Муромский период жизни патриарха всея Руси Пимена (Извекова)

Ф. Н. Абрамов (Абрамцево), Т. И. Жукова (Муром)

 

МУРОМСКИЙ ПЕРИОД ЖИЗНИ ПАТРИАРХА ВСЕЯ РУСИ ПИМЕНА (ИЗВЕКОВА)

 

Будущий патриарх Пимен родился 23 (10) июля 1910 г. в городе Богородске (с 1930 г. – Ногинск) в православной семье Извековых. Через неделю младенец был окрещен в честь преподобного Сергия, игумена Радонежского. Отец Сергея – М. К. Извеков – работал механиком на фабрике. Человек умный, доброжелательный и чуткий к нуждам рабочих, в городе был известен, пользовался большим уважением и почетом. Большую часть времени он проводил на работе, и труды по воспитанию ложились на плечи матери – Пелагеи Афанасьевны. Набожная, проникнутая строгим русским православным духом, она отличалась тонким ясным умом, беспредельной кротостью и добротой. Она глубоко скорбела о том, что дети, рождавшиеся после старшей Марии, умирали в младенчестве, и дала обет посвятить своего сына Сергея служению Богу.

В доме было много духовной литературы. Мать охотно читала сыну вслух, скоро и самого Сергея с трудом можно было оторвать от книг. Мудрое влияние матери принесло свои плоды. Храм стал для Сергея самым дорогим местом. Его трогало благолепие церковных служб, глубоко в душу проникало стройное пение. Вместе с матерью он посещал близкие сердцу русского христианина священные места.

Занятиям в школе предшествовали уроки, которые давала Сергею опытный педагог и близкий семье Извековых человек – А. А. Борисова, супруга богородского протоиерея.

В городской средней школе Сергея Извекова приняли сразу в третий класс. По успеваемости он всегда был одним из лучших учеников. Учителей поражала разносторонность его интересов: технические и гуманитарные предметы одинаково увлекали его, он занимался в разных кружках. В старших классах Сергея избрали председателем ученического исполкома по организации общественных мероприятий школы.

Годы обучения в школе были и годами духовного роста. В праздничные и в свободные от учебы дни Сергей – в храме. Он читает и поет на клиросе. В 1923 г. Сергея, обладавшего прекрасным голосом, пригласили в архиерейский хор собора. Пение в соборе соединялось с серьезными теоретическими занятиями. Сергей делал большие успехи под руководством профессора А. Воронцова. Овладев секретами вокального и регентского искусства, он уже вскоре сам пробовал силы в управлении хором своих сверстников при паломничестве по святым местам Центральной России.

В 1925 г. после окончания школы Сергей переехал в Москву и вскоре в Сретенском монастыре принял постриг в рясофор с именем Платон. А в 1927 г. дал обеты самоотречения, смирения и послушания. «В одном из самых уединенных скитов Лавры состоялось мое пострижение в монашество»,¹ - вспоминал святейший Пимен.

Совершавший постриг духовник скита игумен Агофодор нарек инока Пименом – в честь подвижника египетского пустыни преподобного Пимена Великого (340-450). «Мое имя “Пимен” (которое переводится как “пастырь”), - говорил Святейший Патриарх, - дано мне Провидением… Оно обязывает меня ко многому… Нужно быть не просто пастырем, а пастырем добрым… Это налагает на меня большую ответственность».²

После пострижения в монашество монах Пимен руководил хором в московском храме во имя преподобного Пимена Великого. В 1932 г. он уже иеромонах. В этом же году Пимена призывают в армию для несения срочной службы. Два года прошли в одной из частей в Белоруссии. Это были страшные годы, когда верующие вынуждены были скрывать свои убеждения. За религиозные взгляды граждан не только преследовали – унижали, издевались, увольняли с работы, но часто без суда и следствия сажали в тюрьмы и лагеря. Требовалось огромное мужество и твердость духа, чтобы в таких условиях сохранить веру. Трудно представить себе, как тяжело было положение духовенства в СССР в довоенный период. Священников арестовывали, ссылали, придираясь к нарушению каких-нибудь новых, специально установленных для этого правил: за неуплату очень высокого налога, которым облагались приходы и священнослужители, за проповедь, которая не понравилась местному начальству, за выдуманную антисоветскую деятельность, наконец, за «шпионаж». Страдали и семьи священников. Их детей не принимали в высшие учебные заведения, их происхождение принималось во внимание при приеме на работу. Не все могли это переносить, не все были готовы страдать за веру. Так как Пимен родился в 1910 г., революцию встретил мальчиком, а на церковное служение всту-пил семнадцатилетним юношей, то формирование его личности шло в среде старшего поколения дореволюционных церковнослужителей. Он впитал высокие образцы церковной традиции. Он помнил патриарха Тихона, (позже, осенью 1989 г., причисленного к лику святых). Он состоял в непосредственном окружении местоблюстителя патриаршего престола митрополита (впоследствии патриарха) Сергия, скончавшегося в мае 1944 г., сам был место- блюстителем патриаршего престола патриарха Алексия I.

В 1934 г. иеромонах Пимен возвращается в Богородск и живет с родителями, изредка приезжает в Москву для общения с единомышленниками по духу. Это было время раскола. Весной 1927 г. митрополит Сергий, недавно освобожденный из заключения, обратился к верующим с посланием, в котором признавал законность Советской власти и призывал православных быть лояльными к ней. Большинство православных епископов, томившихся в это время в заключении на Соловках, не приняло новой линии митрополита Сергия. Из сохранившихся свидетельств становится понятно, что, по всей вероятности, не принял ее и иеромонах Пимен. Вплоть до1945 г. он не примыкает ни к одной из официальных церковных структур. В 1934 г. он был арестован за нарушение закона об отделении церкви от государства и осужден на три года лишения свободы. Срок отбывал на строительстве канала Москва-Волга в городе Химки Московской области. Уцелеть от гибели ему помогла специальность, полученная в армии, - его назна- чили санинструктором. В 1937 г. после окончания срока Пимен был подвергнут административ- ной высылке в город Андижан Узбекской ССР. В этом городе вплоть до начала Великой Отечественной войны он заведовал Домом санитарного просвещения.

В июне 1941 г. он был призван в действующую армию и воевал в составе 702-го стрелкового полка на Южном и Степном фронтах. «Во время войны полк, где воевал будущий патриарх Пимен, попал в окружение и в такое кольцо огня, где люди были обречены. В полку знали, что среди солдат есть иеромонах, и, не боясь уже ничего, кроме смерти, бухнулись в ноги: “Батя, молись. Куда нам идти?” У иеромонаха была потаенно запрятанная икона Божьей Матери, и теперь под огнем он слезно молился пред ней. И сжалилась Пречистая над гибнущим воинством – все увидели, как ожила вдруг икона, и Божья Матерь протянула руку, указав путь на прорыв. Полк спасся».³

В 1944 г. СМЕРШ все же докопался до некоторых деталей биографии Пимена, и его вновь арестовали. Нам трудно представить, что переживал бывший фронтовик, прошедший с боевыми товарищами всю Россию и арестованный уже на территории Германии советскими борцами со шпионами. Он пережил одно из самых страшных испытаний – военный этап. Арестованных фронтовиков пешком этапировали через территории иностранных государств, занятые советскими войсками. Эти военные этапы были настолько бесчеловечными, что большинство не выдерживало и умирало по дороге. Те же, кто пережил их, страшились вспоминать пережитое. Последовал скорый суд, и Пимен был отправлен в страшную и ледяную Воркуту, где два года отбывал в сталинском концлагере, который именовался комбинатом «Воркута-уголь». И здесь милость Божияхранила его – он работал не на общих работах, где зэки гибли сотнями, а в медпункте санинструктором, помогая больным, исповедуя умирающих.

Во время войны положение церкви несколько изменилось. С одной стороны, Сталин понял, что в такое страшное время церковь может поддержать дух народа, с другой стороны, советскому правительству нужно было показать западным союзникам по антигитлеровской коалиции, что в СССР есть свобода совести. В сентябре 1943 г. Сталин принял митрополита Сергия и согласился на ряд его предложений: спешно собрать Собор для выбора патриарха, разрешить открыть несколько семинарий для подготовки священников, вернуть церкви некоторые храмы и монастыри, разрешить издание «Журнала Московской Патриархии» и другой самой необходимой литературы. Тогда же из заключения были освобождены некоторые уцелевшие епископы и священники. В конце 1945 г. был освобожден и Пимен, но проживание в столице бывшему зеку было запрещено.

Так Пимен оказался в Муроме, где служил священником в муромском Благовещенском соборе, в то время единственном действующем в городе храме. В литературе есть только краткие упоминания об этом.«После окончания Великой Отечественной войны в Благовещенском соборе в 1945-46 годах служил вернувшийся с фронта с тяжелым ранением в позвоночник иеромонах Пимен (Извеков) – будущий Патриарх Московский и всея Руси с 1971 по 1990 год»;⁴ «После окончания Великой Отечественной войны отец Пимен служил священником Благовещенского собора в древнем русском городе Муроме, Владимирской епархии»;⁵ «Окончание Великой Отечественной войны застало иеромонаха Пимена священником Благовещенского собора древнерусского города Мурома, где он находился до 1946 года»;⁶ «В конце Великой Отечественной войны он служил священником в Благовещенском соборе Мурома. В 1946 году иеромонах Пимен был переведен в Одессу».⁷

Муромский городской архив сведений о жизни Пимена в Муроме не имеет, архивы тех лет в Благовещенском монастыре не сохранились, большинство семидесяти-восьмидесятилетних старожилов этого факта не помнят, а прежнее поколение уже ушло из жизни. Есть только несколько скудных свидетельств муром-ских жителей. «Осенью 1945 года, – вспоминала Т. А. Сотник (Карпова) в ноябре 2003 г., – живя у бабушки в нынешнем Троицком монастыре, я получила обряд крещения на дому. Бабушка пригласила отца Пимена. Кто бы знал тогда, кем он будет! Отец Пимен пришел к нам домой, чтобы совершить этот обряд. Батюшка не погнушался придти к нам, к больной семилетней девочке. Помню огонек в печи и то излучение теплоты, красоты и благодати, исходившее от отца Пимена. Все помню до мелочей, как спустила чулочки и оголила коленочки. Батюшка совершил помазание всех суставчиков, и последний крестик нанес на дет-ский лобик.

Все последующие жизненные трудности я перенесла под небесным покровительством моего духовного наставника – отца Пимена. Он помогал и помогает мне и поныне.

Не каждому в жизни дарована такая судьба, а я счастлива.

Бог наделил меня талантом – голосом, и я много лет пропела в Благовещенском соборе, радуя прихожан своим пением, а сейчас я отдаю свои знания людям и стараюсь творить добро.

Теперь-то я понимаю свою ответственность за то благодатное крещение и отдаю хвалу моему крест-ному отцу Пимену».

Второе свидетельство принадлежит Г. М. Уваровой (ноябрь 2003): «В 1943 году верующие муромцы послали письмо в Москву с просьбой открыть храм Благовещенья Пресвятой Богородицы, чтобы было где помолиться за воинов: своих отцов, мужей, сыновей, сражавшихся с фашистами. Пришел ответ, и вскоре Благовещенский храм был открыт вновь.

Сколько было народу в маленьком храме, рассчитанном на тридцать монахов, просто не сосчитать! Была война, лилась кровь, гибли миллионы людей, а в храмах истово молились вдовы, сироты, матери. Беда объединила всех под сводами храмов, и война закончилась нашей Победой.

Вот тогда и появился в Муроме опальный священник Пимен. Молодой, красивый, умный, он сразу понравился народу.

Пимен умел душевно и доходчиво говорить с прихожанами. На его службы, особенно в церковные праздники, стекалось множество людей, не только горожан, но и из соседних сел и деревень. А когда отец Пимен уезжал из Мурома, то многие верующие плакали, провожая его. На праздник Благовещенья во время проповеди отца Пимена над храмом кружились голуби.

Неизвестно, как бы сложилась судьба Пимена в дальнейшем, если бы не обратила на него внимание местоблюстительница игуменьи всех муромских монахинь матушка Мария (Баринова). У нее были большие духовные связи в Патриархате, а также в Краснодарском крае, Одессе и Ростове-на-Дону. По ее рекомендации отец Пимен уехал сначала в Одессу, потом его перевели в Ростов-на-Дону – подальше от бед и напастей, грозящих всем талантливым и образованным религиозным деятелям.

Став патриархом всея Руси в 1971 г., он неодно-кратно приезжал в Муром инкогнито, тайно поклониться мощам муромских святых, которые тайно берегла в подвалах музея будущая схимонахиня Эмилия, бывшаяиконописица Дивеевского монастыря, Пудкова Александра Ивановна. Она работала и жила при музее города Мурома. В молодости она окончила Петербургскую Академию художеств. Патриарх Пимен с благодарностью помнил о Муроме, мирянах и даже написал стихи, которые переходили из рук в руки».

Это довольно длинное стихотворение, написанное в марте 1949 г. в Ростове-на-Дону, часть которого приводится ниже, позволяет уточнить сроки пребывания Пимена в Муроме.

 

 МУРОМЛЯНАМ

 

Из далекого города южного,

Что зовется Ростов–на–Дону,

Шлю привет свой вам теплый, сердечный

На родную мою сторону.

 

Вспоминаю о Вас ежедневно

И в церковный молитвенный час

Умоляю Заступницу нашу,

Чтоб от бед всех спасла Она вас.

 

Никогда не забыть мне былого,

Тех прекрасных и радостных дней,

Когда вместе молились мы с вами

При мерцанье церковных огней.

 

Помню пост, Благовещенье, Вербное,

В храме «яблочку» негде упасть,

Потому здесь собралися верные,

Чтоб к подножью Распятого пасть…

 

Не забыть никогда первой Пасхи,

Что служил я под сводом небес,

И родных муромлян многолюдье,

Окружавших меня, словно лес.

 

Со слезами меня провожали…

Все я помню и всем дорожу

И за каждой душою и сердцем

Хоть и издали - все же слежу.

 

Пусть Господь вам всем радость дарует,

Богоматерь всем слезы отрет,

Константин, Михаил и Феодор

В царство вечности всех доведет…

 

Так как Пасха в 1946 г. была 21 апреля, то следует, что Пимен уехал из Мурома не ранее второго полугодия 1946 г.

Муромский краеевед А. Епанчин указывает, что «в доме № 11 на улице Свердлова, в 1945-46 гг. стоял на квартире вернувшийся с фронта и приехавший к своему спостнику иеромонаху, высланному в Муром и служившему в Благовещенском соборе и жившему в этом доме, иеромонах Пимен, впоследствии Святейший Патриарх».⁸ Этот дом не сохранился. Из бывших жильцов удалось разыскать только А. Г. Строганова, который жил в этом доме с 1948 г., но ему в то время было восемь лет, а родители его умерли. Строганов ничего не знает ни об иеромонахе, ни о Пимене. Н. А. Беспалов считает, что Пимен жил в доме № 8 по той же улице. В настоящее время там живут Коноваловы, но они отрицают версию Н. А. Беспалова. Домовые книги обоих домов утрачены. Священник отец Николай (Стройков), который в те годы был алтарником Благовещенского собора и помнит Пимена, говорил, что Пимен жил где-то поблизости от собора. Однако в доме около Благовещенского монастыря жили ссыльные монахини из Дивеева и Выксы, к которым ходил Пимен и много им помогал.⁹

В одном из частных архивов мы нашли авто-биографию настоятеля Благовещенского собора с 1938 по 1949 гг. о. Вениамина Дашкеева и справку с фамилиями священников, служивших в марте 1945 г. в Благовещенском соборе. Имени Пимена в справке нет. Значит, в то время он еще не приехал в Муром.

В годы войны в муромской городской больнице работал известный московский хирург Н. Н. Печкин. По воспоминаниям его родственников, Н. Н. Печкин лечил приехавшего в Муром Пимена.

В 1946 г., после отъезда из Мурома, иеромонах Пимен служил священником в Одессе, помощником благочинного монастырей епархии. За неутомимые труды в декабре 1947 года он был удостоен сана игумена. В 1948-49 гг. Пимен занимал должность секретаря епископа и был ключарем кафедрального собора в Ростове-на-Дону.

Указом патриарха Алексия I Пимен был назначен наместником древнего Псково–Печорского монас-тыря. В 1950 г. возведен в сан архимандрита.

В 1954 г. Пимен был назначен наместником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Вскоре был удостоен патриархом Алексием I права ношения двух крестов с украшениями и служения с архиерейским посохом – это была редкая награда.

В 1957 г. он уже епископ Балтский (викарий Одесской епархии), затем епископ Дмитровский, викарий Московской епархии, с 1960 г. – управляющий делами Московской Патриархии в сане архиепископа.

Облегчение в жизни церкви, происшедшее во время войны, длилось недолго. В период 1958- 1964 гг., когда возглавлявший компартию и советское правительство Н. С. Хрущев провозгласил курс на построение коммунизма, антицерковная и антирелигиозная кампания развернулась с новой силой. Из 13 500 храмов, действовавших в СССР к этому периоду, более половины были закрыты. Также подверглись закрытию бывшие монастыри и духовные семинарии.

Особое внимание уделялось тогда воспитанию детей и молодежи в духе безбожия. В вузах был введен специальный курс «научного атеизма». Многочисленная антирелигиозная литература вновь стала выходить массовыми тиражами. При этом коммунистическая власть не отказывалась от цели полностью подчинить себе внутреннюю жизнь церкви. Для этого под давлением правительства в 1961 г. в Троице-Сергиевой Лавре был созван Архиерейский Собор, на котором был установлен порядок, лишавший священника права участвовать в управлении хозяйственными делами прихода.

14 ноября 1961 г. архиепископ Пимен был назначен на Ленинградскую кафедру с возведением в сан митрополита. Через два года он уже митрополит Крутицкий и Коломенский. С этого времени владыка Пимен стал самым близким помощником и соратником патриарха Алексия I. За усердное служение на благо Русской православной церкви патриарх Алексий I наградил митрополита Пимена орденом святого князя Владимира 1-й степени, удостоил его права ношения двух панагий. Накануне своей кончины 16 апреля 1970 г. патриарх собственноручно возложил на него вторую панагию, что явилось пророческим знаком преемственности.

Патриарх Алексий I скончался на девяносто третьем году жизни, и год спустя вместо него был избран патриархом Пимен, много лет сотрудничавший с Алексием I и ставший его непосредственным преемником. Интронизация совершилась 3 июня 1971 г. в день всероссийского праздника в честь Владимирской иконы Божией Матери, что было воспринято его святейшеством как благое предзнаменование особого покровительства Пресвятой Богородицы. «Владимирский образ Божией Матери, – говорил Святейший Патриарх Пимен, – это Московская святыня, святыня тех мест, где я родился. Он был нашим семейным образом, он стал моим образом на пути иноческого делания».¹⁰

Свое гражданское кредо Пимен выразил в словах: «Нельзя быть преданным сыном Церкви, не ощущая живой связи со своей Родиной. Вся тысячелетняя история нашей Церкви подтверждает это».¹¹ «Мое сердце исполнено любви к тому великому народу, частью которого являются чада Святой Русской Православной Церкви. И все, что может быть сделано мной для блага этого народа, я совершу».¹² «Все мы, чада Православной Церкви, в своей земной жизни призваны служить Церкви, Родине, обществу, семье – всем тем, кого Бог поручает нашим заботам и попечению, кого Он называет нашими ближними. Посему каждый из нас должен усердно трудиться на данном ему поприще».¹³

Последние годы жизни патриарха Пимена были отмечены обнадеживающими событиями. В лучшую сторону изменились отношения церкви и государства. Он, будучи тяжело больным, лично возглавил подготовкуи юбилейные торжества по случаю 1000-летия крещения Руси в 1988 г. и празднования 400-летия установления Московского Патриаршества в 1989 г. В ответ на просьбу патриарха Пимена в 1989 г. русской церкви был передан Свято–Данилов монастырь в Москве, в 1987 г. – Оптина Пустынь в Калужской области.

 Патриарх Пимен обладал чувством величайшей ответственности за судьбы мира и благополучие своей Отчизны. Он являлся членом Всемирного Совета Мира и Советского комитета защиты мира, был инициатором проведения в Москве Всемирных межрелигиозных миротворческих конференций в 1977 и 1982 гг., участвовал в работе Второй Специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению в Нью-Йорке, а также в пятом Всехристианском мирном конгрессе в Праге в 1978 г. Труды патриарха Пимена отмечены множеством церковных и светских наград, включая два ордена Трудового Красного Знамени и орден Дружбы народов. Русская православная церковь увенчала его труды орденами святого князя Владимира и преподобного Сергия Радонежского 1-й степени.

Патриарх Пимен являлся почетным членом Московской и Ленинградской Духовных академий и доктором богословия Московской Духовной академии. Почетной степени доктора богословия его удостоили такжеСофийская и другие Духовные академии.

Патриарх Пимен обладал многими творческими способностями: увлекался музыкой, поэзией, писал стихи.

6 апреля 1990 г. произошло резкое ухудшение состояния здоровья патриарха Пимена. В пасхальную ночь он слезно молился в своей келии. На второй день Светлого Христова Воскресения, 16 апреля, впервые принимал пасхальные поздравления не в Богоявлен-ском кафедральном соборе, как обычно, а в своей резиденции. 3 мая патриарх Пимен скончался, а 6 мая был погребен в крипте Успенского собора Троице-СергиевойЛавры, рядом с гробницей своего выдающегося предшественника – патриарха Алексия I.

К столетию патриарха в 2010 г. муромский Свято-Благовещенский монастырь собирается создать музей Пимена.

 

Ссылки:

¹ Памяти святейшего Патриарха Пимена. На нетленную жизнь прихожду днесь // ЖМП. – № 8. – 1990. – С. 9.

² Там же.

³ Павлова Н. Кто на Голгофе? // Москва. – № 3. – 1995.– С. 200.

⁴ Лупанов А. А. Креститель муромской земли Святой Благоверный князь Константин (Ярослав) и Благовещенский монастырь града Мурома. – Муром, 2000. – С. 33.

⁵ К 400-летию установления Патриаршества на Руси. Под Патриаршим омофором. Патриарх Пимен. – М., 1989. – С. 28.

⁶ Памяти святейшего Патриарха Пимена // ЖМП. – № 8. – 1990. – С. 10.

⁷ История русской православной церкви. 1917-1990. – М., 1994. – С. 29, 184.

⁸ Епанчин А. А. Господь поставил меня собирателем. – Муром, 2002. – С. 127.

⁹ Шевкунов Г. В. Возрождение Дивеева // ЖМП. – № 8. – 1990. – С. 33.

¹⁰ ЖМП. – № 11. – 1971.– С. 12.

¹¹ ЖМП. – № 8. – 1976.– С. 5.

¹² ЖМП. – № 9. – 1971.– С. 15.

¹³ ЖМП. – № 6. – 1971.– С. 13.