и в современной зарубежной литературе. Среди разного рода концепций, на наш взгляд, внимания заслуживает концепция «центр-провинция» Дж. Фридмана. Подчеркивая неоднородность провинции, Фридман полагает, что распространение нововведений и информации идет иерархически: от столицы – к районной периферии, из крупных городов – в прилегающие районы. С другой стороны, ядро постоянно выкачивает ресурсы (особенно высококвалифицированные) из периферийных районов, что ослабляет провинцию.4

Характерным примером, иллюстрирующим взаимоотношение центра и провинции в политиче-ском аспекте, являются выборные кампании и партийная борьба вокруг них в Государственную думу России в начале ХХ в.

Если рассматривать такую составляющую политической жизни России как деятельность различных партий в думский период, то следует заметить, что здесь одна из особенностей положения «центр»/«провинция» –разность протекания процессов любого характера, – включая политические, проявилась особенно выпукло. Об этом можно судить по масштабам событий в центре и провинции. Радиальные волны от политических взрывов, потрясавших столицы, практически затухали на окраинах, уменьшаясь в направлении «столица»–«губерния»–«уезд». По замечанию Артура Боднара о зависимости между временем и пространством в политике, «сила социального воздействия является в определенных ситуациях обратно пропорциональной квадрату расстояния (например, от центра)».5 Данное наблюдение находит подтверждение и в факте сужения спектра политических партий и союзов, функционировавших в России в направлении от центра до губернии и уезда. На губернском уровне партийный пейзаж уже однообразнее, чем в центре, соответственно, еще «скромнее» представляется он в уездном масштабе. Каждый из партийных блоков проявился на уездном уровне только в лице своих самых массовых и организованных структур.

В подтверждение сказанного рассмотрим некоторые примеры из партийно-политической жизни Ковровского уезда в период думских выборных кампаний.

Ковровский уезд Владимирской губернии с центром в городе Коврове выбран базовым для исследования обозначенной проблемы не случайно – его с полным основанием можно отнести к типичному уезду неземледельческого характера Центральной части Европейской России. А уездный г. Ковров достаточно четко коррелируется с виртуальной моделью «среднестатистического» города, выведенной Б. Н. Мироновым.6 «Типичность» уезда подтверждается аналогичными процессами в других уездах, таких, как Шуйский, Вязниковский, Гороховецкий, Муромский Владимирской губернии или Балахнинский уезд Нижегородской губернии и др.

Пример первый – партийно-политическая ситуация в провинции перед началом выборов в Государственную думу (конец 1905 – начало 1906 гг.). Рассмотрим состояние партийных блоков: правого, революционно-демократического и либерального.

 Революционно-демократический блок был представлен в провинции своими самыми массовыми и организованными партиями – социал-демократиче-ской и социалистов-революционеров. На момент принятия избирательного закона 11 декабря 1905 г. и начала первой выборной кампании революционные партии находились в состоянии только что перенесенного поражения в борьбе с правящим режимом. Причем, степень этого поражения прямо зависела от накала революционной борьбы: репрессии были сильнее и масштабнее там, где режиму было оказано наибольшее сопротивление. В этом плане характерной являлась обстановка, сложившаяся в начале 1906 г. в Ковровском уезде, и, в первую очередь, в самом г. Коврове, который с полным правом можно считать одним из центров активного революционного сопротивления. Отсюда практически полный разгром левых сил: массовые аресты начались во второй половине декабря 1905 г. и продолжались до марта 1906 г., т. е. фактиче-ски весь период выборов в первую Государственную думу.

Что касается партии социалистов-революционеров, то в интересующий нас период, к началу первой избирательной кампании, она в уезде еще не проявила себя, что косвенно подтверждается сведениями официального отчета начальнику Владимирского ГЖУ его помощника по Ковровскому, Вязниковскому и Гороховецкому уездам.7 Данное положение дел не являлось исключением. По мнению М. И. Леонова, в начале революции основная часть эсеровских комитетов и групп размещалась в губернских городах. Из двадцати шести комитетов и сорока девяти групп в уездных городах находилось всего четыре комитета и девятнадцать групп.8

Традиционно принято считать, что ядро либерального лагеря составляли три основные партии – кадеты, октябристы и прогрессисты. Процесс организационного оформления первых двух на центральном уровне уже завершился к началу первой избирательной кампании в Государственную думу. Но, как отмечалось выше, волна партийного строительства ослабевала в направлении «центр»-«губерния»-«уезд». Данная особенность отчетливо прослеживается на примере либеральных партий. Если в центре наблюдался полный их спектр, от самых многочисленных, соответственно, конституционно-демократической партии и «Союза 17 Октября», до небольших по численности и времени функционирования, то в губернии партийный диапазон сужался, а на уездной периферии набор либеральных структур становился совсем однообразным. Так, в губернском Владимире функционировал уже с августа 1905 г. губернский комитет кадетской партии. 8 января 1906 г. в прогрессивной газете «Клязьма» был напечатан его Устав.9

8 января 1906 г. состоялось первое учредительное собрание местного отдела «Союза 17 Октября», на которое явилось сто двадцать человек, преимущественно представителей богатого купечества. Своей, отдельной от партии программы, владимирский комитет не принимал.10

Других либеральных партийных структур во Владимирской губернии не просматривается на протяжении всего думского периода. А в масштабах рядового уезда наблюдается функционирование только партии народной свободы как самой многочисленной и организованной среди всех либерально-буржуазных партий.11 Октябристы на уездном уровне представлены были только отдельными личностями, разделявшими программу партии, но не являвшимися ее действительными членами.12

Фактическое оформление правых сил в партии и превращение их во всероссийские объединения произошло в конце 1905 г. после Манифеста 17 октября. Вскоре появились руководящие органы этих партий и организаций, были опубликованы их Уставы и Программы. Список правых объединений в центре весьма широк: одна из газет привела перечень организаций правого толка из тридцати наименований.13

8 ноября 1905 г. в Петербурге было официально объявлено о создании Союза русского народа (СРН), вскоре ставшего лидером монархического движения в силу присущей ему массовости в отличие от элитарности других правых объединений. По причине своей все той же массовости, легальности и доступности для различных социальных слоев общества, СРН стал практически единственной правой структурой, получившей развитие в провинции как на губернском, так и на уездном уровнях. Рано или поздно имевшиеся там правые организации трансформировались в отделы СРН (например, Владимирский патриотический Союз).14

Но до провинции, особенно до уездной «глубинки», эта волна структурирования правого движения к первой выборной кампании не докатилась. Оказались не структурированными к началу первой парламентской выборной кампании правые силы и в Ковровском уезде. Круг потенциальных ковровских черносотенцев только очерчивался. Первое стихийное их объединение произошло на почве мощных революционных потрясений, которые пережил Ковров в октябре-декабре 1905 г. Письмо благодарности владимирскому губернатору за прекращение беспорядков в начале января 1906 года подписали шестьдесят девять жителей города, большинство из которых мы позднее встретим в составе ковровского отдела СРН или в лагере сочувствующих правому движению.15 Подобная картина имела место на всем пространстве Владимирской губернии, за исключением разве только Шуйского уезда, в котором черносотенное движение начало структурироваться уже в ноябре 1905 г.16

Таким образом, к моменту выборов в Государственную думу существовала и действовала в провинции лишь одна организованная партийная структура – конституционно-демократическая партия. Революционно-демократический блок оказался временно «выведенным из строя» административными репрессиями, а сторонники монархии еще не успели структурироваться.

Пример второй – партийно-политическая жизнь в уездной провинции непосредственно в период выборных кампаний в I-IV Государственные думы также достаточно убедительно иллюстрирует обозначенный нами закон отставания провинции от центра.

Он находит свое проявление в деятельности каждого блока политических партий. Рассмотрим, к примеру, правый блок. Легальная деятельность черной сотни началась в 1906 г. с выборов в Государственную думу. Революция уже миновала свою кульминационную точку и шла на убыль. Центральным событием политической жизни стала борьба за депутатские кресла в Таврическом дворце. Правые партии развернули активную агитацию, издавалось свыше ста наименований газет и журналов, распространялись тысячи агитационных листков и брошюр.17 Но в провинции, особенно на уездном уровне, эта массированная агитационно-пропагандистская кампания никак не проявилась. Избирательная кампания здесь прошла без активного и организованного участия в ней правых сил. Подобная картина, как отмечалось выше, имела место на всем пространстве Владимирской губернии, за исключением Шуйского уезда. На данном этапе не было зарегистрировано ни одного случая распро-странения правыми силами своей агитационно-пропагандистской литературы ни в городе, ни в сельской местности. Имел место лишь случай агитации накануне выборов среди служащих и рабочих железнодорожной станции «Ковров».18 Ими было проведено всего одно собрание 10 марта 1906 г., которое носило исключительно предвыборный характер, где присутствовало около пятидесяти человек мелких купцов и мещан.19

Одна из причин провала правых партий на первых парламентских выборах нам как раз видится в том, что центральное руководство правомонархическим движением не учло такого фактора, как отставание провинции от центра в реакции на политические события. К началу выборной кампании в первую Думу большинство уездных организаций правого лагеря даже не оформилось. Мало того, они еще не осознали необходимости для движения участия в парламент- ских выборах и Думе в целом.20

Стремясь не допустить просчетов первой выборной кампании, руководство черной сотни развернуло активную деятельность накануне выборов во вторую Думу. В мае 1906 г. СРН в лице П. Крушвана обратился с «призывом создать новые отделы Союза русского народа».21 В провинцию «в виду наступающей предвыборной агитации спешно отправлялись небольшие отряды боевой летучей дружины по 3-5 человек».22 Губернская газета «Владимирец» в номере за 11 ноября 1906 г. писала: «По губернии разъезжают теперь агенты Союза русского народа. Они получают за каждую голову, записавшуюся в Союз, по 2 рубля и должны представить в Союз членские взносы по 50 к. с каждого».

Такой мощный всплеск деятельности накануне выборов во II Государственную думу «докатился» и до провинции. Наблюдается заметная активизация правых сил, которая проявилась в первую очередь в их повсеместном структурировании на уездном уровне. СРН в 1906 г. насчитывал около двухсот местных организаций. Половина их функционировала в губерн-ских и уездных городах, половина – в сельской местности.23 Причем, оформление правых сил в организации замечено раньше в губернских центрах. До уездной периферии волна структурирования докатилась в августе 1906 г. 4 августа учредительное собрание «союзников» состоялось в Вязниках,24 27 августа – в Коврове.25

Таким образом, и в данном случае наблюдается отставание в активности и организации правых партий в направлении «центр»-«губерния»-«уезд».

Мы рассмотрели только две ситуации из партийно-политической жизни уездной провинции России в думский период, но их гораздо больше. Тем не менее, они убедительно аргументируют, что закон «отставания провинции от центра» в реакции на любые явления и события, включая политические, действительно имеет место. При этом не следует забывать о том, что на губернском и уездном уровнях воспроизводится такая же схема устройства провинции, как на центральном.

Ссылки:

1Данилов А. А., Меметов В. С. Интеллигенция провинции в истории и культуре России. – Иваново, 1997. – С. 58.

2 ПСЗ. – СПб., 1830. – Т. 6. – Ст. 3380.

3 Ермолин Е. А. Социокультурные закономерности функционирования массовых акций 30–х годов в провинции // Российская провинция и ее роль в истории государства, общества и развитии культуры народа. Ч. 1. Культурный потенциал и духовная жизнь российской провинции. – С. 25.

4 Грицай О. В., Иоффе Г. В., Трейвили А. И. Центр и периферия в региональном развитии. – М., 1991. – С. 15–16.

5 Цит. по: Данилов А. А., Меметов В. С. Указ. соч. – С. 97.

6 Миронов Б. Н. От сохи и топора до серпа и молота // Родина. – 2001. – № 7. – С. 58

7 ГАВО. – Ф. 704. – Оп. 1. – Д. 490а. – Л. 99.

8 Леонов М. И. Партия социалистов–революционеров в 1905–1907 гг. – М., 1997. – С. 44.

9 Клязьма. – 1906. – 2 января.

10 Клязьма. – 1906. – 9 января. – № 7.

11 Для полноты освещения уездной партийной жизни следует отметить, что, например, в Коврове отмечена попытка организации отдела «Союза 17 Октября» под названием «Союз граждан города Коврова» по инициативе управляющего местным удельным ведомством А. А. Бандысика, которая не нашла поддержки среди участников этого собрания. См.: Клязьма. – 1906. – 13 января. – № 11; 16 января. – № 14.

12 Исключение во Владимирской губернии составлял Судогодский уезд, где местная торгово–промышленная элита смогла организовать отделение «Союза 17 Октября». Но после вступления в силу правительственного распоряжения, запрещавшего чиновникам быть членами какой–либо партии, его председатель сложил с себя полномочия, и после этого активность местных октябристов пошла на убыль. См.: Владимирский край. – 1906. – 10 ноября. – № 8.

13 Правые партии. 1905–1917. Документы и материалы: В 2 тт. – М., 1998. – Т. 1. – С. 6–7.

14 Клязьма. – 1906. – 16 февраля. – № 42.

15 ГАВО. – Ф. 14. – Оп. 5. – Д. 1609. – Л. 110–111.

16 Иванов Ю. А. Уездная Россия: местные власти, церковь и общество во второй половине XIX – начале ХХ вв. – Иваново, 2003. – С. 120.

17 Вестник Русского Собрания. – 1906. – 27 января. – № 1; 17 марта. – № 8.

18 Клязьма. – 1906. – 17 марта. – № 71.

19 Клязьма. – 1906. – 14 марта. – № 68.

20 В Коврове руководство избирательной кампанией принадлежало городскому голове В. Д. Мытареву, с организацией черносотенного союза ставшего его членом. Он считал, что предварительные собрания излишни, мотивируя тем, что «мы и так всех знаем!» (Клязьма. – 1906. – 27 февраля. – № 53).

21 Правые партии. – С. 163–165.

22 Владимирец. – 1906. – 27 октября. – № 72.

23 Программные документы политических партий России дооктябрьского периода. – М., 1991. – С. 22.

24 ВГВ. – НЧ. – 1906.– 5 августа.

25 Владимирец. – 1906. – 2 сентября. – № 30.