Диатропические принципы в социокультурном анализе

О. А. Мекка (Муром)

ДИАТРОПИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ АНАЛИЗЕ

Двадцатый век вошел в историю науки как «век системного подхода». Вместе с тем известно, что многие надежды, которые связывались учеными с системной методологией, не оправдались. В ряде случаев системный подход (или неадекватные попытки его использования) оказывался препятствием в тех областях практики, где требовалась оперативность или принятие нестандартных решений. Не случайно в различных отраслях знания, например, в теории управления, системные теории были дополнены процессуальнымии ситуационными моделями. Нельзя не признать, что эти новейшие варианты теоретического анализа тоже обладают системным характером. Их общей чертой является отказ от «жесткого» детерминизма, большая гибкость, стремление к учету случайных, ситуативных факторов, а также внимание к фактору разнообразия. Наиболее яркие примеры развития системного анализа в данном направлении дают синергетическая концепция и оптимология.

Эту тенденцию отражает и формирование диатропического анализа. Диатропика - первоначально биологическая дисциплина, изучающая разнообразие живой природы, постепенно расширяет границы своего применения. Ее основы были заложены С. В. Мейеном и Ю. В. Чайковским. Выступая в качестве дополнения к вариантам традиционного системного подхода, диатропика (и в этом она близка синергетике) меняет ведущую теоретическую метафору. Если системный подход в качестве такой метафоры имеет образ организма или машины, то диатропика базируется на использовании в качестве ведущей метафоры образа «цветущего сада» (выражение Ю. В. Чайковского) или, говоря биологическим языком, биогеоценоза. По-видимому, принципы диатропического анализа нуждаются в их адаптации к потребностям социокультурного анализа.

Разнообразие является фундаментальной характеристикой мира, человека, познания. Его осмысление формирует основные мировоззренческие позиции. Монизм и плюрализм как известные идеологические установки по своему происхождению являются результатами теоретического осмысления рассматриваемого феномена. Разнообразие представляет собой отражение всей совокупности количественных и качественных различий, фиксируемых на уровне предметов и их качеств. При этом разнообразие следует понимать (такое понимание прослеживается в теории исторически!) и в онтологическом аспекте как предметный мир, сущее, и в гносеологическом, релятивистском смысле как сопоставительную характеристику степени разнородности бытия, которая имеет существенное значение в теории познания. Разнообразие в релятивном понимании - это система различий и сходств, фиксируемых в определенных границах. Таким образом, следует говорить о двух аспектах рассмотрения разнообразия - абсолютном и относительном.

Вещный мир, являющийся результатом процессов дифференциации и самоорганизации материи, представляет собой слой бытия, который может быть назван предметным разнообразием. Но оно воспринимается человеком первоначально на феноменологическом уровне и подвергается, прежде всего, мысленному упорядочиванию, которое тождественно выстраиванию системы ориентации субъекта. Структурирование предметного разнообразия предполагает переход от феноменологического уровня отражения к сущностному.

Деятельность социальных субъектов и функционирование общества как целого предполагает в качестве обязательной компоненты более или менее отрефлексированные встречные процессы наращивания и снятия разнообразия. Существует необходимость выработки критериев достаточности его уровня применительно к системам различных уровней сложности и качества, а также потребность в исследовании позитивных и негативных последствий его роста для личности и социума. Учет специфики социальной реальности, состоящей в ее растущей сложности, зависимости от сознательной деятельности людей заставляет искать новые методологические подходы, позволяющие адекватно диагностировать общественные процессы и вырабатывать реалистичные и, вместе с тем, нетривиальные социальные технологии.

Разнообразие - свойство, присущее человеку так же, как и среде его существования - природе и обществу. С древнейших времен человек осознавал сам себя как особое, сложное существо, обладающее множеством характеристик, способное к совершению широкого спектра поступков. То есть сам человек представляет меру воплощенного и организованного разнообразия. Кроме того, ему присуще мировоззрение, иначе говоря, свойство соизмерения себя с внеш-ним миром, поскольку он вынужден учитывать действие факторов внешней среды (выделяя наиболее значимые и игнорируя несущественные), реагировать на внешнее разнообразие, которое может увеличиваться или, наоборот, сокращаться и влиять тем самым на его жизнедеятельность.

Системный анализ предполагает осмысление факта взаимосвязи человека и мира. Исторически сложились, по крайней мере, четыре наиболее общих позиции, отражающих (на предельно общем уровне) различное видение места человека в мире: геоцентризм (и производный от него логоцентризм), антропоцентризм, социоцентризм, космо- или экоцентризм. Все эти позиции отражают факт поиска основы соотнесения человека со средой, а также стремления найти ту меру автономности, которая наилучшим образом соответствовала бы сущности человека, максимальному удовлетворению его потребностей. Во всех четырех позициях присутствует мировоззренческие моменты, которые выражают стремление:

- найти базисные и производные структуры мироздания;

- определить центральные структуры бытия и относительно них сферы второстепенного (периферийного);

- установить соответствующие и несоответствующие потребностям человека, совместимые и несовместимые, взаимодополняющие и взаимоисключающие элементы действительности;

- определить оптимальный уровень разнообразия, необходимого для существования и успешной деятельности.

Современному обществу приходится решать проблемы, в которых фактор разнообразия (диатропический фактор) играет существенную роль. Можно сформулировать специфическую проблему, которую также уместно назвать диатропической, суть которой состоит в недостатке или отсутствии адекватных организационных и технологических средств поддержания оптимального с точки зрения развития человека и общества уровня разнообразия. Исторический опыт показывает, что отношение к реальному разнообразию было неоднозначным, и социальные субъекты устанавливали различные варианты соотношения упорядоченности и неупорядоченности. Периоды наращивания разнообразия, грозившего деструкцией, сменялись периодами снижения его уровня, приводившего к явлениям стагнации. Оценка степени социальных различий, культивирование одних комплексов разнообразия и подавление других - все это становилось не только предметом теоретических дискуссий, но и причиной социальных конфликтов, идеологиче-ской и политической борьбы.

Диатропические характеристики выявляются во всех элементах системы деятельности человека, а именно: личностных структурах субъектов; объектах, целях и программах деятельности, отражающих объективный интерес субъектов; условиях деятельности и ее результатах. Разнообразие уместно рассматривать как потребность человека и как структурную и поведенческую характеристику личности, а также структурную характеристику общества и его элементов.

Разнообразие среды, так или иначе, отражается в структурах личности, и это фиксируется как на онтогенетическом, так и на филогенетическом уровнях: человек усложняется и как индивид, и как род. Количественные накопления внутри социальных объектов предполагают создание особых форм, позволяющих реализовать позитивный потенциал реального разнообразия. Без таких форм разнообразие будет тождественно хаосу, кроме того, социальные субъекты обладают ограниченными возможностями в плане восприятия и использования элементов социальной среды. Возрастание сложности любой системы необходимо ставит проблему селекции и упорядочивания разнообразия, которая конкретизируется рядом более частных проблем: определения первичных и вторичных ориентиров, выбора способов мышления и деятельности, согласования разнородных внутренних и внешних элементов. Результатом процессов селекции и упорядочивания становятся социальные институты и, в более общем плане, культурно-исторические типы определенного качества.

Разнообразие рассматривается как необходимое условие свободы, как условие реализации прав человека или группы людей. Но разнообразие - соотносительная характеристика, кроме того, разнообразие подлежит ограничению, поскольку непрерывное его наращивание неизбежно ведет к хаотизации общественной жизни. Поэтому исторически были выработаны ограничители разнообразия, главными из которых являются: авторитет, норма, организация. Например, лидер политической организации принимает решения, опираясь на мнения сподвижников, нормы закона, корпоративные нормы. Любое управленческое решение предполагает сокращение, редукцию разнообразия. Но управленческое решение всегда в той или иной степени воплощает в себе элементы реального разнообразия и именно поэтому в той или иной степени соответствует интересам людей и конкретной социальной ситуации, цели развития. Воспроизводство разнообразия подчиняется особым закономерностям, сформулированным в биологиче-ской эволюционной диатропике, которые предположительно справедливы и для социальной реальности. Важнейшими их них являются закон центра и периферии, а также закон транзитивного полиморфизма. Понимание этих закономерностей дает основу длядиатропического анализа социальных объектов, который, как минимум, предполагает выявление:

- соотношения центра и периферии в рамках объекта, т. е. осуществление типологии тождеств, сходств и различий его частей, установление степени выраженности этих сходств и различий, разделение их на основные и не основные, существенные и несущественные;

- степени соответствия рядов разнообразия неодинаковых уровней, например, социальных, экономических, политических;

- сходных, одинаковых элементов в различных системах.

Но это лишь наиболее общие принципы, нуждающиеся в дальнейшей детализации. Например, методологически важно определить соотношение центра и периферии для систем различного качества, а также их границы и функции. Это дополняющие друг друга до целого противоположности. Очевидно, периферийные сходства и различия можно определить как несущественные или второстепенные, вместе с тем, периферия - сфера селекции существенного, это своего рода среда существования центральных структур.

Представляет интерес истолкование природы периферийности. Изначально она задается иерархичностью устройства мира, его дробностью, неравенством составных частей. Все это рождает неравенство свойств, признаков, которые распределяются более или менее равномерно среди различных явлений. Периферийность воспроизводится стабильно, устойчиво, например, с постоянством воспроизводится физиче-ская и психическая неполноценность, больные, инвалиды и аналогичные им группы традиционно занимают периферийное положение в общественной жизни, производстве.

Периферийность в пространственном смысле означает нахождение на относительном удалении от центра системы. Она не может быть истолкована однозначно. С одной стороны - это объективная второстепенность, необходимая подчиненность центральным структурам, зависимость от них, большая простота в устройстве, большая подверженность случайным факторам или, наоборот, замкнутость и изолированность. С другой стороны, можно говорить о негативном восприятии и истолковании периферийности: она может быть понята как ненужность и даже как враждебность, угроза существования системы в целом. Примерами здесь могут служить «внутренний пролетариат» А. Тойнби и антисоциальный класс Дж. Ст. Милля, пролетариат и другие угнетенные классы К. Маркса.

В динамическом аспекте основой феномена периферийности выступает неустойчивость, нестабильность социальной и естественной жизни. При этом прослеживается многоуровневая связь явлений. Например, неустойчивость ветра как природного источника энергии определяет в целом скромное положение на рынке даже самых успешных производителей ветровых электрических станций.

Остановимся подробнее на положительных свойствах периферии. Прежде всего, следует сказать о ее многофункциональности. Можно говорить, по меньшей мере, о следующих целевых функциях периферии.

Во-первых, эта системная область является основой развития, питательной средой или источником материала для построения центральных структур. Внимание к периферийным структурам – залог успешного развития. Недостаточно иметь парк машин, нужна ремонтная база, нужны запасные части, парки, словом, нужна инфраструктура. Социальная инфраструктура как комплекс систем жизнеобеспечения социального организма рассматривается в качестве необходимого элемента, хотя и зависимого от центральных экономических или политических элементов.

Во-вторых, это сфера первичного освоения среды, фактического взаимодействия различных систем, социальных субъектов, сфера взаимопроникновения, диалога культур, следовательно – сфера формирования субкультур. Периферийность означает убывание основных, типичных, центральных признаков с одной стороны и возрастание значимости чужеродных, что и обусловливает, с диатропической точки зрения, феноменсубкультурности. Субкультура всегда периферийна, вместе с тем она сохраняет родство с центром или несколькими центрами.

В третьих, периферия выполняет защитную функцию, например, в классической модели научных революций И. Лакатоса1 ядро исследовательских программ имеет «предохранительный пояс», обеспечивающий объяснение новых фактов и предохраняющий таким образом научную теорию от преждевременного разрушения. Биологическим аналогом может служить защитная система организма – кожа, рецепторы органов чувств.

В четвертых, это функция связи. Периферия представляет собой инфраструктуру, обеспечивающую взаимодействие, инфообмен между различными системами, объединяющую центральные и периферийные структуры.

В пятых, это индикаторная (обеспечивающая на выходе обозначение) и близкая по значению аттрактивная (которая может быть истолкована как обеспечивающая привлечение внимания или обозначающая возможную направленность развития) функции. История социальной жизни показывает, что на периферии более очевидны социальные проблемы, периферийные социальные группы привлекают особое внимание общества, и, несмотря на свою относительную малочисленность, приобретают собственные имена. В чем особенности проблемных социальных групп? Такие социальные группы как инвалиды, например, сравнительно малочисленны, малозаметны в том смысле, что их представители редко наблюдаемы. Но по уровню и качеству их жизни можно косвенно судить о благополучии общества в целом, т. е. данная группа индицирует качество социальной жизни, а динамика роста удельного веса инвалидов свидетельствуют о недостаточно гуманном состоянии прочих сфер общества.

Рассмотрим в качестве примера соотношения центра и периферии классификацию типов приспособления индивидов к социальным нормам Р. Мертона.2 Здесь нас будет интересовать, прежде всего, связь типа приспособления с социально-групповой принадлежностью. Известно, что первый тип приспособления – конформность – признавался автором единственно нормальным, следовательно, самым массовым. Он охватывает около 80 % всего населения стабильно развивающегося общества, типичен для основных социальных групп и слоев. Все прочие типы приспособления являются формами девиантного поведения, причем, чем дальше, тем сильнее отклонение. Второй тип – инновация – довольно распространенная во всех основных социальных группах форма девиантного поведения. Собственное имя «инноватор» приобретает только в качестве мелкого правонарушителя. Чтобы выделить его в общей массе нормальных индивидов, нужны дополнительные термины: чиновник, берущий взятки; рабочий, занимающийся хищениями; предприниматель, уклоняющийся от налогов. Ритуализм как девиация также характеризует представителей многих социальных групп. Это инерционный, ограниченный и, вместе с тем, исполнительный добросовестный тип, не озабоченный в силу различных причин (главным образом - мировоззренческих) общезначимыми идеями, идеалами, принципами. По-видимому, ритуализм можно считать пограничным типом приспособления индивидов к общественной среде. Четвертый тип – ретритизм – локальный, обозначаемый вполне определенными именами: бродяги, сектанты, отшельники. Они характеризуются и специфическими формами организации совместной деятельности: община, секта. Это уже периферийный в полном смысле слова социокультурный тип. Наконец, пятый тип приспособления – мятеж – выражает полную несовместимость с существующей социальной системой как по отношению к культурным ценностям, так и по отношению к гарантированным обществом средствам деятельности. Представитель мятежа не только не принимает их для себя, но и пытается заменить качественно иными.

Таким образом, теоретическая модель Р. Мертона позволяет выявить диатропическую закономерность: чем «дальше» от центра, тем малочисленнее культурная группа, тем яснее ее локализация, тем однозначнее ее наименование. Эта модель дает возможность установить границу между центральным, т. е. массовым, типичным и периферийным, т. е. локальным и нетипичным. При этом нетипичность органично дополняет центральные структуры. А отношение к этой нетипичности различных субъектов определяет качество социума. Исторически прослеживается тенденция к осознанию взаимной дополнительности, необходимости баланса центра и периферии.

Традиционно периферия угрожала центру и была подавляема им. Вместе с тем, периферия являлась и является источником социальных новаций, следовательно, вносила и вносит свой вклад в культурное развитие, которое, как известно, невозможно без преодоления культурных норм. Следует заметить, что, как правило, периферийные новации более радикальны, чем новации, рождаемые центром. И это не случайно. Центр более сложен, инертен, имеет больше возможностей в плане опосредования. Развитая сеть опосредующих структур снимает социальную напряженность, элиминирует негативную энергию, смягчает общественные нравы. И сама периферия по отношению к центру выполняет опосредующую роль. Конечно, это касается главным образом современного общества. В древних цивилизациях в силу специфической социальной стратификации более инертной была периферия. Классическим примером могут служить крестьянские общинные системы Индии, Египта и других обществ азиатского типа.

Богатый исторический материал, демонстрирующий сложную динамику центра и периферии, мы находим в «Постижении истории» А. Тойнби.3 Исследуя взаимодействие правящего меньшинства и внутреннего пролетариата, автор показывает, что процессы демократизации были характерны с глубокой древности. Сближение социального положения низов и верхов, правящих элит и внутреннего пролетариата происходит с неизбежностью, причем, это движение двустороннее. Таким образом, граница между центром и периферией находится в постоянной динамике. Особую роль в сближении играет военная структура, максимально унифицирующая социальные отношения, кроме того, оказывают влияние промышленное развитие и торговля.

Рим не только подавлял соседние народы, но и использовал их в качестве военной силы. Исторически дело обстояло так, что варвары поднимались по социальной лестнице Рима, вытесняя римлян на военных и гражданских постах. Пятый век британский историк считает веком равновесия, после чего начался встречный процесс: варвары перестали принимать римские имена, а римляне стали брать германские. Зафиксированные А. Тойнби феномены вульгаризации и варваризации в социальной жизни и искусстве можно рассматривать как специфические проявления нарастания периферийности. Аналогичные процессы происходили при освоении Нового Света: выходцы из Европы быстро усваивали черты образа жизни индейцев, казаки - народов Северного Кавказа. Диатропические показатели, таким образом, позволяют отображать статические и динамические состояния конкретных социокультурных систем.

Ссылки:

1 Меркулов И. П. Лакатос // Современная западная философия. Словарь. - М., 1991. – С. 149-150.

2 Смелзер Н. Социология. - М., 1994. – С. 217-218.

3 Тойнби А. Постижение истории. - М., 1991. – С. 386-388.