Дом и усадьба жителя города Мурома в XIX в.

Е. И. Сазонова (Муром) 

 

ДОМ И УСАДЬБА ЖИТЕЛЯ ГОРОДА МУРОМА В XIX в. 

 

На рубеже XVIII-XIX вв. во многих городах наблюдается бурное строительство общественных и жилых зданий. Немалую роль здесь сыграла городская реформа 1785 г., политика правительства по развитию города, в том числе и по придаче ему «должного городского вида». Во всех городах без исключения, где быстро, где медленно, началось переустройство улиц и площадей по новым «регулярным» планам. С середины XIX в. городские власти Мурома развернули активную деятельность по благоустройству города. «Лучшие улицы Мурома, - сообщает “Географический словарь С. Гагарина”, - Московская, Нижегородская, Касимовская, вымощены и освещены фонарями».1 К 1860-м гг. формируется центр с торговыми рядами и каменными двухэтажными домами, строится водопровод, что значительно улучшило санитарное состояние города. 

Жилища горожан были многообразны. Это многообразие определялось, прежде всего, сложностью сословного, классового и профессионального состава населения города. Дома богатых, средних и бедных горожан отличались между собой и по внешнему виду, и по месту размещения в черте города, и по их оборудованию и благоустройству. 

С конца XVIII в. в Муроме, как и во многих других уездных городах, начинают строить жилые дома, сделанные из кирпича. В документальных источниках кирпичные дома называют каменными, поэтому в данной работе используется старая терминология. В конце XVIII столетия каменных обывательских домов были единицы. Приведенные ниже таблицы содержат сведения о количестве жилых и общественных домов, а также их принадлежности по социальным группам. Для сравнения приведены данные по другим уездным городам Владимирской губернии - Вязникам, Переславль-Залесскому и Суздалю (Табл. 1). 

 

Табл. 1. Сведения о жилых домах. 1784 г. 2  

                                             

	Дома дворян	Дома купцов	Дома мещан	Дома прочих сословий	Дома с лавками	Всего домов	Каменные	Деревянные
Вязники	-	46	420	20	89	575	-	575
Муром	23	276	362	291	16	968	3	965
Переславль	19	350	97	530	3	999	3	996
Суздаль	14	325	323	235	5	902	4	898

  

Как видно из таблицы, основные домовладельцы - купцы и мещане. Только в Переславле большая часть домов принадлежала «прочим сословиям», в которую здесь включены крестьяне, составлявшие в Переславле значительную часть населения. 

Постепенно количество каменных домов увеличивается (Табл. 2). 

  

Табл. 2. Cведения о жилых домах. 1843 г., 1867 г., конец XIX в.3 

  

                                                      

Город	1843			1867			Конец XIX в.
	Каменные	Деревянные	Всего	Каменные	Деревянные	Всего	Каменные	Деревянные	Всего
Вязники	26	554	580	34	625	659	45	705	750
Муром	67	929	996	103	1001	1104	198	2392	2580
Переславль	42	818	860	60	1330	1390	400	1220	1620
Суздаль	57	773	830	98	951	1049	119	662	781

 

Деревянное строительство играло ведущую роль на протяжении всего исследуемого периода. Известно, что каменный дом стоил дорого и был недоступен рядовому горожанину. Кроме того, деревянный дом считался более гигиеничным, так как при отсутствии хорошего отопления в каменном доме ощущалась сырость. Как сообщает муромский краевед А. А. Титов, «причина небольшого числа домов каменных без сомнения зависит от изобилия лесов, а может быть и справедливое заключение, что в деревянных домах удобнее жить, нежели в каменных, по теплоте, сухости и чистоте воздуха».4

Как правило, каменные дома строились в два этажа. Одноэтажные и трехэтажные были единичны. В центре города находились дома, на первом этаже которых располагались лавки, чайные, трактиры, а на втором - комнаты, где жили сами хозяева или постояльцы, или же находились городские учреждения.

Дома зажиточных горожан выделялись среди основной массовой застройки и являлись «парадным лицом города». Они строились по проектам профессиональных архитекторов или «по образцовым», то есть типовым проектам. Принцип «по образу и подобию» был основополагающим в провинциальной архитектуре. Тем не менее, учреждение нового плана и архитектурно-строительные рекомендации, которые были к нему приложены, вовсе не ограничивали местной инициативы. Поэтому наряду с постройками типового характера в городах появилось немало «собственного» классицизма и «собственного» ампира. В среде муромского купечества были распространены двухэтажные каменные дома в пять окон с мезонином, некоторые из них до сих пор украшают городские улицы.

По «утвержденным образцам» строились не только каменные, но и многие деревянные дома в так называемом стиле «дерево под камень». Искусно имитировались детали фасадов каменных зданий: рустики, пилястры, капители, наличники. Эта тенденция «имитации» сохранилась вплоть до конца XIX в. В Муроме первой половины XIX столетия было немало деревянных «образцовых» домов с балконами. Сохранилось описание такого дома в описи имущества муромских мещан Ивановых: «Дом деревянный, обит тесом, имеет на улицу и во весь двор балкон с колоннами и итальянскими окнами».5

Другая группа деревянных домов строилась не по проектам архитекторов, а в развитие народных традиций. Она представляет собой сельские жилища, адаптированные и усовершенствованные применительно к городским условиям (увеличены размеры окон, усложнена внутренняя планировка). Эти дома небогатых купцов, мещан, ремесленников, служителей церкви, мелких чиновников составляли массовую городскую застройку. В основе жилища лежат разные виды срубов, известных в традиционном бревенчатом жилище русских. По наблюдению М. Г. Рабиновича, классическим жилищем среднего горожанина XIX в. становится одноэтажный «дом в три окна», за основание которого принят традиционный крестьянский трехкамерный дом или дом-пятистенок.6 Большинство домов имели одновременно волоковые и косящатые (красные) окна. Например, в центре фасада красное окно, а по бокам два волоковых. Именно такими домами застраивалась большая часть городских улиц и слобод. Как правило, они имели двускатную или четырехскатную кровлю, крытую тесом, реже железом. В Муроме в 1904 г. деревянную кровлю имели 40,8 % домов.7 В последней четверти XIX в. на четырехскатных крышах деревянных домов стали появляться декоративные мезонины-светелки. Двухэтажные деревянные дома, построенные в это время, представляли собой как бы поставленные один на другой традиционные срубы.

С 1830-х гг. деревянные дома все чаще стали обшивать тесом и покрывать краской. К сожалению, о цвете построек сообщается очень редко. Чаще всего просто сообщается: «Дом деревянный крашенный».8

С 1820-1830 гг. появляются дома смешанного типа, на развитом цокольном полуподвальном этаже (прежнем подклете) с небольшими окнами, где размещали кухню, мастерские, лавки, трактиры и другие подсобные помещения. Верхний этаж, сухой и теплый, отводился под жилые комнаты. Некоторые такие дома имели балконы. Тенденция к росту полукаменных домов видна в таблице, которая содержит данные о количестве домов, построенных в Муроме с 1900 по 1912 г. (Табл. 3).

Табл. 3. Количество домов разных типов по городу Мурому9

        

                                     

	1900	1901	1902	1903	1904	1906	1912
Каменные	1	2	1	7	3	5	5
Смешанные	8	4	20	21	44	14	45
Деревянные	31	21	23	23	7	8	0

 

Некоторые каменные и деревянные дома имели флигели. Например, при доме муромского купца М. Д. Жадина было три флигеля: «Позади дома - деревянный двухэтажный флигель. На одной линии с домом еще один деревянный двухэтажный флигель. При флигеле досчатые сени. Рядом с флигелем другой ветхий флигель. Во всех флигелях в верхнем этаже по три комнаты, оклеенные обоями и изразцовыми печами».10

Источники показывают, что с середины XIX в. флигель становится не только составной частью городской усадьбы, но и самостоятельным жилищем. Обычно такой флигель представлял небольшой квадратный сруб с сенями. В его основе лежал крестьянский «двухкамерный» дом (изба-сени). Наиболее часто встречается следующее описание флигеля: «Деревянный флигель, при нем пристроены бревенчатые сени, в сенях один чулан. Все под одной дранковой крышей. Во флигеле четыре окна, три комнаты, одна русская печь».11 В фондах городской управы Мурома имеется немало документов за 1870-1910 гг. с прошениями домовладельцев о постройке флигелей для сдачи их «под жильцов» или «квартирантов».

Жилой дом горожанина являлся центром усадьбы. Несколько перефразируя известного мемуариста XIX в. Ф. Ф. Вигеля, можно сказать, что горожане жили в своих усадьбах «точно так же, как помещики летом в деревне».12 Если помещичьи усадьбы были разбросаны друг от друга на большом расстоянии, то городские усадьбы стояли рядом, отделяясь друг от друга огородами и садами и образуя живописные улицы. Промышленно-торговая и ремесленная деятельность горожан в сочетании с занятием огородничеством и животноводством наложила определенный отпечаток на застройку и внешний вид городской усадьбы.

Городская усадьба состояла из двух частей. Первая включала различные хозяйственные постройки и помещения для скота; вторая - огород и сад. От улицы усадьба огораживалась плотным забором с воротами и калиткой.

Источники конца XVIII - начала XX вв. определяют следующие виды усадеб: промышленные, торговые, непроизводственные.13

1) «Промышленные» - усадьбы ремесленников и иных горожан, которые занимались производственной деятельностью на своей усадьбе. Такие комплексы включали наряду с жилыми и хозяйственными постройками также производственные помещения.

2) «Торговые» - усадебные комплексы горожан, занимавшихся торговлей. Приметы таких усадеб сохранились до сих пор: это выходящие на улицу рядом с домом каменные палатки разных размеров, характерные нижние полуэтажи, служившие некогда лавками, магазинами, трактирами.

3) «Непроизводственные» - усадьбы значительного слоя горожан,14 имевших «непроизводительные» занятия. На подобных усадьбах, помимо жилого комплекса, обычно находились лишь постройки хозяйcтвенного назначения, связанные с сельскохозяйственными занятиями. Это сараи, хлевы для содержания коров и другой живности, иногда конюшни.

«Промышленная усадьба» муромского купца Крашенинникова (1828) состояла из деревянного дома с одним флигелем; «позади флигеля сарай, сушила, хлебный амбар, конюшня; в конце двора каменная кладовая палата со сводами; далее сад с плодовыми деревьями; рядом строения полотняной фабрики: светелки, шпульня, мыльня, сушильня, амбар, контора; все фабричное строение огорожено».15 Можно привести еще ряд примеров, но все они близки к описанию усадьбы Крашенинникова: жилой дом владельца, дворовый комплекс (амбары, сараи, конюшни), производственный комплекс, а также сад, колодцы, бани.

Усадьбы крупных торговцев, так же, как и промышленников, содержали многочисленные дворовые постройки и службы, сады и огороды. Например, описание усадьб муромских купцов Гундобина, Зубчанинова, Каратыгина, Киселева, Усова дают представление о торговых усадьбах 1820-1890-х гг.16 В торговых усадьбах среди строений имелись «склады». Например, во дворе купца Каратыгина значатся смешанные каменные и деревянные склады.17

Анализ описей недвижимого имущества горожан свидетельствует о том, что типичный набор дворовых построек первой трети XIX в. включал сарай, погреб, амбар, конюшню, хлев, баню. Погреб и амбар использовались для хранения съестных припасов. Погреб (в некоторых источниках называется ледник) сохранял продукты в теплое время года. Амбар использовался под хранение зерна и муки, которая была необходима для выпечки хлеба в домашних условиях. Позже в амбаре стали хранить не только муку, но и разные вещи. Характерно, что в некоторых документах рядом с амбаром значится «сарай хлебный». Этот факт свидетельствует о сближении значений этих двух помещений. В амбаре, как и в сарае, стали хранить всякие хозяйственные принадлежности. Хлев и конюшня предназначались для содержания домашних животных. Иногда в источниках упоминается «скотный двор». Наличие большого количества домашних животных у городских жителей было скорее правилом, чем исключением.

Во второй четверти XIX в. произошли некоторые изменения в хозяйственной части городской усадьбы. Все чаще в источниках среди надворных строений стал упоминаться каретник или экипажная - специальное помещение для транспорта. Наличие экипажей свидетельствовало о достатке горожанина.18 По замечанию А. А. Титова, в Муроме «пышных экипажей и ценных лошадей мало; рессорные дрожки и средней цены лошадь с простым работником вместо кучера составляют всю потребность в этом отношении; не у многих в коляску или дрожки закладывается по две лошади».19

Кроме каретника среди хозяйственных построек стали встречаться сеновал и навес. Навес или свесы представляли собой простую конструкцию, состоящую из столбов и крыши. Она была предназначена для хранения дров, которые под навесом не намокали от дождя и постоянно просушивались на сквозняке. Например, в усадьбе муромских купцов Усовых стояли «во весь двор свесы вроде сараев со скатом на одну сторону».20

По-видимому, чисто муромской особенностью было появление среди надворных строений галереи. У торговцев она часто украшала фасад лавки. Например, в усадьбе купца Зубчанинова, находившейся на центральной Московской улице, каменная лавка была «со сводами и галереей».21 У мещанина Ивана Усова галерея украшала один из погребов: «Второй погреб деревянный с напогребницей с галереей».22 В усадьбе торговца Андрея Киселева значится «при напогребнице и амбаре - галерея с шестью колоннами».23

В последней четверти XIX в. дворовые усадебные службы практически не изменились. Сохранились все хозяйственные постройки, но для некоторых появились новые названия и обозначения: вместо «хлева» - «коровник»; сарай, в котором хранятся дрова, стали называть «дровяник». Чаще стал упоминаться «омшаник». По-видимому, содержание мелких домашних животных - коз и овец - было более удобно в условиях городской жизни. Омшаники чаще встречаются в усадьбах мещан и ремесленников. Наиболее типичное описание небольших городских усадеб прослеживается на примере усадьбы муромского мещанина Алексея Воронина: «Деревянный двухэтажный дом в пять окон. Надворное строение: сарай - в нем погреб и омшаник. Позади сарая - дровяник. Мастерская изба в пять окон. При мастерской сарай и баня. Огород для овощей».24

Многие флигели имели самостоятельные дворовые строения. Например, при флигеле муромских мещан Серебренниковых находились амбар, сарай, коровий хлев, погреб, баня.25 Таким образом, наличие при флигелях полноценных хозяйственных служб говорит о том, что флигель в этом случае не являлся частью главного дома, а был самостоятельной жилой единицей. В статистических учетах он считался домом, но в других документах, связанных со строительством и налоговым учетом, - флигелем.

Планировка большинства усадеб выглядела следующим образом: жилой дом, выходящий фасадом на улицу, рядом ворота с калиткою, ряд хозяйственных построек, идущих сплошной стеной и служащих одновременно ограждением усадьбы. Внутри двора - тоже «надворные строения». За двором начинался огород и сад. Описание планировки усадьбы рядового горожанина, обладателя «домика в три окна», хорошо прослеживается на примере усадьбы муромского купца Усова: «По одной линии с домом амбарчик, между домом и амбаром ворота с калиткою. Внутри двора справа от амбара - сарай; за сараем - сушилы. Рядом другой амбарчик и погреб, и сарайчик. Через сарайчик, через калиточку, проход в огород. В огороде баня с кирпичной печью без трубы. Возле бани хлев и напогребница».26

Планировка двора по типу каре встречалась у зажиточных купцов и мещан. Это видно из описания усадьбы муромского пароходчика Зворыкина: «Дом был окружен несколькими постройками: конюшнями, коровниками, каретниками, дровяным сараем, ледниками, организующими большой двор с всегда закрытыми воротами».27 Ту же планировку наблюдаем в описании усадьбы муромского купца Вощинина.

Усадьбы последней четверти XIX - начала ХХ вв. отличаются от более ранних тем, что их внутреннему пространству старались придать некий уют, чтобы внешне они не были похожи на сельский двор. Источники отмечают появление по фасаду дома палисадников или небольших садиков для цветов. По воспоминанию муромчанки Надежды Вощининой, перед парадным входом в их дом был разбит цветник, а «хорошо сделанные дорожки делили сад на участочки с огородными грядками и ягодными кустами».28

Описания садов и огородов - их размеры, виды плодовых деревьев - встречаются редко. В саду муромских мещан Ивановых было двести восемьдесят яблоневых деревьев, четыре гряды черной смородины, две гряды красной.29 Сама усадьба Ивановых была почти копией усадьбы «барской»: деревянный одноэтажный дом с балконом, колоннами, итальянскими окнами и флигелями. В саду баня и колодец с колесом под крышею.30 Сады и огороды придавали городской застройке живописный вид. «Дома купцов, заводчиков, чиновников, - вспоминает Надежда Вощинина, - были довольно однообразны с виду, но добротны, просторны, удобны и почти все имели большие сады, так что в одном квартале помещалось три-четыре дома».31 В Муроме самые большие сады принадлежали Бурцевым, Гофманам, Гундобиным, Лебедевым, Мельниковым, Фанталовым.

Источники позволяют сделать анализ количества комнат или «покоев» в городском доме, исключая сени, чуланы, пристроенные избы и другие помещения, которые находились с домом в одной связи. Среди деревянных жилищ около 35 % составляли жилища в две комнаты. Примером типичной планировки двухкомнатных жилищ является дом муромского мещанина Степана Усова: «В доме две комнаты. К дому пристроена кухня бревенчатая, между кухней и домом - сени».32

Около 22 % домов имели три жилых комнаты. Самый распространенный вариант трехкомнатного жилища, который встречается во многих источниках, это дом купца Андрея Петрова Усова: «Деревянный, в три окна, из соснового леса, по лицу шесть с половиной во двор три сажени, в два теса. В нем три комнаты теплые, полы и потолки досчатые. К дому пристроена во дворе особая стряпчая: в ней две комнаты с русской печью. Между стряпушечей и домом сени коридором».33

Около 15 % жилья составляли дома четырехкомнатные. Это были одноэтажные дома в пять окон, а также одноэтажные дома с мезонинами или небольшие двухэтажные дома. Например, дом муромского мещанина Усова: «Деревянный одноэтажный на каменном фундаменте. Окон на улицу пять, во двор - три. Жилых комнат четыре с двумя голландскими печами из красного изразца. Кухня перегорожена на две половины с русской печью. При доме в одной связи сени. В них три чулана, из одного вход на чердак. При сенях крыльцо из полового теса, в нем один чулан и отход».34

Многокомнатное жилье характерно для каменных особняков. Встречаются дома, включающие десять и более комнат. Эти дома, как их называли в народе, «барские», построенные по проектам профессиональных архитекторов, принадлежали городской элите и являлись украшением города. В Муроме к таким домам относятся особняки Зворыкина, Каратыгина, Киселева.

В начале XIX в. комнаты в доме не играли особенной внутридомашней роли. Ни одно из помещений, за исключением кухни, не имело точного назначения. Часто кухню или стряпушечью для уменьшения риска пожара размещали отдельно от дома. Например, в описи усадьбы муромского купца Зворыкина читаем: «Напротив жилого дома стряпчая изба».35 Обычно кухня размещалась рядом с комнатами «через сени». В 1830-е гг. в домах рядовых горожан вместо безымянных «покоев» появляются комнаты, имеющие специальное назначение. Постепенно у зажиточных горожан дом разделяется на две половины: парадную и «жилую», скрытую от посторонних глаз. В парадной части дома находятся комнаты для приема гостей: гостиные, залы, кабинеты. Они обставлялись лучшей мебелью, украшались зеркалами, часами, живописными и графическими работами, чаще всего портретами «государей и государынь». К жилой части дома относятся детские и спальные комнаты, людские, особые комнаты без окон («темные»), чуланы. Чуланы имелись в каждом доме, даже в самом бедном. В них, как и в темных комнатах, хранилась различная домашняя утварь. Сохранились интересные описания содержимого этих кладовок. В доме муромских купцов Зворыкиных «была особая комната с изразцовой печью и чуланом, где жена Зворыкина, Прасковья, хранила свои вещи - иконы в серебряных окладах, три стола, поставленные в кладовом чулане; одежда в четырех сундуках, окованных железом; две укладки, три маленьких сундучка; буфет деревянный, самовар и погребец; стулья, обитые кожей; три зеркала».36

Невозможно описать все многообразие планировок городских жилищ этого времени. Отметим лишь новые явления, появившиеся в последней четверти XIX столетия. Во-первых, в многокомнатных домах появились «прихожая» или «передняя» - первая комната после входа в дом, и «коридор» - узкий проход из комнаты в комнату. Это видно из ряда документов. В двухэтажном каменном доме с мезонином муромского купца Николая Каратыгина - «вверху пятнадцать комнат, три передние и коридор».37 В доме муромской мещанки Ганиной на втором этаже - «восемь комнат и коридор».38 В доме муромского горожанин Мошенцева - «в верхнем этаже пять комнат, две передние и коридор»39 и т. п. Появление коридора не означало исчезновение сеней. Сени продолжали связывать крупные части дома, а коридор же находился внутри этих частей.

Кроме прихожей и коридора, во многих домах появилась веранда или терраса - летняя пристройка к дому в виде открытого балкона. По-видимому, веранда заменила прежнюю горницу. Она не отапливалась и использовалась для проживания только в теплое время года. У муромской мещанки Ганиной терраса была пристроена к мезонину: «При мезонине со двора терраса с балясником. Из террасы в сени и крыльцо лестница с балясинами».40

Начиная с 1870-х гг. в городских домах появляется туалет, который в источниках имеет разные названия. Располагался он обычно в сенях около чуланов: «В сенях лестница на второй этаж и отхожее место»;41 «при кухне пристрой из заметника, в котором огорожен ретирад и лестница на чердак» или «кроме крыльца при сенях пристроено особое тесовое нужное помещение».42

Характерные черты жилого интерьера начала XIX в. - это дощатые полы и потолки, русские и голландские изразцовые печи. Общая тенденция для городских интерьеров первой половины XIX столетия - постепенная замена старой традиционной встроенной мебели: лавок, скамеек, залавочников (закрытых скамей в виде сундука), полавочников (полок) - на мебель, выполненную профессиональными краснодеревщиками. Это наблюдается и в простых «домиках в три окна», и в богатых особняках.

Интерьеры жилых комнат украшали голландские печи красного или белого изразца. Полихромный изразец встречался редко. Обычно одна печь отапливала две комнаты. Русская печь находилась в кухне или в непарадных комнатах дома. Например, в каменном двухэтажном доме муромских купцов Вощининых - «в верхнем этаже четыре комнаты, в них две голландские изразцовые печи, одна - белая, другая - красная. В низу три комнаты, три печи; одна - русская, две голландских из красных изразцов».43 Наличие только белых и красных изразцов в домах муромских жителей не случайно. В это время в Муроме работало три изразцовых завода, которые вырабатывали в год до четырнадцати тысяч белых и красных изразцов.44

В 1860-е гг. встроенная мебель встречается уже значительно реже; обычно в кухнях или других подсобных помещениях. В это время во многих домах рядовых горожан появляются крашеные полы, отштукатуренные потолки, оклеенные обоями стены. Чаще всего пол был выкрашен масляной желтой краской. Например, в доме муромских купцов Киселевых «полы окрашены желтой краской, стены оклеены шпалерой, а потом простой бумагой».45 Встречаются обои, расписанные от руки на белой бумаге. В доме муромского мещанина Гладкова в жилых комнатах не только стены, но и потолок были «оклеены бумагой и выкрашены разноцветной краской».46 У муромской мещанки Ганиной обои были «разделаны под мрамор».47

В середине XIX в. для зажиточных горожан были изданы своеобразные правила о том, как правильно поставить мебель в определенном помещении: зале, спальне, столовой, детской и т. д.48 Автор этих правил, знаток городского быта Екатерина Авдеева, давала советы, как поступить в том случае, если средства не позволяли иметь большой дом с разными по функциям комнатами. Например, зал мог служить и столовой. Половину спальни, где стоит кровать, можно отделить ширмой, а другую половину использовать под уборную или будуар. Гостиную, спальню и кабинет Авдеева советует убирать «по своему вкусу и достатку, сообразуясь в расстановке мебели с описанным выше способом».49 Документы свидетельствуют, что этим правилам подчинялась, и то лишь отчасти, состоятельная верхушка городских жителей.

В некоторых источниках описание меблировки дано настолько обстоятельное и подробное, что позволяет достоверно реконструировать интерьеры комнат, как в доме 1848 г. муромского мещанина Серебренникова: «В передней комнате: в углу киот с иконами, комод наверху со шкафом, комод крашенный красной краской, часы стенные, стол ломберный, столы простые - 3 штуки, стулья простой работы крашенные красной краской - 15 штук, три скамьи с креслами крашенные красной краской, книги духовного содержания».50

Стандартный набор мебели рядового горожанина последней четверти XIX в. был следующим: стол кухонный и обеденный, деревянная или железная кровать, венские стулья, которые появились в городских домах в 1870-е гг.; мягкие диваны, стулья и кресла, обитые чаще всего кожей, шерстью или темным ситцем; трюмо, столовые часы с боем, буфет с застекленными дверцами, гардероб, комод, умывальник. К нему можно добавить швейную машинку, фотографии в рамках, керосиновую лампу. Керосиновая лампа появилась первоначально в домах зажиточных горожан. В музейных коллекциях имеются разнообразные виды керосиновых ламп: металлические и фарфоровые с матовым, расписным и прозрачным стеклом. Комнаты украшались картинами и гравюрами. В красном углу каждого жилого помещения находились иконы.

В домах большинства горожан была самодельная или кустарная, сделанная чаще всего из сосны, мебель, которая в документах значится как «простая». Обычно такую мебель делали местные мастера. Она была выполнена в традиционной народной манере. Постепенно под влиянием столичных мастерских (в Москве - Споля, в Петербурге - Бобкова, Гамбса, Тура), доморощенные столы и буфеты стали приобретать «фирменный» вид.

Таким образом, на протяжении всего исследуемого периода в Муроме, как и в других уездных городах, идет рост строительства разных типов городских жилищ, происходят изменения в их внешнем облике и в функциональном использовании помещений. Сформировалось два основных вида городских построек: дома, построенные по проектам профессиональных архитекторов и дома, построенные в русле народных традиций. Последние преобладали и составляли более 80 % от общей жилой постройки.

 Особым элементом, организующим пространство города и отвечающим его специфической жизнедеятельности, являлась городская усадьба. При этом развивались различные типы усадеб в зависимости от рода занятий хозяев: «промышленные», «торговые», «непроизводственные». Каждой усадьбе были присущи определенные типы строений и их расположение на отведенном участке.

 Значительные изменения происходят в планировке и использовании жилых помещений. Так, в первой четверти XIX в. комнаты еще не имели чисто функционального назначения. Тенденции к их спецификации обозначаются к 1830-м гг. и постоянно нарастают. К середине XIX в. у зажиточных уездных горожан дом разделился на «парадную» и «жилую» половины. За каждым внутренним помещением закрепляется определенное его использование, появляются новые типы помещений, такие, как «прихожая» или «передняя», коридор, веранда или терраса. С 1860-х гг. внутри дома устраивается особое помещение для туалета. Городской дом, даже самый простой, становится более комфортным для проживания, чем дом сельский.

 Кардинальные изменения происходят в интерьере. Общей тенденцией является переход от дощатых не крашеных полов, потолков и стен к их покраске и оклеиванию обоями. Вместе с этим традиционная встроенная мебель заменяется предметами меблировки европейского типа.

 Однако при всех значительных изменениях в небольших уездных городах, в отличие от губернских центров и столиц, все еще наблюдаются укоренившиеся черты традиционного уклада жизни. Наиболее характерным жилищем остается деревянный двухэтажный или одноэтажный дом с «надворными постройками».

 

Ссылки:

1 Словарь Гагарина. - Ч. II. - М., 1843. - С. 590.

2 Топографическое описание Владимирской губернии, составленное в 1784 г. - Владимир, 1906.

3 Труды Владимирского статистического комитета. - Владимир, 1867. - Вып. VII; Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. - Т. VII. - СПб., 1892; Т. ХХ. - СПб., 1897; Т. XXIII. - СПб., 1898; Т. XXVII. - СПб., 1899.

4 Титов А. А. Статистическое обозрение города Мурома. - Владимир, 1900. - С. 5.

5 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 217. Л. 9.

6 Рабинович М. Г. Очерки материальной культуры русского феодального города. - М., 1988. - С. 106.

7 Будина О. Р., Шмелева М. Н. Город и народные традиции русских. - М., 1989. - С. 76.

8 См., напр.: ГАВО. Ф. 551. Оп. 2. Д. 122.

9 Примечания к статистическим сведениям по Владимирской губернии за 1912 г. - Владимир, 1912. - С. 40.

10 ГАВО. Ф. 551. Оп. 2. Д. 122. Л. 3.

11 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 295. Л. 4.

12 Вигель Ф.Ф. Записки. - М., 1928. - С. 57.

13 Классификация дана по О. Р. Будиной и М. Н. Шмелевой. См.: Будина О. Р., Шмелева М. Н. Город и народные традиции русских. С. 63.

14 Это были люди разных сословий и неодинакового достатка. Круг их деятельности был разнообразен: чиновники, служители культа, работники медицины, учителя и пр.

15 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 287. Л. 4.

16 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 286; Д. 639; Д. 637. Л. 7; Д. 1050. Л. 11.

17 ГАВО. Ф. 551. Оп. 2. Д. 159. Л. 314; Д. 120. Л. 12.

18 Сазонова Е. И. Выездные сани из собрания Ростовского музея // Музеи Верхней Волги: Проблемы, исследования, публикации. - Ярославль, 1997. - С. 162-168.

19 Титов А. А. Статистическое обозрение города Мурома. С. 29.

20 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 200. Л. 4 об.

21 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 286. Л. 7 об.

22 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 637. Л. 7.

23 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 639. Л. 11.

24 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 920. С. 6.

25 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 295. Л. 4.

26 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 487. Л. 25.

27 Зворыкин В. К. Ранние годы: 1889-1906 годы. МИХМ. - НА-504. - С. 6.

28 Воспоминания Надежды Киселевой (Вощининой). МИХМ. НА. - С. 5.

29 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 217. Л. 9.

30 Там же. Л. 10.

31 Воспоминания Надежды Киселевой (Вощининой). С. 4.

32 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 638. Л. 5.

33 ГАВО. Ф. 551. Оп.1. Д. 487. Л. 25.

34 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 637. Л. 7.

35 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 93. Л. 5 об.

36 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 93. Л. 5.

37 ГАВО. Ф. 551. Оп. 2. Д. 159. Л. 314.

38 ГАВО. Ф. 551. Оп. 2. Д. 120. Л. 9-10.

39 ГАВО. Ф. 551. Оп. 2. Д. 158. Л. 8.

40 ГАВО. Ф. 551. Оп. 2. Д. 120. Л. 9-10.

41 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 969. Л. 9.

42 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 1050. Л. 11; Д. 1078. Л. 7.

43 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 725. Л. 6 об.

44 Титов А. А. Статистическое обозрение города Мурома. С. 20.

45 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 639. Л. 22.

46 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 493. Л. 4.

47 ГАВО. Ф. 551. Оп. 2. Д. 120. Л. 9-10.

48 Авдеева Е. А. Полная хозяйственная книга. - Ч. II. - СПб., 1868. - С. 5-10.

49 Авдеева Е. А. Указ. соч. С. 5-10.

50 ГАВО. Ф. 551. Оп. 1. Д. 295. Л. 4.