поиск по сайту
Автор: 

А. Я. Щетенко (Санкт-Петербург) 

 

К ВОПРОСУ О НИЖНЕМ ХРОНОЛОГИЧЕСКОМ РУБЕЖЕ ЭПОХИ ПОЗДНЕЙ БРОНЗЫ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИХ КУЛЬТУР СРЕДНЕЙ АЗИИ

 

Имя графа Алексея Сергеевича Уварова неразрывно связано со становлением отечественной археологии. Его грандиозные раскопки 1851-54 гг. около восьми тысяч курганов во Владимирской и Московской губерниях инициировали интерес последующих поколений ученых (А. А. Спицын, А. В. Арциховский, П. Н. Третьяков, Б. А. Рыбаков и др.) к изучению славяно-русских курганных древностей, завершившийся в конце ХХ в. изданием фундаментальных томов «Археологии СССР» – «Восточные славяне в VI-XIII вв.» (1982) и «Финно-угры и балты в эпоху средневековья» (1987). А. С. Уварова можно по праву именовать патриархом русской археологии, ибо с его именем связана организация ряда научных учреждений, таких, как Русское археологическое общество, Московское археологическое общество и Исторический музей в Москве. Он явился инициатором проведения периодиче-ских всероссийских археологических съездов, первый из которых состоялся в 1869 г. После смерти А. С. Уварова его дело продолжила графиня Прасковья Сергеевна Уварова. Под ее редакцией сто лет назад в 1905 г. были изданы три фолианта трудов XII археологического съезда, содержащие материалы только Европейской части России.

Работы А. С. Уварова стимулировали изучение древних поселений и в азиатской части Российской империи, которые по традиции именовались «курганами». В 1886 г. генерал-губернатор Закаспийской области А. В. Комаров прорезал большой траншеей северный «курган» - один из двух холмов у селения Анау, в 12 км к востоку от Ашхабада. В 1903 г. американская экспедиция во главе с геологом Р. Пампелли и археологом Г. Шмидтом посетила холмы Анау, изучив материалы из траншеи А. В. Комарова. В следующем 1904 г. на обоих холмах несколькими шурфами и небольшими раскопами были проведены стратиграфические исследования, результаты которых стали достоянием мировой науки после публикации в Вашингтоне в 1908 г. двух томов трудов экспедиции.1 В археологии появилось понятие «анауские культуры», а в «Encyclopaedia Britannica» статья «Anau», оповестившая мир о существовании в Центральной Азии2 нового центра цивилизации – ровесника египетских пирамид и древнего Вавилона. Схема эволюции анауских культур (Анау I – Анау IV), предложенная Р. Пампелли и Г. Шмидтом, стала первой научной археологической периодизацией истории древних племен Средней Азии, охватывающая период от эпохи меди до раннего железного века (РЖВ).

Конечные этапы эпохи поздней бронзы (ЭПБ) в ней занимали мало места и трактовались как финальные фазы f и g медного века.3 Первые коррективы в эту схему предложил А. А. Марущенко после раскопок в 1930-31 гг. верхнего строительного горизонта Ак-депе, который он отнес к ранней (ак-тепинской) стадии культуры Анау III.4 В 1939 г. эта стадия получила наименование Анау IIIА в отличие от собственно Анау III5 и, как показали последующие исследования, это было оправдано, ибо Анау IIIА являл собой «совершенно четкий и определенный комплекс, соответствующий НМЗ IV».6 В 1952 г. Б. А. Куфтин на материалах керамики из пяти шурфов Намазга-депе (НМЗ) внес существенные коррективы в верхнюю часть анауской схемы: культуру Анау III он разделил на три комплекса: Намазга (НМЗ) IV, V, VI.7 Культура НМЗ VI относилась к ЭПБ. После работ В. М. Массона в Мургабском оазисе периодизация первобытной эпохи Южного Туркменистана получает свое завершение. На фоне аналогий из синхронных памятников Ближнего и Среднего Востока материалы древней Маргианы увязываются с историей племен мигрантов из подгорной полосы Копетдага и дополняют схему Б. А. Куфтина культурами Яз I-III (эпоха РЖВ - первые Ахемениды). С тех пор эта шкала (НМЗ I-VI – Яз I-III) становится общепризнанной периодизацией археологических культур юга Средней Азии.8

Если относительная хронология, основанная на данных стратиграфии, в течение пятидесяти лет претерпела существенные изменения, то абсолютная, за исключением слишком углубленных дат схемы Р. Пампелли – Г. Шмидта, оставалась неизменной. Согласно схеме Б. А. Куфтина, «культура НМЗ VI», генетически связанная с предшествовавшей ей «культурой НМЗ V», относилась ко второй половине или концу II тыс. до н. э.9 Первоначально рубежом между этими культурами считались 1700-1600 гг. до н. э.10 Затем этот рубеж был удревнен, поскольку финальная дата культуры НМЗ V, соотнесенная со зрелой фазой хараппской культуры, изменилась – 2300- 1850 гг. до . э.11 Существует и более омоложенная периодизация ЭПБ. Опираясь на материалы только верхних слоев «вышки» Намазги, сопоставленных с вещами из могильников долины Сумбара в Юго-Западной Туркмени, И. Н. Хлопин отводит культуре НМЗ VI всего 350-400 лет и помещает ее в XIV-X вв. до н. э.12 Эти противоречия в датировке НМЗ VI приводили к парадоксальным ситуациям. Н. А. Аванесова при разработке периодизация андроновской культурно-историче-ской общности не знает, какой из датировок комплекса НМЗ VI отдать предпочтение: «Предметы древнеземледельческого импорта (керамика времени НМЗ V начала НМЗ VI на поселении Кокча 15; бусы с травленным глазком в могильнике Чакка) привязывают андроновскую культуру к периоду НМЗ VI (XVII-XVI вв. до н. э. или 1350-1000 гг. до н. э.».13 Первую дату она берет у В. М. Массона, вторую – у И. Н. Хлопина.

Во второй половине ХХ в. приоритет Южного Туркменистана как древнейшего центра среднеазиатской цивилизации был потеснен открытиями ряда археологических культур эпохи бронзы в древней Бактрии, Маргиане и Согде, для которых были созданы локальные периодизации. Их привязка к цивилизациям древнего Востока осуществлялась через традиционную шкалу намазгинской стратиграфии с сохранением абсолютных датировок середины пятидесятых годов, основанных на короткой хронологии комплекса Гиссар IIIС. Эти даты вызывали возражения зарубежных археологов, с конца семидесятых годов принимавших участие в раскопках указанных регионов. Уже в 1981 г. в Гарварде на первом советско-американском симпозиуме по археологии Средней Азии и Ближнего Востока выявились, как писал в 1994 г. К. К. Ламберг-Карловский, «различия ученых двух стран в подходе к хронологии бронзового века Центральной Азии, которые сохраняются и по сей день».14

Этот пробел в 500-700 лет в датировках ЭПБ отечественных и зарубежных археологов пытался устранить Ф. Кол после знакомства в 1978 г. с нашими материалами из раскопок Теккем-депе (Теккем) и «вышки» Намазги. Привлекая материалы мургабских памятников, он синхронизировал комплексы НМЗ V с фазой Келлели (2500-2200 гг. до н. э.), ранней НМЗ VI (начало ЭПБ) с фазой Гонура (2100-1800 гг. до н. э.) и поздней НМЗ VI с фазой Тоголока или Тахирбая.15

Б. Н. Удеумурадов, специально занимавшийся выделением ранних и поздних комплексов НМЗ VI в материалах Маргианы и Алтын-депе, не владея информацией о стратиграфии «вышки» Намазги и Теккема, не мог принять ни определенных в лабораториях Рима серии радиоуглеродных дат с «вышки»,16 ни согласованных с ними датировок Ф. Кола.17

Определение нижнего рубежа ЭПБ во многом зависит от установления длительности периода НМЗ VI и создания дробного членения этого периода. Это стало возможным благодаря введению в научный оборот в начале XXI в. материалов Теккема и «вышки» Намазги (раскопки 1968-1988 гг.) – двух главных поселений, материалы которых характеризуют этапы ЭПБ и РЖВ на юге Туркменистана. Намазга и Теккем расположены на подгорной равнине Копетдага соответственно в 117 и 119 км к востоку от Ашхабада. На Намазге поселение ЭПБ ограничивается северным холмом – «вышкой» (высота 8 м), содержащей остатки десяти строительных периодов. Теккем имеет культурные напластования в 11 м семи строительных периодов.

Единая стратиграфическая колонка Намазги и Теккема демонстрирует наличие ранних этапов НМЗ VI, фиксирует временной разрыв между комплексами НМЗ V и НМЗ VI и между ранним и поздним этапами НМЗ VI. Новые материалы позволяют интерпретировать на более широкой основе (архитектура, изделия из камня и металла, способ погребения) «культуру НМЗ VI» Б. А. Куфтина как остатки археологических культур нескольких этапов ЭПБ и РЖВ, имеющих культурно-исторические связи с земледельческими цивилизациями и степными племенами соседних регионов.18

В данном контексте остановимся подробнее на раннем этапе НМЗ VI. На Намазге он представлен зданием на платформе с тремя строительными периодами (Вышка I1-3), на Теккеме - постройкой крепости с обводной стеной и башнями на естественной равнине с двумя строительными периодами (Тек 1 и 2). В первом из них, на нижнем полу помещения 10 in situ найдены вместе: гончарная светлоангобированная, краснофоновая и сероглиняная керамика, каменная миниколонка и бронзовый наконечник дротика. Крепость Теккема, возможно, представляет собой один из промежуточных пунктов на пути в Маргиану носителей протобактрийской цивилизации (БМАК по В. И. Сарианиди), демонстрирующих новую идеологию: ни одной женской статуэтки, ни одной перегородчатой печати не найдено ни в одиннадцатиметровых напластованиях Теккема, ни в восьмиметровых отложениях «вышки», перекрывающих мусорные слои, венчающие комплексы НМЗ V.

Керамика раннего этапа НМЗ VI по технологическим характеристикам резко отличается, как это впервые отметил А. Ф. Ганялин, от керамики НМЗ V.19 Такие ее формы, как острореберный кубок, кольцевая подставка, кувшин с высоким гофрированным горлом, кувшин с петельчатыми ручками и др., не имеют прототипов в формах керамики НМЗ V также, как и серо-глиняная, черноглиняная и краснофоновая посуда, украшенная лощением трех видов (вертикальное, горизонтальное, сетчатое). Возможно, некоторые сосуды являются импортом из Северо-Восточного Ирана, а ряд форм имеет прямые аналогии в посуде этих памятников ЭПБ (и металлической в том числе), указывая и на более удаленные территории – Северная Месопотамия и Восточная Анатолия.

Если обратиться к памятникам Ирана, то ряд редких форм Теккема, с учетом новой периодизации Гиссара, может быть сопоставлен с комплексами Гиссара IIIС, которые синхронизируются американ-скими археологами с комплексами Тюренг Тепе IIIС 1-2, Шах Тепе II и даже Троей II d и II g.20 Такими датирующими формами сосудов они считают: ковши (dippers) или цилиндрические сосуды с петлевидной ручкой, отогнутой вертикально от венчика; кувшины в форме женского торса; фляги с лощеной поверхностью, с яйцевидно-цилиндрическим туловом с высоким горлом и петлевидными ручками у основания горла; приземистые с вогнутыми сторонами кубки с плоским дном и лощенными полосами по бокам тулова; а также наличие сетчатого (crosshatched) лощения. Из каменных изделий археологи выделяют миниколонки из известняка и лазуритовые ромбоидальные бусины. Последние прямо указывают на контакты с Месопотамией, где они найдены в королевском могильнике Ура. Из архитектурных новшеств начального этапа ЭПБ отмечается появление массивных кирпичных террас в Тюренг Тепе IIIС 1 и в Гиссаре IIIС.

 Из указанных выше форм керамики, по крайней мере, две формы (фляга и кубок) и сетчатое лощение присущи керамическому комплексу ранняя НМЗ VI. Миниколонка и лазуритовая бусина также найдены в крепости Теккема, причем в закрытых комплексах: на одном из нижних полов в помещении 10 и в погребении 61 в верхних слоях помещения 43.

 Кроме того, один из типов кольцевой подставки (равносторонняя «катушка») восходит к прототипам в памятниках эпохи ранней бронзы I-III Восточной Анатолии (ок. 2750-2300-2000 гг. до н. э.). Там она бытует среди серолощеной посуды вместе с острореберными чашами и крышками с петлевидными ручками в Норшун-тепе, горизонты VII/VIII,21 и в слоях того же времени поселения Тепесик.22 Так, в комнате «U» третьего строительного горизонта раннего бронзового века III вместе с большим числом подставок, кувшинов с выступающим венчиком, чаш с ручками, найдены красноглиняные кувшины с высоким горлом и низкие чаши импортной аккадской керамики.23 В Норшун-тепе найдены и полусферические чаши с горизонтальными каннелюрами24 - форма редкая в керамике Теккема. В Шахдаде (Иран) с участка могил АТ-2, датируемых 2300 г. до н. э., известны и другие формы посуды - кувшины с высоким горлом, чайники с трубчатыми носиками, чаши и конические сосуды со сливами,25 которые имеют аналогии в комплексах Гиссара IIIC26 и в ранних комплексах Теккема и «вышки» Намазги.27

Широкомасштабные работы итальянских археологов в долине Мургаба,28 раскопавших у поселения Гонур около трех тысяч могил, датируемых от по- следних столетий III до середины II тыс. до н. э., позволили им на своих материалах выдвинуть два принципиальных тезиса, подтверждающих наши выводы о периоде НМЗ VI. Первый – эпоха НМЗ VI занимала весьма длительный промежуток времени. И второй – культурные связи этого периода охватывали огромные территории: от Элама на западе до Северо-Западного Индостана на Востоке. С. Салватори, специально занимавшийся хронологией, датировал ранние комплексы НМЗ VI первой половиной II тыс. до н. э.29

К аналогичным выводам пришли Дж. Ф. Жарриж и М. Сантони, сравнивая некоторые формы из Наушаро IV и Мергарха VIII (trumpet-shaped bowls, pedestal bowls, jars with moulded base with a rough surface) с сосудами из могильника Сапалли, из ранней фазы Джаркутана, из могил Дашлы 3 и комплекса Дашлы 1, и из могил НМЗ VI Северного Гонура. Как считает итальянский археолог, «согласно современной периодизации периода НМЗ VI в Бактрии и в Маргиане, кажется, он относится к ранней фазе, которая на базе еще ограниченного, но когерентного набора пригодных 14 C определений, может быть датирована между 2000 и 1800 гг. до н. э.».30

После находки в могиле некрополя Гонура месопотамской печати-цилиндра,31 очевидно, и В. И. Сарианиди пересмотрит свое отношение к традиционной короткой хронологии, которую он раньше отстаивал.32 В одной из последних работ он признает: «Уже на рубеже III-II тыс. до н. э. древние племена Туркменистана были знакомы с коневодством и разводили в своем хозяйстве домашних лошадей».33 Немецкие и узбекские археологи, возобновившие раскопки Джаркутана, на основе новой серии дат 14С из этого памятника, пишут «о более раннем начале этапа Сапалли - Джаркутан IIБ в Бактрии в первой половине II тыс. до н. э.».34 Еще раньше В. М. Массон, один из создателей намазгинской схемы, рассматривая проблему хронологии культур Евразийских степей, с учетом огромного массива радиоуглеродных определений цивилизаций древнего Востока, включая Индостан, признал: «Возможно, эти традиционные датировки оседлых культур юга (строкой выше автор именует их ”урбанизированные культуры юга Средней Азии”  А. Щ.) придется несколько углубить, возвращаясь к длинной хронологии Д. Макауна, которой автор предпочел в свое время схему, выдвигавшуюся Г. Чайлдом».35

Итак, датировка ранних комплексов НМЗ VI определяется их стратиграфическим положением, а также аналогиями месопотамского или индийского импорта (керамика, слоновая кость, металл, фаянс), найденных в погребениях, впущенных в кроющие слои Анау, Намазги и Алтын-депе. На востоке – это элитное погребение Кветты, кенотаф 1 Мергарха VIII, поселения Наушаро и Сибри, на западе – погребения (или «клады») Гиссара IIIC, Шахдада, Тюренг-Тепе, Шах-Тепе.36 Круг аналогий, с учетом новой хронологии Гиссара IIIC,37 дает рубеж III-II тыс. до н. э. – начало ЭПБ археологических культур земледельцев Южного Туркменистана и соседних регионов Средней Азии: Бактрии, Маргианы, Согда.

Эту дату подтверждают соответствия в материалах хронологических схем ЭПБ степных культур Причерноморья и Волго-Уральского региона. Там хронологический горизонт памятников типа Сейма - Покровск - Потапово - Синташта - Петровка, синхронизируемый с периодом А 2 по шкале П. Рейнеке для Средней Европы, также датирует начало ЭПБ рубежом III-II тыс. до н. э.38 Репрезентативные серии радиоуглеродных определений с «вышки» Намазга39 и Теккема,40 корректируемые сериями калиброванных 14С дат памятников Ближнего Востока и Индостана,41 позволяют относить начало раннего этапа ЭПБ к рубежу III-II тыс. до н. э.

Предлагаемая периодизация корректирует схемы археологических культур других регионов Средней Азии, а также Поволжья, Урала и Сибири, до сих пор привязанных к традиционной намазгинской шкале, созданной пятьдесят лет назад.

 

Ссылки:

1 Pumpelly R. (ed.). Explorations in Turkestan. Expedition of 1904. –Washington, 1908. – Vol. I, II.

2 В докладе употребляются два понятия – «Средняя Азия» и «Центральная Азия». Первое – связано с российской академической традицией (воспринятой учеными СССР), в которой эти названия различаются, несмотря на их тесную связь. Второе понятие отражает англосаксонскую традицию (которой придерживались Р. Пампелли, Г. Шмидт и их коллеги), где оба региона относились к общему термину «Центральная Азия». – См.: Куравлев В. П. Соотношение понятий «Средняя Азия» и «Центральная Азия» // Лавровские чтения 2000-2001 гг. – СПб., 2002. – С. 11.

3 Pumpelly R. Op. cit. – Vol. I. – Pl. 5.

4 Марущенко А. А. Анау. Историческая справка // АПТ. – М.-Ашхабад, 1939. – Вып. 1.– C.101.

5 Грязнов М. П., Пиотровский Б. Б. Сибирь, Казахстан, Средняя Азия // Истории СССР (Макет). – М. – Л., 1939. – С. 156; Щетенко А. Я. М. П. Грязнов и периодизация культур эпохи бронзы Южного Туркменистана // Степи Евразии в древности и средневековье. – СПб., 2002. – Кн. I. – С. 83.

6 Массон В. М. Расписная керамика из раскопок Б. А. Куфтина // ТЮТАКЭ. – Ашхабад, 1956. – Т. VII. – С. 311.

7 Куфтин Б. А. Полевой отчет о работах XIV отряда ЮТАКЭ по изучению культур первобытнообщинных оседло-земледельческих поселений эпохи меди и бронзы в 1952 г. // ТЮТАКЭ. – Ашхабад, 1956. – Т. VII. – С. 260-290.

8 Массон В. М. Древнеземледельческая культура Маргианы // МИА. – № 73. – М. – Л., 1959. – С. 93. – Табл. 4.

9 Куфтин Б. А. Указ. соч. – С. 266, 286-287.

10 Masson V. M., Sarianidi V. I. Central Asia. Turkmenia before Achaemenids. – London, 1972. – Р. 113.

11 Массон В. М. Алтын-депе // Труды ЮТАКЭ. – Т. XVIII. – Л., 1981. – С. 95.

12 Хлопин И. Н. Юго-Западная Туркмения в эпоху поздней бронзы. – Л., 1983. – С. 55. – Табл. 3.

13 Аванесова Н. А. Культура пастушеских племен эпохи бронзы Азиатской части СССР. – Ташкент, 1991. – С. 92.

14 Lamberg-Karlovsky С. С. Initiating an Archaeological Dialogue: The USA-USSR Archaeological Exchange // Hiebert F. T. Origins of the Bronze Age Civilization in Central Asia. – Cambridge, 1994. – Р. XXI.

15 Kohl Ph. L. Central Asia: Palaeolithic Beginnings to the Iron Age. –Paris,1984. – Р. 220.

16 Долуханов П. М., Този М., Щетенко А. Я. Серия радио-углеродных датировок из наслоений эпохи бронзы на На-мазга – депе // СА. – 1985. – № 4. – С. 122.

17 Удеумурадов Б. Н. Алтын-депе и Маргиана: связи, хронология, происхождение. – Ашгабат, 1993. – С. 115-116.

18 Щетенко А. Я. К проблеме периодизации культуры Намазга VI // Взаимодействие культур и цивилизаций. – СПб., 2000. – Вып. I – С. 127-141; он же. Проблемы хронологии цивилизации эпохи бронзы Средней Азии // АВ – 2001. – № 8. – С. 263-267; он же. Основные этапы разработки археологической периодизации эпохи поздней бронзы Средней Азии // Iсторична наука: проблеми розвитку. – Луганськ, 2002. – С. 204-222; он же. Археологические комплексы эпохи поздней бронзы Южного Туркменистана // АВ. – 2002. – № 9. – С. 51-64.

19 Ганялин А. Ф. К стратиграфии Намазга-тепе // ТИИАЭ. – Ашхабад, 1956. – Т. II. – С. 65.

20 Voigt M. M., Dyson R. H. The Chronology of Iran, ca. 8000-2000 b. c. COWA. 3-rd ed. – Chicago, London, 1992. Vol. I. Iran. – P. 173.

21 Hauptmann H. Die Graubungen auf dem Norєun-Tepe, 1970 // Keban Project 1970 Activities. METUKPP. Series I, № 3. – Ankara, 1972. – P. 116-117. – Tafel 72, 6, 10; Tafel 75, 5, 9.

22 Esin U. Tepesik Excavations // Ibid. – Pl. 105, 3.

23 Ibid. – P. 154-155, pl. 105, 2.

24 Hauptmann H. – Op.cit. – Tafel 75, 7.

25 Hakemi A. Cataloque de L’exposition: Lut. Shahdad “Xabis”. – Teheran, 1972. – Pl. II, C; pl. VII, A, D; pl. XIX, B; pl. I, D; pl. XVII, C.

26 Schmidt E. F. Excavations at Tepe-Hissar, Damghan. – Philadelphia, 1937. – Pl. LVII, H 3497, H 3270, H 4883.

27 Щетенко А. Я. Археологические комплексы эпохи позд-ней бронзы … – С. 54.

28 Salvatori S. The discovery of the graveyard of Gonur-depe 1 (Murghab delta, Turkmenistan): 1992 campaign, preliminary report // RdA, anno XVII. Venezia, 1993. – P. 5-25; он же. Excavations at the Namazga V late graveyard of Gonur 1 (Murghab delta,Turkmenistan). Preliminary report on the 1993 field season // RdA, anno XVIII. – Venezia, 1994. – P. 14-39;он же. Gonur-depe 1 (Margiana, Turkmenistan): The Middle Bronze Age graveyard. Preliminary report on the 1994 excavation campaign // RdA, anno XIX. – Venezia, 1995. – P. 5-37.

29 Salvatori S. Protohistoric Margiana: on a recent contribution. Review on: IASCCA (International Association for the Study of the Cultures ofCentral Asia) Information Bulletin 19. Moscow. 1993 // RdA, anno XIX. – Venezia, 1995. – P. 46-48.

30 Santoni M. Sibri and the south cemetery of Mehrgarh: 3rd millennium connections between the northern Kachi plain (Pakistan) and Central Asia// SAA 1981. – Cambridge, 1984. – P. 56.

31 По заключению Т. Шарлач (отдел Вавилона Пенсиль-ванского университета в Филадельфии), изучившей цилиндр, изображение борьбы пары героев с животными характерно для времени правления внука Саргона Нарам-Суэна (2236-2200 гг. до н. э.). – См.: Сарианиди В. И. Маргуш. Древневосточное царство в старой дельте реки Мургаб. – Ашгабат, 2002. – С. 330-331.

32 Сарианиди В. И. Рец. на: Amiet P. L’Вge des йchanges inter-iraniens. 3500-1700 avant J. C. Paris, 1986 // ИБ МАКЦА. - 1988. - №14. – С. 100.

33 Сарианиди В. И. Маргуш… – С. 239.

34 Парцингер Г. Германский археологический институт: задачи и перспективы археологического изучения Евразии // РА. – 2002. – № 3. – С. 62-63.

35 Массон В. М. Древние цивилизации Востока и степные племена в свете данных археологии // SP. – СПб., Кишинев, Одесса, 1999. – С. 270.

36 Щетенко А. Я. Ювелирные изделия эпохи бронзы элитного погребения Кветты (Пакистан) // Семинар «Ювелирное искусство и материальная культура». Тез. докл. участников 11 коллоквиума (8-13 апреля 2002 года). – СПб., 2002. – С. 93.

37 Voigt M. M., Dyson R. H. – Op. cit. – P. 127.

38 Бочкарев В. С. Металлические топоры-кельты Европы эпохи поздней бронзы // Степи Евразии в древности и средневековье. – СПб., 2002. – Кн. I. – С. 115.

39 Долуханов П. М., Този М., Щетенко А. Я. Указ. соч. – Рис. 1.

40 Зайцева Г. И., Марков Ю. Н, Щетенко А. Я. Абсолютная хронология памятника эпохи поздней бронзы (Теккем-депе, Южная Туркмения) // Изотопные и геохимические методы в биологии, геологии и археологии. – Тарту, 1981. – С. 46.

41 Possehl G. L. Radiocarbon Dates for South Asian Archaeology. –Philadelphia, 1990. – P. 9-10.

дата обновления: 29-02-2016