А. С. и П. С. Уваровы и Н. С. Щербатов

 

Если имена Алексея Сергеевича и Прас­ковьи Сергеевны Уваровых сегодня известны достаточно широкому кругу историков, археологов, искусствоведов, музейщиков, то о князе Николае Сергеевиче Щербатове знают немногие, несмотря на вышедшие в последние годы работы о нем1.

Князь Щербатов был младшим братом П. С. Уваровой и, соответственно, шурином А. С. Уварова, офицер русского флота, участник последней русско-турецкой войны (1877-1878), многолетний сотрудник (с 1881 г.) Российского (затем Государственного) исторического музея. После кончины товарища председателя музея И. Е. Забелина в 1909 г. Щербатов вступил в эту должность и стал фактическим, третьим директором РИМ. В первые послереволюционные годы, будучи уже уволенным с высокого поста, он вплоть до своей кончины продолжал служить Историческому музею.

Н. С. Щербатов появился на свет в родовитой и небогатой семье. Его отец князь Сергей Александрович Щербатов – кавалерист, полковник русской армии, харьковский помещик. Служил под началом генерал-фельдмаршала И. Ф. Паскевича на Кавказе, участвовал в Польской кампании 1831 года. Кавалер орденов Св. Анны II и III степени, Св. Владимира IV степени, Св. Станислава III степени. Выйдя в отставку, С. А. Щербатов женился на одной из прелестных московских барышень – княгине Прасковье Борисовне Святополк-Четвертинской, которую друг семьи Василий Андреевич Жуковский называл «Психеей Борисовной». После венчания Прасковья Борисовна оставила уютную и нарядную московскую жизнь и отправилась с мужем в его родовое имение Боб­рики Лебединского уезда Харьковской губернии. Совершенно непривычные ей условия сельской жизни приняла как должное. В мемуарах «Былое. Давно прошедшие счастливые дни»2 П. С. Уварова скрупулезно записала свои впечатления о родителях, семье, в которой выросла, о жизни в Боб­риках и в Москве, о системе воспитания детей, принятой в родительском доме.

Многочисленные дети Щербатовых (их было девять), как вспоминала Уварова, воспитывались в любви и строгости. С малых лет они знали, каким правилам и требованиям жизни следует соответствовать. Понятие чести, долга, служения, обязанности, трудолюбия были ключевыми в этой семье, что, в конечном счете, повлияло на формирование личности каждого из детей, да и пример напряженной трудовой жизни родителей был для них нагляден и полезен.

Князь Н. С. Щербатов родился в 1853 году, через два года после возвращения семьи из Бобриков. Основным мотивом переезда в Москву стала необходимость серьезного образования детей. Как отмечала П. С. Уварова, «мы знали... что балов у нас... никогда не будет, так как на это у нас не хватает средств... но вместе с тем и хорошо понимали, что если сокращались расходы по вышеупомянутым предметам то, с другой стороны, родители не скупились на оплату лучших учителей, как для братьев, так и для нас девочек»3.

Дочерей учили дома. Как известно, самой П. С. Уваровой словесность преподавал Ф. И. Буслаев, музыку – Н. Г. Рубинштейн, живопись – А. К. Саврасов. Мальчики учились в гимназии, а по окончании старший Борис и младший Николай пошли по стопам отца: Борис поступил в Михайловское артиллерийское училище в Петербурге, Николай избрал путь офицера флота и в 1870 году поступил в старейшее учебное заведение России – Морской корпус в Петербурге. 

В годы учебы он плавал на учебных судах, по окончании – совершил кругосветное путешествие (Балтийское, Средиземное моря, Атлантический океан). Во время русско-турецкой войны в составе Гвардейского экипажа он участвовал в серьезных военных операциях: при подводе брандеров (судов, груженных взрывчаткой) к вражеским кораблям, при постановке минных заграждений на Дунае. По окончании кампании князь был награжден орденом Св. Анны IVстепени с надписью «За храбрость», Аннинской наградной саблей за отличие при подводе брандеров к турецким военным судам на Дунае4.

В 1881 году Н. С. Щербатов получил назначение в сводно-гренадерскую роту охраны императора, а в следующем году был командирован в Москву для организации охраны Кремля на время коронационных торжеств, связанных со вступ­лением на престол императора Александра III.

До начала 1880-х гг. А. С. Уваров и Н. С. Щербатов общались достаточно редко, что неудивительно. Большая разница в возрасте, жизнь в отдалении друг от друга. Уваровы – заграницей, в Поречье; Щербатовы – в Мос­кве. Князь учится, служит. Граф Уваров бесконечно занят в Московском археологическом обществе: организацией Археологических съездов, устройством Исторического музея, совершал многочисленные поездки по России и Европе. Когда могли они присмотреться друг к другу? Что, в конечном счете, повлияло на решение Уварова пригласить своего родственника на службу в Исторический музей?

В «Журнале для записей посетителей Поречья» Н. С. Щербатов в начале 1880-х гг. оставил незатейливое стихотворение:

Вновь я посетил тот уголок земли,

Где я провел бездельником два года незабвенных.

Уж много лет прошло с тех пор,

И многое переменилось в жизни для меня.

И сам, покорный общему закону, переменился я,

Но здесь опять минувшее меня объяло живо5.

Вполне вероятно, Щербатов вспоминал то время, когда он, живя в Поречье, получил серь­езную травму ноги. Потребовались несколько операций и длительная реабилитация, и потому пребывание в Поречье затянулось надолго. Возможно, именно тогда сложилось общение Уварова и Щербатова, и граф смог оценить «щербатовский» характер юного князя Николая Сергеевича. Но, вне всяких сомнений, самое сильное впечатление на Уварова произвело участие 24-летнего Щербатова в русско-турецкой кампании.

Славянская тема всегда была близка графу. В 1858 году он выступил соучредителем Благотворительного комитета в Москве. А. С. Уваров был одной из ярких фигур этого движения. Основной целью движения стало оказание помощи в деле духовного и национального возрождения южно­славянских народов. Граф жертвовал Комитету значительные суммы, финансировал обучение стипендиатов, выходцев из Сербии, Боснии, Болгарии, получавших образование в высших учебных заведениях России. Уваров был автором плана археологического обследования территории Болгарии.

В 1884 году, накануне женитьбы на С. А. Апраксиной, Н. С. Щербатов решил найти временную службу в Москве или Петербурге, а в дальнейшем вернуться во флот. За по­мощью князь обратился к А. С. Уварову, товарищу председателя Исторического музея. Уваров был уже тяжело и безнадежно болен и давно сложил с себя обязанности по управлению строительной комиссии музея. Эту должность он и предложил князю. Решение Уварова диктовалось отнюдь не банальным желанием «порадеть родному человечку», а знанием замечательных качеств Н. С. Щербатова – надежность, основательность, ответственность; прибавим к этому острый ум, образованность и огромную энергию.

В этот момент Исторический музей в очередной раз столкнулся с материальными трудностями, и Щербатову, еще не вступившему в должность, пришлось составить на имя государя записку о положении дел в музее. Разумеется, он сделал это на основании сведений, данных ему самим Уваровым и ученым секретарем музея В. И. Сизовым6.

В середине декабря 1884 года князь Щербатов вступил в должность, а спустя две недели не стало Уварова. По хлопотам П. С. Уваровой перед государем, товарищем председателя РИМ был назначен замечательный историк, крупнейший специалист в области истории русской материальной культуры И. Е. Забелин, который возглавлял музей без малого четверть века.

Н. С. Щербатов возглавил РИМ вскоре после кончины И. Е. Забелина 23 февраля 1909 года. В Отделе письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ) хранятся письма князя Щербатова к старшей сестре П. С. Уваровой7. Более двадцати лет она была председателем Московского археологического общества, неплохо представляла музейную практику, и не удивительно, что графиня Уварова стала одним из главных советчиков и помощницей князя Щербатова.

Об этом свидетельствуют щербатовские письма за 1910-1916 гг. Издание этих материалов было бы весьма полезно. В них обсуждается жизнь Исторического музея в названные годы, и сюжеты самые разные: изготовление нового оборудования для фондовых отделов, приглашение в музей для оформления залов архитектора В. А. Щуко, выступление Щербатова против необдуманного решения Государственной Думы о создании Национального музея в память 300-летия Дома Романовых и т. д.

Отношение П. С. Уваровой к Историческому музею было очень непростым. В своих мемуарах она отметила, что именно работа графа в музее положила начало болезни сердца, которая в конце концов свела его в могилу. Графиня решилась на передачу уваровских коллекций в Исторический музей лишь в начале 1910-х гг., когда музей возглавил Н. С. Щербатов. Прежде всего, она передала часть архива. Щербатов так оценил ее щед­рый поступок: «Дар Ваш: документы и грамоты из собрания незабвенного основателя Музея графа Алексея Сергеевича и родителя его С. С. Уварова – явится украшением и ценнейшим вкладом нового образцового архива Музея»8. Оставшиеся документальные материалы, рукописная библиотека, коллекции из музея русских древностей в Поречье поступили от Уваровой в РИМ летом неспокойного 1917 года: «С тем, чтобы окончательная судьба этих собраний была решена впоследствии, по восстановлению в России внутреннего порядка и выяснения уклада жизненных условий»9.

 

1 Белозерова И. В. Князь Н. С. Щербатов (1853-1929). Материалы к биографии // Забелинские научные чтения – год 2002-й. Исторический музей – энциклопедия отечественной истории и культуры. Труды ГИМ. – М., 2003. – Вып. 136. – С. 478-500.; она же. Новые материалы по истории начального периода Российского исторического музея. (Письма Н. С. Щербатова к А. С. Уварову) // Забелинские научные чтения – год 2008-й. Исторический музей – энциклопедия отечественной истории и культуры. Труды ГИМ. – М., 2010. – Вып. 182. – С. 578-589.; она же. Князь Николай Сергеевич Щербатов. – М., 2010.

2 Уварова П. С. Былое. Давно прошедшие счастливые дни // Труды ГИМ. – М., 2005. – Вып. 144.

3 Там же. – С. 38.

4 Белозерова И. В. Князь Николай Сергеевич Щербатов. – С. 5.

5 Журнал для записей посетителей Поречья// ОПИ ГИМ. – Ф. 17. – Оп. 2. – Ед. хр. 1061. – Л. 11.

6 Белозерова И. В. Новые материалы по истории начального периода Российского исторического музея. – С. 584.

7 Письма Н. С. Щербатова П. С. Уваровой // ОПИ ГИМ. – Ф. 17. – Оп. 1. – Ед. хр. 524. – Л. 1-31об.

8 Стрижова Н. Б. Архив А. С. и П. С. Уваровых в Отделе письменных источников Государственного исторического музея // Очерки истории отечественной археологии. – М., 1998. – С. 85.

9 Там же. – С. 85.