Проблемы взамодействия волжских булгар с волго-окскими финнами в IX-XII вв.

Е. П. Казаков (Казань) 

ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ВОЛЖСКИХ БУЛГАР С ВОЛГО-ОКСКИМИ ФИННАМИ В IX-XII вв. 

На формирование этноса и культуры волжских булгар как нового народа, сформировавшегося из пришлых племен в Среднем Поволжье, большое влияние оказали финноязычные и угроязычные народы, граничившие со страной булгар с запада, севера и востока. До середины ХХ в. о таком влиянии можно было судить, в основном, лишь по отрывочным сведениям письменных источников. С открытием языческих некрополей ранней Волжской Булгарии IX-X вв. с богатыми комплексами вещей для изучения этой проблемы появились новые основательные материалы. Так, оказалось, что в IX-X вв. в Среднее Поволжье двумя волнами в массе переселились угры Урало-Прикамья.¹   Практически весь домонгольский период волжские булгары находились в тесных контактах со своими восточными угорскими соседями.²  

Слабее изучены проблемы взаимодействия волжских булгар с обширным миром поволжских финнов (в данной статье не рассматриваются комплексы пермских финнов). В настоящее время в древностях булгар выявлены материалы, свидетельствующие о таких связях. Уровень и характер их во многом зависели от социально-экономического развития булгарского общества и складывающейся военно-политиче-ской обстановки во взаимоотношениях страны булгар и Руси.

Благодаря своей специфике, удивительно стойкому сохранению в течение многих столетий этнографических проявлений костюма, особенно женского, комплексы волго-окских финнов хорошо выделяются в памятниках волжских булгар. Территориально истоки их можно локализовать на правобережное Марийского Поволжья, где обитали предки марийцев; в Волго-Окско-Сурском междуречье, где локализовались мордва, мещера, мурома, и в Верхнем Поволжье, где проживала меря. Комплексы каждой из этих общностей также имели свои особенности и попадали к волжским булгарам на различных хронологических этапах.

{img}В начале булгарской эпохи волжские финны, видимо, опасались появившихся на Средней Волге воинственных кочевников, отличавшихся от них образом жизни, языком, идеологическими представлениями. В VIII-IX вв. памятники местного населения отсутствуют на правобережье Марийского Поволжья, а мордовские локализуются подальше от булгар, в районе Окско-Сурского междуречья.³   Наиболее ранние следы присутствия волжских финнов в стране булгар отмечены в Большетиганском могильнике кушнаренковской культуры, расположенном в Алексеевском районе Татарстана. Здесь в могиле 42, датированной концом IX в., расчищено женское погребение (Рис. 1). В отличие от других захоронений, содержащих круглодонную посуду, в могиле отмечен баночный плоскодонный сосуд. Головной убор был украшен лентой из четырех рядов ремешков, обвитых бронзовыми пронизками в стиле «полукеря». Обоймы, скрепляющие ленту и щиток ее пряжки, были изготовлены из листовой бронзы и так же, как у мордвы, по краям украшались точечным орнаментом.

Однако в целом таких вещей в памятниках булгар было в это время немного. Единичные вещи, встреченные в Танкеевском могильнике, употреблялись не так, как у финноязычного населения, потому что булгары, видимо, не знали функционального назначения их.⁴  

{img}Первое переселение окских финнов в страну булгар отмечается в третьей четверти Х в.⁵   На поздней языческой части Танкеевского могильника среди погребений булгар встречены мужское, детское и женское захоронения летописной мещеры. По обряду и инвентарю они резко отличаются от булгарских. В детском захоронении 1100 находился и серебряный дирхем Наср бен-Ахмеда 924-925 гг. Богатым набором вещей сопровождалось женское погребение 1101 (Рис. 2). Костюм из этого захоронения находит полные аналоги в реконструируемой женской одежде Шатрищенского⁶   и других рязанско-окских могильниках. Почти полные аналогии данному комплексу имеются в инвентаре женского захоронения 2 Муромского могильника, расположенного в с. Молотицы Муромского района Владимирской области, где встречены и монеты 933-941, 952-954 гг.⁷  

Данные комплексы из Танкеевки, представляющие самые восточные языческие захоронения окских финнов, несомненно, свидетельствуют о переселении их в Среднее Поволжье (по рр. Оке и Волге или напрямую через мордовские земли - предстоит еще выяснить). Возможно, это было связано со славянским воздействием. Известно, что уже в XI в. земли мещеры и муромы вошли в состав русских княжеств, хотя этноним «мещера» в различных вариациях нередко использовался для определения различных групп средневекового населения Волго-Окско-Сурского междуречья.⁸   Данный регион являлся компактной зоной взаимодействия финноязычного, славянского и тюркоязычного населения, зоной конфронтации Руси, Волжской Булгарии и кочевников степи. Каждое из них силой оружия и идеологического воздействия стремилось расширить свое влияние, что усиливало миграционные и ассимиляционные процессы. Подобно муроме, мещере к исчезнувшим народам данного региона относятся и буртасы, этнокультурная принадлежность этнонима которых также является дискуссионной. Еще Н. Ф. Калинин связывал древности буртас с именьковской культурой. В настоящее время имеются новые материалы, которые могут свидетельствовать о связи буртас с турбаслинско-именьковскими комплексами поздних сармат,⁹   остатки которых в домонгольский период были ассимилированы тюркоязычным населением и мордвой.

В 60-е гг. Х в. из кубано-нижнедонских районов Хазарии, гибнущей в результате походов печенегов и Святослава, в Среднее Поволжье переселяются новые группы булгар. Это было мусульманизированное население с богатыми традициями земледелия, ремесла и торговли. Оно принесло с собой элементы культуры, которых не было у ранних булгар Поволжья, но которые с IX в. известны в развитых районах салтовской культуры. В числе их постантичная керамика (горшки, кувшины, корчаги, светильники и т. д.), прогрессивные типы железных земледельческих орудий (лемеха, резаки, косы, серпы), разнообразный ремесленный инвентарий и прочее. Этим временем датируется материал наиболее ранних слоев большинства булгарских городов и поселений.

Этим же временем датируется исход вятичей в Окский регион. Сюда они привнесли развитые элементы салтово-маяцкой культуры Х в., которые во многом аналогичны булгарским (горшковидная керамика с рифлением, кузнечные орудия и т. д.).

Пришлое население стало катализатором завершающих процессов превращения Волжской Булгарии в мусульманское государство с развитым земледелием, скотоводством и ремеслом. Необходимость реализации последнего (без чего оно не могло развиваться) обусловила развитие торговли и установление доверительных отношений с соседними народами. В конце X-XI вв. булгарские купцы доминировали на Волжском (главном между странами Азии и Восточной Европы), а также Камском и Окском речных путях. В землях волго-окских финнов создавались торговые фактории, торжища, через которые в обмен на меха и другие товары реализовывались высококачественные изделия булгарских ремесленников. На массовом материале это прослеживается в Марийском Поволжье, являющемся ближайшим рынком сбыта булгар (всего 120 км водного пути от центральных районов Волжской Булгарии). Именно в это время, судя по расположению памятников, местное население выходит к р. Волге.

{img}Погребальные комплексы могильников Дубовский, Нижняя Стрелка и других буквально переполнена поделками булгарских ремесленников. Большим спросом пользовались поясные наборы с разнообразными деталями из цветного металла (Рис. 3), поясные сумочки из кожи «булгари» с металлическими обкладками, перевитые браслеты с каменными вставками в шатонах, коньковые кресала и др.¹⁰   Аналогичные категории предметов отмечаются в некрополях мордвы второй половины X-XI вв.¹¹   Судя по материалам, литейным формам такие изделия изготовлялись в Западном Закамье - центральной части страны булгар и через торгово-ремесленные пункты I-III Семеновские, Измерское, V Старокуйбышевское и др. по рр. Волге и Каме отправлялись в земли финноязычных соседей.¹²  

Вместе с товарами в земли волго-окских финнов через посредство булгар шел поток восточного серебра. Только в Дубовском могильнике встречено несколько десятков монет, в том числе чеканенные в Волжской Булгарии.¹³   Большой объем восточного серебра оседал в памятниках бассейна р. Оки. Достаточно вспомнить крупнейший Муромский клад дирхемов (свыше одиннадцати тысяч монет и более 5 кг их обломков), клад в с. Борки (около пятисот монет). Нередки находки монет в погребениях. Помимо вышеотмеченного Молотицкого могильника, более десятка серебряных дирхемов и их подражаний встречено в Максимовском могильнике, расположенном в 15 км от г. Мурома.¹⁴  

Следует отметить, что такой активной деятельности булгар способствовал заключенный по их инициативе в 1006 г. договор с Русью, по которому князь Владимир разрешил их купцам торговать в городах по Волге и Оке. Однако в конце XI в. усиливающаяся Северо-Восточная Русь вступает в конфронтацию с Волжской Булгарией. Инициаторами этого, видимо, в немалой степени были торговые люди городов, в том числе г. Мурома, представлявшими, какую выгоду получают булгарские купцы благодаря ножнице цен на некоторые виды товаров на внешнем и внутреннем рынках. В 1088 г. на Волге и Оке были ограблены и побиты булгарские купцы. Поскольку обращенная к князю Олегу жалоба не имела успеха, булгары пришли с войском, взяли Муром, сожгли окрестные села. Однако в дальнейшем перевес оказался на стороне Руси, и булгары потеряли торговое первенство по Волге и Оке. С этого времени усиливается славянизация и христианизация мерянского населения на Верхней Волге.

{img}Не исключено, что это вызвало отток верхневолжских финнов на восток. Во II, III Выжумском, Починковском и других могильниках Марийского Поволжья XI-XII вв. появляется славяноидная керамика с рифлением, специфические мерянские подвески в виде «петушков», «уточек», шумящие подвески со щитками из спаянных колец и т. д.¹⁵   Эта переселенческая волна дошла и до центральных районов Волжской Булгарии, в памятниках которой встречены такие же (Рис. 4) поделки.¹⁶   Восточные границы этого переселенческого движения иллюстрируют комплексы Котловского могильника в низовьях р. Вятки. Женские захоронения данного памятника сопровождаются богатым набором типично мерянских бронзовых украшений.¹⁷  

Не исключено, что вместе с этим населением на восток уходили и не принявшие христианства славяне-язычники (сторонники «волхвов» и прочие). Определенный отголосок такого перемещения имеется в письменных источниках. Сообщая о появлении нового населения в Предкамье, Казанский летописец сообщает: «Наполни такими людьми землю ту еще ина черемиса, зовемая отяки, тое же глаголют ростовская чернь, забежавши та от крещения русского в болгарских жилищах...»¹⁸  

В золотоордынский период, в силу изменяющейся военно-политической обстановки, наблюдается переход как волго-окских финнов в земли волжских булгар, так и обратный процесс. Одним из археологически доказанных фактов является массовое переселение мордвы на территорию бывшего государства волжских булгар на обоих берегах р. Волги. Они оставили Карташинский могильник и селище, Муранский могильник и селище и др.¹⁹   Возможно, это также было связано или с решением золотоордынского руководства, или со временным усилением Наровчатского образования в XIV в.

Таким образом, археологические комплексы свидетельствуют о длительном, пятисотлетнем, взаимодействии волжских булгар с волго-окскими финнами. Обусловленная заинтересованностью в торговле известная веротерпимость булгар приводила и к тому, что финны искали у них убежища. Археологические данные подтверждают и письменные источники, на основе которых исследователи уже давно приходят к тем же выводам. По мнению А. И. Лызлова, мещера, прежде жившая «на Нижней Оке; теснимая русскими они... удалились на северо-восток... как следствие этих же причин и черемиса переселилась на Волгу и Каму из Ростовской области...»²⁰  

Ссылки:

 ¹   Казаков Е. П. Культура ранней Волжской Болгарии (этапы этнокультурной истории). - М., 1992. - С. 242-322. 

²   Казаков Е. П. Волжская Болгария и финно-угорский мир // Finno-Ugrica. - № 1. - 1997. - С. 33-53. 

³   Казаков Е. П. Этапы взаимодействия волжских болгар с финнами Поволжья // Средневековые древности Волго-Камья. - Йошкар-Ола, 1992. - С. 43. 

⁴   Казаков Е. П. О характере связей поволжских финно-угров с населением ранней Волжской Болгарии // Вопросы финно-угроведения. - Вып.V. - Йошкар-Ола, 1970. - С. 253-260. 

⁵   Казаков Е. П. О взаимодействии волжских болгар с ок-скими финнами // Историко-культурное наследие. Памятники археологии Центральной России: охранное изучение и музеефикация (материалы научной конференции). - Рязань, 1994. - С. 112. 

⁶   Кравченко Т. А. Шатрищенский могильник (по раскопкам 1966-1969 гг.) // Археология Рязанской земли. - М., 1974. - С. 111. 

⁷  Розенфельдт Р. Муромский могильник в с. Молотицы // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. - М., 1978. - С. 180-184. 

⁸ Орлов А. М. Мещера, мещеряки, мишари. - Казань, 1992. 

⁹ Казаков Е. П. Коминтерновский II могильник в системе древностей эпохи тюркских каганатов // Культуры евразийских степей второй половины I тысячелетия н. э. (вопросы хронологии). - Самара, 1998. - С. 97-150. 

¹⁰ Архипов Г. Н. Марийцы IX-XI вв. - Йошкар-Ола, 1973. - С. 151-159. - Рис. 38, 39; Никитина Т. Б. Инвентарь могильника «Нижняя Стрелка» // Древности Поволжья. - Йошкар-Ола, 1990. - С. 112-113. - Рис. 10, 11. 

¹¹ Казаков Е. П. О связях волжских болгар с мордвой по археологическим данным // Из истории области. Очерки краеведов. - Вып. II. - Пенза, 1990. - С. 64. 

¹² Казаков Е. П. О домонгольских торгово-ремесленных поселениях волжских булгар в Закамье // Памятники истории и культуры Верхнего Поволжья. - Нижний Новгород, 1991. - С. 342-352. 

¹³ Федоров-Давыдов Г. А. Монеты из Дубовского могильника // Новые памятники археологии Волго-Камья. - Йошкар-Ола, 1984. - С. 160-172. 

¹⁴ Равдина Т. В. Погребения X-XI вв. с монетами на территории Древней Руси: Каталог.- М., 1988. - С. 82-83. 

¹⁵ Архипов Г. Н. Марийцы XII-XIII вв. - Йошкар-Ола, 1986. - Рис. 24, 26 и др. 

¹⁶ Беговатов Е. А., Казаков Е. П. Птицевидные подвески мери и веси из Татарии // Археологические памятники Волго-Клязьминского междуречья. - Иваново, 1990. - С. 12-14. 

¹⁷ Нефедов Ф. Д. Отчет об археологических исследованиях в Прикамье, произведенных летом 1883 и 1884 гг. // МАВГР. - Т. 3. 

¹⁸ Сказание о царстве Казанском. - М., 1959. - С. 27. 

¹⁹ Казаков Е. П. О связях волжских болгар... С. 61-67. 

²⁰ Лызлов А. И. Скифская история. - Спб., 1787. - С. 83.