Православная история Пскова и жития муромских святых Константина, Федора, Михаила

О. А. Васильева (Псков)

ПРАВОСЛАВНАЯ ИСТОРИЯ ПСКОВА И ЖИТИЯ МУРОМСКИХ СВЯТЫХ КОНСТАНТИНА, ФЕДОРА, МИХАИЛА

В тексте житий XVI в. святого князя Константина и его сыновей говорится о том, что муромские святые обратились к «псковитянину Петру»,1 живущему в Муроме, и повелели ему «идти в Псков»,2 в соборную церковь Троицы, и принести «образ благоверного князя Константина и его чад Михаила и Федора, а также стихиры и каноны».3 Все это надлежало Петру передать в муромскую церковь Благовещения.

Далее в тексте рассказывается, что Петр, помолившись, пришел из Мурома в Псков, где по благословению «всего священного собора»4 взял образ муромских святых, стихиры и каноны «и принес их в град Муром и постави в церкви Благовещения пресвятой Богородицы».5

Данное литературное свидетельство по сей день ставит перед нами много вопросов. Почему именно из Пскова был привезен образ муромских чудотворцев? Если он действительно находился в Пскове, то где был написан, когда и кем? При этом в самом Пскове изображений XVI в. этих трех муромских святых не сохранилось. Насколько позволяют судить последние данные,6 то и в других музеях иконописных образов чудотворцев, созданных в XVI столетии или несколько ранее, тоже нет. Таким образом, факт, отраженный в рукописном тексте, довольно подробно изложенный, с указанием местных псковских деталей,7 не находит подтверждения в псковских источниках8 и исторических фактах.

Подобное несоответствие заставило проанализировать с этой точки зрения текст самого жития. Его авторство иногда приписывается Михаилу Мниху,9 хотя и не бесспорно.10 Важнее то, что автор житийного текста безусловно идеологически близок писателям круга митрополита Макария. Соответственно, центральной темой произведения «является описание установления христианства в муромской земле и миссионерская деятельность князя Константина».11 Поэтому все изложенные факты представлены как последовательные события византийской и русской христианской истории, что стало особенно актуальным в 40-60-е гг. XVI в. для идеологических доктрин Русского государства. Литературное изложение истории Константина и его сыновей начинается со слов апостола Павла о необходимости «иных научити».12 Здесь же, при описании событий в церкви Благовещения, автор житий указывает ее греческое название, как и то, что муромский князь в строительстве церкви уподобляется «блаженному царю Константину и христолюбивой матери его Елене».13 При этом день памяти муромских чудотворцев был установлен 21 мая одновременно с празднованием списков с иконы «Богоматери Владимирской» и святых Константина и Елены.

В то же время все описываемые в житиях события имеют прямую сопричастность к крещению Руси Владимиром, с упоминания о котором начинается само сказание о граде Муроме, «когда была в Киеве и во всей России держава святого благоверного и великого князя Владимира».14 Кроме прямых исторических аналогий, автор муромского текста использует известные агиографические источники, такие, как «Сказание о святой Ольге», «Жизнеописания о Владимире и его сыновьях», что не только определяет стилистику повествования, но и его идеологическую направленность.

Принятие Ольгой христианства в Царьграде от патриарха, уподобление Владимира Константину равноапостольному становятся важнейшими составляющими идеи о преемственности власти от Рима и Константинополя современным государем Иваном Васильевичем. Легенда о происхождении русских великих князей от Августа была использована составителями Воскресенской летописи, позднее помещена в Государеву родословицу 1555 г., затем Степенную книгу. Все эти факты отражают последовательное проведение идеи «Москва - третий Рим». В ее основе важнейшим звеном становится Псков, его древняя история, и прежде всего та, которая связана с Псковитянкой Ольгой и ее внуком Владимиром, рожденным здесь же, «просветивших всех святым крещением».15

Наиболее значительное место восхвалению и описанию псковских событий отводится в «Сказании о княгине Ольге». «Плесковская земля»16 здесь описывается не только как «область великой Русской земли», но и место, «даровавшее нам великую Ольгу, от которой началось наше обращение к Богу».17Таким образом, святая Ольга и Владимир становятся (вместе с Борисом и Глебом) первыми столпами русского православия, и образ древнего Пскова ассоциируется с его зарождением на Руси. Обращение к прошлому для утверждения современных идей типично для любого времени, как и то, что древность идеализируется, превращаясь в аллегории и символы. Для сознания христианина XVI в. Псков также стал одним из символов православных начал. Эти идеи получили устойчивое бытование не только из-за адекватности внутригосударственным задачам, но по ряду других причин. Рожденная в псковском Елизаровском монастыре теория «Москва - третий Рим», отражавшая умонастроения значительной части жителей Пскова, вместе с особым почитанием города и его святынь широко распространилась за пределы города. Выселенные после 1510 г.18 в другие русские земли псковичи, восхваляя свою древнюю родину и гордясь ею, укрепляли тем самым свой авторитет в новой среде. При этом в создании общегосударственных литературных и живописных памятников19 XVI в. выходцы из псковских земель занимали одно из ключевых мест.

В этом же ряду одно из важных мест занимает деятельность Ермолая Еразма, работавшего в 40-е гг. XVI в. в Пскове, которому приписывается авторство «Повести о Петре и Февронии» и «Повести о епископе Василии», посвященных муромской истории века.20 Содержание и художественная структура «Повести о муромских Петре и Февронии» не укладывалась в строгие рамки житийного канона, что не позволило митрополиту Макарию включить ее в состав Великих Миней четий. Тем показательней, как в оригинально изложенную Ермолаем-Еразмом муромскую историю Петра и Февронии вплетены эпизоды псковских событий21 и отражены заимствования житийных текстов об Ольге и Владимире.

Одновременно «Повесть о епископе Василии», приписываемая также Ермолаю Еразму и посвященная еще одному эпизоду муромской истории, впоследствии включена в общий сборник вместе с житием князя Константина и его сыновей Федора и Михаила. В свою очередь, в них использованы изложения памяти и похвалы князю Владимиру, Ольге.22

К тому же Владимир равноапостольный как креститель Киевской Руси и Ольга как первая правительница-христианка в первой половине XVI в. у разных авторов, писавших о христианской истории Мурома, стали образцами веры, так как «благословен Христос Бог наш, освящающий всякого человека, грядущего в мир, избравший тебя (Ольга) из язычников русского народа!»23 Таким образом, ответ на вопрос, почему именно из Пскова была принесена икона муромских благоверных князей Константина, Михаила и Федора, очевиден. Псковское прошлое иконы муромских чудотворцев делало ее почитание безусловным. При этом вопрос о том, где же находится икона сегодня, непосредственно связан с другим. Была ли вообще икона этих святых в Пскове и, соответственно, привозилась ли она псковитянином Петром в Муром? Однозначно утвердительного или отрицательного ответа на этот вопрос быть не может. Однако, мне думается, что в Пскове этой иконы не существовало, не только потому, что в псковских источниках, как уже отмечалось, упоминания о ней не существует, но и по другим соображениям. В житиях Константина несколько раз встречаются исторические несоответствия. А именно: начало событий, изложенных в тексте и связанных с Константином, приурочено к конкретной дате - 1223 г., при этом оно не имеет как исторической основы, так и устного предания.24 Одновременно факт строительства Константином муромской церкви Бориса и Глеба по другим источникам также неизвестен.25 Эти неточности отражают стремления автора «соблюсти правила агиографического канона, но отнюдь не исторический рассказ».26 С этой точки зрения, на мой взгляд, следует рассматривать в житиях Константина, Михаила и Федора события с псковской иконой «Святых князей», однако, только их историческую достоверность. Как известно, каждый факт или действие в христианском искусстве имеет, кроме исторического, еще три толкования, связанных с их мистическим смыслом: аллегорическое, нравоучительное и возвышенное. Именно духовно-мистическая интерпретация истории псковского образа объясняет фактическую причину ее появления в житиях, как и детальный рассказ о том, где стояла икона, кем принесена и откуда.

Принимая это во внимание, становится очевидно, что по аллегорическому или прообразному толкованию в тексте житий Псков имеет значение «начала» православия и неразрывной его связи с древним Константинополем. Возвышенное значение города трактуется как символ дома святой Троицы и ее небесное покровительство. Нравоучительная суть истории иконы из Пскова заключена в победе над язычеством, совершенной Ольгой, оставившей «тьму заблуждений и свет вечной жизни возлюбя».27

Соответственно, вымышленный, вероятно, факт перенесения иконы чудотворцев из Пскова в Муром в своем духовно-мистическом толковании должен не только подчеркнуть особую роль муромских святых, но и сделать это событие принципиально важным с точки зрения православной идеи. «Водворение христианства в Муроме» становится закономернее и значимее как событие, берущее начало от крещения Владимиром Руси и отречения от язычества Ольги. Отношение к Пскову как к одному из первых оплотов русского православия, раскрытом в тексте жития рассказом о перенесении образа муромских святых из псковского Троицкого собора, передает подчеркнуто общерусское, общегосударственное значение крещению Мурома и его святым Константину, Федору и Михаилу.

Именно древность псковских традиций православия чаще всего имела принципиальное значение в отношении к Пскову. Достаточно вспомнить, чем аргументировали псковские иконники свою правоту в споре с дьяком Висковатым: «Образы пишем с мастеров старых, у которых учимся, а снимаем их с греческих».28

Связь времен в житии муромских святых подчеркнута многими приемами и образами, одним из которых стал Псков. Постепенно утвердившаяся власть Ивана IV позволяет в изложении событий все больше демонстрировать самостоятельное значение русского самодержавия. Соответственно этому меняются детали повествования муромской истории Константина и его сыновей в тексте об открытии честных мощей святых в 1553 г., где говорится, что «прислал государь царь в Муром, в храм Благовещения Пресвятой Богородицы образ, книги, ризы и колокола».29 Вероятно, текст об открытии мощей был написан несколько позже текста об обретении их, тогда, когда уже отпала необходимость доказывать истинную святость чудотворцев. Их особое значение достаточно было выделить тем, что Иван Грозный признает Константина своим «сродником»30 и сам присылает его образ в Муром.

Таким образом, подводя итог всему вышесказанному, можно сделать два основных вывода:

1. Отсутствие свидетельств в псковских источниках об иконе с изображением святых благоверных Константина, Федора и Михаила не случайно. Упоминание о принесении образа святых из Пскова в Муром не является историческим фактом, но отражает духовно-мистическое толкование значения Пскова как православной святыни.

2. Создатель жития муромских чудотворцев был, безусловно, хорошо осведомлен собственно об иерархии псковских святынь и православной истории. Последнее указывает если не на псковские корни автора, то на активное использование значения древних православных «начал» Пскова для утверждения идеологических задач русской государственности.

Ссылки:

1 О житиях Константина и его сыновей см: «Словарь книжников и книжности Древней Руси». - Л., 1986. - С. 286-288. По тексту рукописного сборника из Муромского музея (МИХМ. № 2325).

2 Там же.

3 Там же.

4 Там же.

5 Там же.

6 Последнее утверждение подкреплено результатами поисков О. А. Суховой. Сохранилось изображение князя Константина в росписи Архангельского собора Московского Кремля.

7 Как, например, то, что Троицкая церковь была соборной, и все важные события духовной жизни города освящались «собором» этой церкви, то есть объединением определенных церквей вокруг Троицкого храма.

8 Например, в клировых описях псковских церквей XVIII-XIX вв. нигде не упоминается об иконе с муромскими святыми.

9 Ключевский В. О. Древнерусские жития. С. 286-287.

10 Дмитриева Р. П. ТОДРЛ. - Т. 33. - Л., 1977. - С. 48-49.

11 Дмитриева Р. П. Словарь книжников и книжности Древней Руси. - Л., 1989. - С. 286.

12 По тексту рукописного сборника из Муромского музея (МИХМ. № 2325).

13 Там же.

14 Там же.

15 Сказание о княгине Ольге. Жизнеописание достопамятных людей земли русской. X-XX век. - М., 1992. - С. 8.

16 Там же.

17 Там же.

18 После «псковского взятия» Василием Ивановичем из Пскова выселяется триста знатных семей.

19 Имеется ввиду деятельность псковичей по созданию живописных ансамблей (прежде всего в кремле), Великих Миней четий и т. д.

20 Об этом, так же и об особенностях повести см.: Дмитриева Р. П. Повесть о Петре и Февронии. - Л., 1979.

21 Там же.

22 Дмитриева Р. П.

23 Сказание о княгине Ольге... С. 11.

24 Дмитриева Р. П. Словарь книжников и книжности Древней Руси. С. 286-287.

25 Там же.

26 Там же.

27 Сказание о княгине Ольге... С. 11.

28 Цит. по: Калугин Р. Зиновий Отенский. - СПб., 1894. - С. 255.

29 См. указанный сборник из муромского музея. № 2325.

30 Там же.